Двуликий бог. Книга 2 (СИ) - Мэл Кайли
Родной крик, полный непримиримой ярости и ненависти, вернул меня в реальность. В растерянности я обернулась. На пригорке Локи сцепился с Хеймдаллем, и оба аса, изнурённые и окровавленные, рубились насмерть, не щадя ни себя, ни врага. Долго длился их роковой бой, а я замерла не в силах пошевелиться, вскрикнуть, вздохнуть. Сердце моё остановилось, заставляя замереть и ожесточённую войну, развернувшуюся за плечами. Мир затих, растворился, оставив лишь двух асов, с самой юности не терпевших общества друг друга. До меня доносились их крики, тяжёлое хриплое дыхание и, конечно, протяжный звон мечей. Оба теряли силы, но ни один из упрямых воинов не желал уступить другому. В конце концов, Локи ушёл к земле обманным движением, нырнул под руку и меч Хеймдалля и, вложив все оставшиеся силы в движение, пронзил аса насквозь, используя тяжесть своего тела.
Страж Асгарда замер, распахнув глаза, раскрыл губы, и изо рта его хлынула кровь. Локи распрямился, не разжимая рукояти меча, и тщетно пытался восстановить дыхание. Медные волосы стали мокрыми от крови и пота. Казалось, ещё миг, и всё закончится, однако в следующую минуту Хеймдалль сжал посеревшие губы, стиснул пальцы на своём клинке и, собравшись с духом, нанёс богу огня роковой удар в грудь. Я закричала и бросилась вперёд, споткнулась о чьё-то тело, упала лицом в грязную землю и снова вскочила на ноги, задыхаясь от ужаса и отчаяния. Склонив голову и сжав трясущейся ладонью грудь возле лезвия меча, Локи, казалось, наблюдал за тем, как кровь струится сквозь тонкие побелевшие пальцы.
С тяжёлым грохотом Хеймдалль завалился на спину и затих. Зоркие глаза его замерли и помутнели. Белые, как снег, губы остались раскрытыми, придавая мёртвому лицу то ли удивлённое, то ли испуганное выражение. Ощущая, как из груди против моей воли вырываются истерические стоны и судорожные рыдания, я спешила к поверженному мужу, преодолевая все препятствия на своём пути, перебираясь через мёртвых людей и коней. Словно что-то почувствовав, он обернулся в моём направлении, упал на колени с мечом в груди. С уголка изогнутых губ потекла кровь. Он рухнул на бок раньше, чем я успела добраться до него. Отпихнув случайного воина, вставшего на пути, я бросилась к любимому асу, осела на землю рядом с ним.
— Локи! Локи! О мой переменчивый двуликий бог… — задыхаясь от слёз, сдавивших горло, я приподняла его голову, убрала слипшиеся волосы с лица, стёрла кровь с подбородка рукавом платья. Он ещё дышал, но из груди вырывался жуткий хрип, и по одеждам под кольчугой расплывалось огромное алое пятно, которое я не в силах была остановить. Увы, мне не хватило бы сил даже вытащить длинный меч из груди возлюбленного. — Локи… Мой любимый каверзный ас… Локи… — ясные карие глаза смотрели на меня со спокойствием и упоением. На побелевшем лице они казались огромными и бесконечно глубокими. Собравшись с силами, он улыбнулся окровавленными губами.
— До самого… — грудь лукавого бога вздымалась всё чаще, словно мужчине не хватало воздуха, хрип вырывался всё пронзительнее. Родные глаза начали тускнеть, терять осознанное выражение. Собравшись с силами, он поморщился и закончил, — … конца… — несколько коротких мгновений Локи смотрел на меня с непередаваемой любовью и как будто признательностью, силясь сделать вдох. Выдохи его становились короче и отрывистее. Затем прервались вовсе. Он затих, и голова мужа бессильно откинулась мне на руки. Наконец обретя покой, мечущийся бог огня скончался.
Думаю, на самом деле я умерла уже тогда, вместе с ним. Вместе с Локи не стало моего сердца. Вместе с последним выдохом, сорвавшимся с любимых узких губ, растаял в воздухе и мой последний вздох. Помню, как плакала, уткнувшись ему в грудь рядом со злополучным ранением, как поцеловала в последний раз замершие усмехающиеся губы, прошептала на ухо последнее признание в вечной любви, и предала тело двуликого бога родной стихии. Пламя полыхало всюду. Сурт оказался сражён Мьёлльниром, но сияющий искрящийся меч повелителя Муспельхейма обрушился на ствол Иггдрасиля и предал мировое дерево огню. Вместе с могучим стволом мирового ясеня обрушился и небесный свод, долина Вигрид раскололась на множество маленьких каменных островков, всё пространство между которыми заполнил подземный огонь.
Павший ствол Иггдрасиля и обломки земли вновь всколыхнули и вспенили Мировое море. За мной разверзлось бушующее пламя, передо мной поднималась огромная смертоносная волна, подступая медленно, но неотвратимо. А быть может, это время замедлилось для меня, потому что не осталось ничего, что имело бы значение. Тело любимого аса поглотил огонь, и я осталась одна в погибающем мире. Я закрыла глаза и улыбнулась, упиваясь последними мгновениями жизни, когда знакомый голос вырвал меня из забытья. Вздрогнув, я приподняла веки и взглянула над головой. Паря над землёй на крылатых конях воительниц-валькирий, ко мне на помощь спешили Видар и… Я побледнела ещё сильнее при виде любящего и улыбающегося лица отца, сумевшего вернуться из Хельхейма и не утратить себя.
Бальдр кричал и протягивал мне руки, однако сильный ветер и вспышки огня не позволяли асам приблизиться. Они звали и уговаривали, и мне ничего не стоило разбежаться и прыгнуть на одного из могучих коней, чтобы улететь вместе с отцом в новый мир, но… Заслуживала ли я спасения? Хотела ли я быть спасённой? Воссоединиться с отцом, начать всё сначала? Я — Сигюн, дочь светлого Бальдра, кровь могучего и лживого Одина-Всеотца, жена двуликого и непредсказуемого бога огня Локи, несчастная мать двух убиенных сыновей… Я — Сигюн, прошедшая долгий путь от униженной и сломленной девочки до несгибаемой и преданной госпожи, верной своему выбору и супругу до последнего вздоха. Могла ли я принять помощь асов?
Я улыбнулась, зная единственный верный ответ, и раскинула руки на краю бездны. В последний раз взглянув на отца, качнулась и полетела спиной в дожидавшийся меня алый свет.
