Защитник Драконьего гнезда. Том второй - Айя Субботина
Никогда я так много и тяжело не работал. Даже для дракона есть предел сил, когда хочется просто сесть куда-нибудь и хоть на мгновение прикрыть глаза, потому что тяжело даже просто передвигать ноги. Но зато мы в который раз расчистили внутренний двор, забили камнями пробоины и очень-очень частично, но восстановили целостность крепостных стен. Разумеется, с прежними стенами это нагромождение камней и целых фрагментов прежней стены и башен не имеет ничего общего. Но это единая сплошная линия без явных пробоин. Да, разметать все это крайне несложно. Но и для этого магам Магистра придется потратить определенное количество сил.
Глава семидесятая: Изабелла
Глава семидесятая: Изабелла
У меня такое ощущение, что я засыпаю прямо на ходу. Занимаюсь рутинными механическими делами и на какое-то время вырубаюсь, что потом не могу понять – действительно ли провалилась в сон или так только показалось.
Но и остальным не легче. И я не имею права показать слабость. Напротив, очень стараюсь оставаться позитивной и улыбчивой. Надеюсь, такое мое поведение не выглядит последним шагом к тому моменту, когда улыбаться и смеяться буду без конца.
Мы знали, что будет тяжело, но, вероятно, не думали, что настолько тяжело. Уж для меня – однозначно. И дело даже не столько в физической усталости, сколько в моральной. У нас очень много погибших и куда больше раненых, для лечения которых запасов пенициллина явно не хватит. А это значит, что многие из них погибнут просто из-за заражения крови. И это невероятно сложное для меня решение, последствия которого не осознала до сих пор. Потому что запретила себе думать и копать вглубь себя. Потому что под рукой нет эффективных препаратов и нет даже действенной анестезии. Потому что если позволю себе сомневаться и перебирать несуществующие варианты – расползусь бесполезной размазней, от которой не будет ни капли толку… я вынуждена проводить ампутацию конечностей.
И это решение поначалу заставляет забиться в угол и нервно там скулить. Потому что разум не готов, не желает принимать окровавленную рваную реальность.
Но это необходимость.
Потом мне будут сниться кошмары. Не из-за Пожирателя – мои собственные кошмары. И это даже хорошо, что пока не могу поспать полноценно. Рыдать и заламывать себе руки буду потом.
Ампутация, проведенная мастером – это очень быстро. Всего несколько минут.
Я не знала. Но я научилась. И научилась быстро.
В короткие минуты отдыха пытаюсь цепляться за историю собственного мира, чтобы хоть как-то оставаться на плаву. Ведь даже во времена Наполеона во французской армии ампутация все еще оставалась наиболее распространенным методом «лечения» серьезных повреждений конечностей. И ее метод практически ничем не отличался от того, что делали в средние века, а значит, как делаем мы.
Эта информация никак не спасает от собственной беспомощности перед лицом по-настоящему массовых операций, но позволяет все еще оставаться вменяемой. Надеюсь, что позволяет.
С Анвилем мы почти не видимся. И это не наш выбор, просто каждый занимается своим делом. Король стоит в первой линии обороны, что мне категорически не нравится, но это его решение, которое я хочу, но не в силах отменить. Королева пытается не потерять как можно больше людей, что стояли плечом к плечу с королем, а до кучи хоть как-то контролировать процессы жизни в убежище.
Наверняка делаю кучу ошибок, наверняка можно сделать лучше. И, возможно, пойму это сама, потом, когда что-то исправить будет уже слишком поздно.
Но я правда очень стараюсь.
С кристально ясным отчаянием понимаю, что следующий день или, максимум, два мы не выстоим. Многие наши маги убиты или лишились сил. Замок практически перестал существовать. Наши бойцы все еще готовы биться, но одного желания явно недостаточно.
И поэтому дрожащими руками подношу фитиль к первой нашей заряженной картечью пушке. Скоро восход – и снова будет бой. У нас просто нет времени что-то дорабатывать и додумывать. Если я где-то ошиблась – королевствование незадачливой попаданки будет совсем недолгим.
Слишком много надежд на оружие, создание которого проходило даже не в спешке, а в бешеном галопе. Но с другими надеждами у нас совсем туго.
Грохот выстрела вспарывает хмурое утро – и шагах в тридцати остов каменной стены взрывается многочисленными разрывами.
Я и сама замираю, переводя взгляд с пушки на стену и обратно.
Получилось?
Разумеется, стена не развалилась, но в ней появились очень серьезные пробоины. Если такой залп произвести по скученным силам противника…
Не позволяю себе обрадоваться – осматриваю пушку. Вроде бы все хорошо, не разорвало, не повело. Но внешняя поверхность едва теплая – и это самая основная проблема «кожаных» орудий, они слишком быстро перегреваются. В любом случае, мы просто должны принять эту особенность во внимание.
— И она сделает это снова? – Анвиль с почтительным уважением обходит притихшую пушку.
— Ну, я очень на это надеюсь, - все же улыбаюсь я.
— И остальные тоже?
— По-хорошему, их все нужно сначала опробовать. Пристрелять. Обучить артиллерийские расчёты слаженной стрельбе. Определиться с логистикой доставления боеприпасов на огневые точки.
Судя по лицу Анвиля, я говорю какую-то непроходимую ерунду.
— Как думаешь, сколько у нас еще времени? – подхожу к нему.
Муж смотрит в сторону остатков крепостной стены и отрицательно качает головой. Перевожу взгляд туда же – у стены оживление, бойцы проверяют оружие и выглядываю на ту сторону.
Похоже, к нам уже идут.
Что ж, нам остается проверка боем – отвратительная ситуация в случае огнестрельного оружия, которое может банально рвануть на месте.
— Значит, узнаем обо всем на месте, - пожимаю плечами. – Но только действовать надо быстро – вытащить пушки, порох, картечь, разместить все по местами и хотя бы в двух словам объяснить бойцам, как ими пользоваться.
«Объяснить в двух словах» - феерическая чушь, глупее даже придумать сложно.
Анвиль тут же отдает приказ вытащить и орудия, и боеприпасы к ним.
— Маги пусть прикрывают
