Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ) - Таис Сотер
Хель задумчиво коснулся своих губ тонкими пальцами. Вкус крови тайранки был странен. Когда-то, когда он был более молод, безумен, и экспериментировал с магией крови, пытаясь найти лекарство для своего друга, он выпил крови своего поверженного врага — боевого мага, такого же, как его Несс. Кровь арэнаи показалась некромагу живительным бальзамом — восстанавливая силы и даже вводя в состояние кратковременной эйфории. Позже Хелю приходилось пить кровь и других магов, но ни что не производило такой эффект, как магия, текущая по венам арэнаи. Но в крови Несс был привкус пепла и горечи магии смерти. Что ж, что бы ни делали с тайранкой в Гарме, это явно меняло её сущность, и едва ли в лучшую сторону, по крайней-мере с точки зрения её сородичей — арэнаи. Но Хелю было все равно — арэнаи, некромаг ли, или демоница, лишь бы выбралась живой. Должен ли он проигнорировать просьбу Агнессы не вмешиваться, или всё же не ждать ритуала и вытащить её раньше?
— О чём вы думаете, господин? — тихо спросил Тари некромага.
— О доверии, воронёнок, и о том, стоит ли оно жизни близкого тебе человека.
Агнесса Эйнхери, Гарм.
Я вспомнила о странном сне лишь, когда причёсываясь у зеркала, случайно коснулась укуса у основания шеи. Ранка отозвалась отстрой болью, но вместе с ней пришли воспоминания. Поле боя, мёртвые тела. Всё сон. Но Анхельм был в нём реален.
И Велор как-то смог почувствовать его присутствие. Я едва удержалась от того, чтобы не коснуться укуса ладонью, чтобы ещё раз подтвердить себе, что Анхельм реально приходил ко мне. Моя рука лишь немного вздрогнула, но Консул заметил и это, проследив предполагаемую траекторию моей руки.
— Что-то не так с эйсором? — спросил он.
Криво улыбнулась.
— Не считая, что он всё ещё во мне, всё в порядке.
А вот с укусом не очень. Хотя прошло уже несколько часов, ранка всё ещё кажется свежей, хотя и не кровоточит.
— Хорошо, что напомнила о нашем уговоре.
Я не любила эту часть наших встреч, но Велор предпочитал самолично следить, чтобы я выпивала положенную мне порцию крови до конца. Впрочем, какого либо эффекта я не заметила, разве что только мои глаза, кажется, уже навсегда приобрели золотисто-жёлтый оттенок, но было ли это влияние магии прадеда, или же Источника, я не знала.
— Вот и молодец, — рассеянно сказал Велор, принимая опустевший бокал обратно, и щелчком пальцев испаряя капельки крови на дне. — Это в последний раз, больше тебе нельзя, иначе ты начнёшь болеть.
Некромаг склонился ко мне и привычным жестом поцеловал меня в лоб. Будто и вправду любящий дедушка…
— Опять сжимаешься, как будто я собираюсь тебя ударить, — укоризненно сказал он мне, и не дождавшись от меня ответа, ушёл.
Лишь тогда я смогла расслабиться, и свернувшись в клубочек, представить, что я не в Гарме, а дома, в своей постели…
Глава 43
Несмотря на то, что необходимости в этом особой не было, Велор всё же продолжал также навещать меня в моей тюрьме и дальше. Впрочем, он был не единственным моим гостем. Иногда заходил и Джаред Хаккен. Отношения с ним были… странные.
Мы говорили о многом: о книгах, о магии, иногда, когда это позволяла погода, гуляли в парке — даже Велор понимал, что боевого мага не стоит слишком долго держать взаперти, если он не хочет свести его с ума. Кажется, мой прадед, да и все, кто видел нас рядом, думали, что мы любовники. Но это было не так. Не то что я такая уж ханжа — Джаред казался мне весьма привлекательным, хотя большинство моих родственников сочли бы меня извращенкой (западать на некромага!). Вот только я не хотела заводить отношения, зная, что они не только негласно разрешены Велором, но даже им поощряются. Ему, очевидно, казалось, что наличие у меня гармского любовника привяжет меня ещё более к некромагам. Но я не лабораторная мышь, чтобы спариваться с кем-то по чужой воле! Хаккен не понимал это, и всякий раз, натыкаясь на мой отказ, раздражался всё больше.
В этот раз он впервые заговорил о наших отношениях.
— Извини, я был, наверное, чрезмерно настойчив, — сказал он как-то, когда мы гуляли между деревьев, уже припорошённых снегом. А ведь в Тайрани в это время года деревья всё-ещё стояли в багрянисто-золотой листве.
— Я понимаю. Непривычно, наверное, для тебя ограничиваться только разговорами и держаниями за ручку, — несколько иронично сказала я.
— Непривычно, — спокойно подтвердил Хаккен. — Не прими за бахвальство, но таким как я в Гарме женщины не отказывают.
Гармские женщины вообще довольно бесправны, находясь где-то между рабами и свободными людьми. Родной отец может продать гармку любому мужчине, и в этом не будет ничего предрассудительного. А уж иметь официальную любовницу наравне с женой и вовсе норма и традиция. И не то, что я собиралась осуждать чужие традиции, но себя я на их месте представлять не хотела.
— Я хочу лишь сказать, что я понимаю, почему ты держишь меня в стороне. Ты человек чести, как и все арэнаи, и я ценю это. Договор держит тебя.
Человек чести? Может быть, если это касалось моих родных, но договор между Бергелями и Эйнхери был для меня лишь очередными цепями, так что верность Гриму едва ли входила в мои приоритеты. Впрочем, я этим не гордилась.
— Велор рассказал тебе.
— Да. Я хочу лишь сказать… Тебе ведь совсем не обязательно возвращаться в Тайрани. Ты могла бы остаться со мной, когда всё закончится. Мы можем быть вместе — столько, сколько захотим.
В глазах его — непонятная мне тоска.
— Здесь, в Гарме? Я ненавижу эти горы, Джар.
— Ты просто ничего не видела, — он останавился как бы поправить мой сбившийся воротник, как бы случайно касаясь светлых прядок, лежащих на меховом воротнике. В голосе его непривычная нежность. — Ни жемчужные водопады, ни светящиеся пещеры Таул, ни праздник весны, что устраивают у подножий гор, когда тысячи фонариков устремляются в вечернее небо.
Джаред украдкой поцеловал меня — как будто мы подростки, прячущиеся в парке от взрослых. И у меня снова, как в первый раз, перехватило дыхание.
— Агния… — его тёплое дыхание
