Обреченный трон - Каролайн Пекхам
Рев Дракона наполнил воздух, и огромная золотая форма Дариуса пронеслась над головой, из его легких вырвался огонь. Его жар согрел меня, когда он нацелил его на своего врага, а остальные закричали, говоря мне, что битва практически окончена.
Мы не можем оставить в живых ни одну Нимфу во время этих схваток. Если они доложат Лайонелу о том, что мы делаем, он будет охотиться за нами до конца жизни за то, что мы бросили вызов ему. Но мы решили, что рискнуть стоит. Мы должны хоть что-то сделать, лишь бы дать ему достойный отпор, пока сами продолжаем поиски Имперской звезды и разрабатываем планы восстания на будущее.
Я атаковал ногу Нимфы, нанося удары когтями, чтобы сбить ее с ног, и она наконец упала, завалившись назад и ударившись о землю с грохотом.
Калеб бросился на нее, не проявляя милосердия, вонзил один из своих клинков ей между глаз, и Нимфа превратилась в облако теней.
Он бросился ко мне, на его лице было написано беспокойство, когда он провел рукой по моей задней ноге и залечил перелом.
Я лизнул его в лицо, а он ухмыльнулся, и от этого зрелища я взволнованно заскулил. Мы идеальная ебаная команда. И, видимо, мне нужно принять тот факт, что мы навсегда останемся друзьями, поскольку я не смогу пережить его потерю. Но чтобы сохранить все как есть, моему сердцу нужно заплатить цену. И я уверен, что уже чувствую, как оно разбивается.
Тори
Большой бальный зал во дворце, где мы встречали прошлое Рождество, оставался надежно запертым от любых попыток Лайонела проникнуть туда. Он проклинал и ругал дворец, используя всевозможные заклинания, какие только мог придумать, и даже привлек земных Элементалей с опытом в строительстве и архитектуре, чтобы они попытались пробиться сквозь магию, которая не пускает его, но все безуспешно. Ему даже не удалось пробить дверь огнем Дракона.
Поэтому, к его отвращению, вместо того, чтобы проводить бал там, ему пришлось использовать для этого огромный павильон в восточных садах. Сегодня было ежегодное празднование Клятвы Гильдии Драконов, и Клара сообщила мне, что в эту ночь каждый Дракон Солярии должен прийти и подтвердить свою верность Гильдии, повторив клятву под пристальным взглядом звезд. Лайонел ухватился за эту мысль, сказав всем, что церемония будет проходить на улице, подыгрывая идее того, что за этим событием наблюдают небеса, но я-то знаю правду. И его истерика по поводу того, что дворец отверг его, вызывает улыбку на моих губах.
Помимо напыщенной чепухи с клятвами, Дариус сказал мне, что эта ночь главным образом нужна Лайонелу, чтобы убедиться, что его самые преданные сторонники по-прежнему твердо придерживаются команды задницы Акрукса. Драконы будут обсуждать политические выгоды, такие как заключение браков, торговых сделок и тому подобное. Вся эта стандартная «давайте сохраним богатых чуваков богатыми» хуйня, которая происходит в шикарных залах заседаний совета директоров повсеместно, теперь лишь красиво облекли в форму вечеринки.
Платье, которое было на мне сегодня вечером, я выбрала для себя сама, и скорее это заслуга людей, которые покупают одежду, чем заслуга Лайонела. Платье было из бархата глубокого лесного зеленого цвета, подчеркивающего цвет моих глаз, и без спины, но с длинными рукавами, скрывающими руки.
Я шла на бал вместе с Кларой, мы следовали за Лайонелом. Под руку с ним шла Каталина, выглядевшая, как всегда, потрясающе, идеально накрашенная, в серебристом платье, которое привлекало внимание к ее изгибам. Клара обиделась, поскольку Лайонел не позволил ей взять его за другую руку. Сегодняшний вечер должен показать его силу как Дракона, и он не желал, чтобы его видели с кем-то, кроме его чистокровной жены, на глазах у всех остальных. Разумеется, Клара вела себя по-детски и не собиралась с этим мириться.
— Позволь тебе напомнить, что Опекуны приглашены на это мероприятие только из вежливости, — прорычал Лайонел, когда она в восьмой раз драматично хмыкнула, когда мы проходили мимо окна, из которого открывался вид на огромный деревянный павильон, заполненный Драконами.
Я окинула взглядом шестиугольное строение с белой крышей, с окружающими его перилами среднего размера, и не смогла не оценить, насколько оно красиво. Очевидно, его построили для моей матери, чтобы она могла приглашать музыкантов и играть для нее, когда пожелает.
— Если ты не в состоянии вести себя прилично, то я отправлю тебя обратно в свою комнату, и можешь не сомневаться, я не буду добрым, когда вернусь туда сегодня вечером, — прорычал Лайонел.
— Но папочка, — хныкала Клара. — Я не понимаю, почему я не могу…
Лайонел отпустил руку Каталины и в мгновение ока набросился на Клару, над нашей маленькой группой образовался заглушающий пузырь, когда он протянул руку и схватил ее за горло.
— Ты хочешь, чтобы Роксания стала моей любимицей? — пригрозил он, и я поборола дрожь от такого заявления.
До того, как меня заставили очнуться, я больше всего на свете хотела быть любимицей. Но теперь, когда я смотрела на это без безумных очков, поняла, что единственная реальная разница между мной и Кларой заключается в том, что он называет ее своей любимицей и трахает ее. Возможно, во мне и была потребность угождать ему и находиться рядом с ним, но, к счастью, во мне никогда не возникало сексуального желания к нему. Тем не менее, я была уверена, что непременно сделала бы это, если бы он попросил меня об этом раньше. Я бы встала на колени и сделала все, что он захочет, лишь бы доставить ему удовольствие. Спасибо, блядь, чокнутой сучке-сутенеру с тенями.
— Нет, папочка, — возразила Клара, окинув меня взглядом, в котором столько кислоты, что кожа сошла бы с моих костей.
— Тогда возвращайся в мою комнату и жди меня. Я приду, когда закончу вечеринку, и тогда ты сможешь показать мне, насколько тебе жаль. Возможно, я буду милостив, если ты сделаешь достаточно, чтобы удовлетворить меня.
