Кристиана Берестова - Магистр Тайной Печати
В конце галереи нас догнал Самаэль.
— Нужно поговорить, — тихо сказал он. — Приглашаю вас к себе на бокальчик сока ризли.
Медуза молчала, не посылая мне никаких предупредительных сигналов, значит у Айрин пока все в порядке.
— Я согласен, а вы, барон?
Курт пожал плечами.
— Идемте.
В покоях Самаэля было прохладно, в воздухе витал еле уловимый аромат озона. Босс усадил нас с бароном в кресла, в три охлажденных, чуть запотевших стакана он налил и опустился в кресло напротив нас.
— Я очень горд за вас, мессиры, вы прекрасно показали себя на боях. Сок чудесных ягод вернет к вам силу. Скорее пейте, нас ждут дела.
Пока мы пили предложенный нам напиток, Самаэль задумчиво смотрел на Курта, наконец он вздохнул и вымолвил.
— Хочу предупредить вас барон, если вам хоть сколько-нибудь дорога ваша жизнь, не ходите по дворцу в одиночку. Жюслен почти король и ваши счеты с ним в прошлом. Будьте великодушнее, сейчас он слишком опасный противник. Связываться с ним глупо и вам не одолеть его, во всяком случае пока.
Самаэль заглянул в глаза барона, отливавшие сейчас сталью, и добавил.
— Никто не знает, что будет завтра. Если ваша честь так жаждет отмщения, наберитесь терпения — вы же бессмертны. Может статься, вам представится возможность получить удовлетворение.
Понимая что меня в этот разговор никто не приглашал, я молчал, ожидая, пока Самаэль обратится ко мне, но заговорил Курт.
— Это очень темная история, Крис. Я хотел бы, чтобы все это, по возможности, оставалось в тайне.
Барон Лингстрем встал и отошел к окну, так чтобы на него не падал свет от свечей. Он не хотел, чтобы сейчас мы с Самаэлем видели его лицо.
— Жребий не зря дал нам с Жюсленом возможность выяснить отношения. Вот только удовлетворения я так и не получил.
Курт помолчал, как бы собираясь силами.
— У нас с Лиадой была сестра, двоюродная, но росли мы вместе и были довольно близки. Сестра была хороша собой и невинна, как ангел. Ее и звали соответственно — Ангелина. Когда Лиада заболела, и в замок под видом целителя прибыл Владислав, я раньше всех понял кто он по сути. Он не отбрасывал тень и находил дорогу меж капель дождя. Лиада до сих пор не знает об этом, но прежде, чем обратить ее, Драгон сделал бессмертным меня.
Курт вздохнул переводя дыхание, так как говорил быстро и страстно.
— Я предлагал Ангелине бессмертие, но она отказалась, ибо была истинным ангелом и не смогла бы жить, питаясь чужой кровью. После того, как Влад обратил Лиаду, мы вскоре покинули отца и оказались в клане воинов Драгона. Вероятно тебе известно о том, что с давних времен оборотни нанимали нас для выполнения сверхсложных задач. Влад считал что задачи, которые оборотни считают сверхсложными под силу даже новичку вампиру и в доказательство он отправлял в распоряжение короля луни нас с Лиадой.
В одну из таких командировок, мы оказались в королевстве Луны как раз то время, когда проходили традиционные королевские бои за Платиновый Кубок. Меня, разумеется, обязали участвовать. Жюслен тогда был еще очень молод, мы были ровесниками. Нам выпал жребий драться друг с другом, но я знал что принцу, меня не одолеть. Я рос в замке влиятельного вельможи владевшего своей собственной маленькой армией. Там я научился драться. У простолюдинов я выучился выносливости и жестокости в драке, у солдат стратегии и эффективным приемам. В то время, как принц во дворце изучал экономику и политическое устройство мира, я учился воинским искусствам. Моим преимуществом стала так же более быстрая регенерация и телепатическая связь со всеми воинами моего клана. Я одержал победу в схватке, не жалея противника.
После боев, когда я уже при параде направлялся на торжественный ужин, Жюслен с Валенсианом встретили меня возле моих апартаментов. Они были пьяны и хотели спровоцировать меня на драку. Я слышал, что в коридорах за углами притаились стражники готовые броситься на меня и помнил о цели своей миссии, поэтому не поддался на их провокацию. Потеряв терпение, Валенсиан сорвал с моей шеи медальон, в котором я хранил портрет Ангелины и с диким хохотом они с Жюсленом побежали прочь. Охранники не позволили мне преследовать их. Желая отомстить за поражение Жюслен, при горячем участии фаворита, отыскал Ангелину и насильно обратил ее.
— Похоже, насилие у Монтэров в крови, — мрачно прокомментировал я.
— Ничего удивительного, — философски заметил Самаэль, — в древности оборотни вырезали за одну ночь целые селения.
— В древности бессмертным слишком много было дозволено, — прорычал Курт, сверкая сталью глаз.
— Эм-да, — мечтательно протянул босс. — Знатные были времена. — Он посмотрел на барона, осекся и смущенно крякнул.
— Я хотел сказать не то, что вы подумали, — попытался оправдаться он.
— Так что было дальше Курт? — пришел я на выручку Самаэлю.
Курт стоял в темноте, но я видел его глаза, пылающие сейчас ненавистью.
— Она была ангелом и не смогла быть такой. Ангелина убила себя тем самым мечом, что вы видели недавно в коллекции оружия мессира Самаэля на стенде со средствами, предназначенным для убийства луни. Если бы рефери не остановил бой, я убил бы сегодня Жюслена Монтэра.
— И совершенно напрасно бы это сделали, — мягко сказал Михаэль, материализуясь посреди комнаты. — У вас еще будет такая возможность. Убьете его с пользой для дела.
Курт встал на одно колено склоняя голову перед верховным демоном. Самаэль многозначительно посмотрел на меня. Этим взглядом он хотел сказать: вот, Кристиан, как надо приветствовать главу сообщества. Подражая Соне я показал ему язык. Он улыбнулся и покачал головой: как не солидно для маршала Легиона.
Михаэль завис в полуметре над полом, словно опустившись в невидимое кресло. В этот момент в дверь постучали. Самаэль бросил на меня короткий взгляд и я поспешил открыть дверь, пришла пора и мне продемонстрировать преданность и готовность служить главе сообщества.
— Я не помешал? — осторожно спросил Габриэль, смущенно улыбаясь. И я в который раз поразился несоответствию сущности демонов своим оболочкам.
Красавчик Самаэль, похожий на голливудскую звезду — расчетливый хитрый политик, добряк и верный друг; великан Габриэль, литыми мышцами походивший на египетского бога — деликатный сверх меры, чуткий ко всем, надежный и печальный; Михаэль веселый балагур и затейник — мрачный, холодный, военный стратег, ради своих целей сметающий все на своем пути. Казалось странным, что из всего пантеона верховных демонов эти трое всегда держались вместе именно в таком составе.
— Раскроем карты, — начал Михаэль, когда мы все удобно разместились в апартаментах Самаэля. — Мы все собрались здесь не случайно. Я имею в виду не данный момент, а тот факт, что мы все оказались в этом королевстве.
