Любовь - проклятие или дар - Людмила Александровна Королева

Год спустя.

Я, задыхаясь от ярости, шла по коридорам замка. Придерживала платье, чтобы не путаться в ткани. Тишину нарушало шуршание юбки и громкий стук каблуков о мраморный пол. Черный дым заполнил вены и рвался наружу, но я удерживала его. Прошла мимо воинов и с грохотом распахнула двери в тронный зал, где восседал мой муж, которого в данный момент я горела желаланием убить. Не обращая внимание на то, что правитель проводил совет и большая часть населения пришли к милорду со своими просьбами и жалобами, я, вздернув подбородок, направилась к Актазару.

Муж вскинул брови и спокойно смотрел на меня.

— Я убью тебя! — прорычала, остановившись напротив трона.

— Дорогая, а моя смерть не может подождать? Я немного занят. Казни провожу, — ехидно сказал он.

— Вот как раз сейчас тебя и казню за компанию с остальными. Как ты мог? Я тебе верила, а ты меня обманул! Это предательство, Актазар! — крикнула я, а муж улыбнулся и в глазах огонь отразился.

— Я обманул? Не было такого, — спокойно проговорил он, подпирая щеку кулаком.

— Не было? Ты издеваешься? — злилась я, сжимая кулаки.

— Если вы, миледи, пришли высказать свое недовольство правителю, то займите очередь. После казни преступников я как раз буду выслушивать претензии, — усмехнулся муж, а я зарычала и топнула ногой.

— Ты еще пожалеешь, что так поступил со мной! — взвизгнула я и телепортировалась в свою комнату. Подхватила на руки годовалого сына и прижала к себе. Попыталась успокоиться.

— Феникс, нет, вот ты представляешь? Папа твой давал маме специальный отвар из трав, чтобы ты был единственным ребенком, а оказалось, что травы-то не те! И маме придется подарить тебе брата или сестричку, — обреченно проговорила я, целуя сына, вдыхая ни с чем несравнимый запах ребенка. Душа наполнялась светом, когда прижимала к себе свое дитя.

— Папа просто случайно перепутал пару травинок, — фыркнул Актазар у меня за спиной, я напряглась.

— Я знаю, что ты это сделал специально! — прошипела, одарив мужа убийственный взглядом.

— Любимая, не переживай! Бальтазар родится легко, мучить тебя не будет, — заявил Актазар, а я чуть не задохнулась от возмущения.

— Бальтазар? Выходит, ты все это время знал, что у нас будет два сына и не сказал мне? — кипя от злости, спросила я.

— Да я знал! И не сказал, потому что понимал, что после Феникса ты побоишься рожать, но уверяю, все будет хорошо, — отчеканил муж, подошел ко мне и обнял. — Сама подумай, тебе было весело расти с братом и сестрой. У меня тоже есть брат. Несправедливо Феникса лишать близких.

Я задумалась над его словами, тяжело вздохнула и поняла, что муж прав. Лучше будет, если у сына появится друг. Но все равно, мог ведь и посоветоваться! А муж снова все решил за меня.

Спустя семь месяцев.

— Сапфира! Дыши! Дыши глубже! — успокаивала меня Рамина. — Он успеет! Кто же знал, что Бальтазар ваш раньше срока соберется родиться? Я с тобой и не брошу. В этот раз все правильно и ты сама справишься, так что Актазар нам и не нужен!

— Я убью его! Обломаю его белые крылья и пошлю к чертям! — рявкнула я, делая вдохи между схватками. Дверь в лазарет с грохотом распахнулась и по коридору уверенной походкой шел муж. Уже успел переодеться, а мокрые волосы свидетельствовали, что он вышел из душа. Я зарычала от злости.

— Я тут помираю, а ты водные процедуры принимаешь? — закричала я на милорда. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Умирала ты в прошлый раз, а в этот все идет своим чередом. Так что сосредоточься и выполняй все, что тебе скажут Рамина и целители.

— Актазар! Я тебе это припомню! Ты больше пальцем ко мне не притронешься! — взвизгнула я, смахивая капельки пота со лба.

— Может поспорим? — фыркнул он.

— Сапфира, давай! Пора тужиться, — командовала бывшая целительница. И я сосредоточилась, собрала все силы и тужилась. К моему удивлению, муж оказался прав. Бальтазар меня долго не мучил и родился быстро. Мне положили на живот кряхтящий, теплый комочек, и сердце наполнилось любовью и нежностью. На запястье малыша было родимое пятно — круг, разделенный на две части, и у этого сына темная половина немного преобладала над светлой. Бальтазар пыхтя нашел грудь и присосался, а когда поел, посмотрел на меня черными, как сама Тьма глазами. Приподнял ручку и я заметила, как в крошечной ладошке возник черный дым. Но Актазар тут же застегнул на запястье малыша блокирующий браслет.

— Бальтазар у нас весь в маму! — улыбнулся муж. — С ним у нас будут проблемы, но это и не удивительно, характер взял твой, такой же взрывной и опасный. Поэтому пусть его сила побудет под замком. А то еще вдвоем уничтожите седьмое королевство, — усмехнулся Актазар. Я бросила на него гневный взгляд. — Ну, прости! Видишь, я же говорил, что все у нас будет хорошо! А ты не верила.

Я фыркнула, а потом с нежностью посмотрела на Бальтазара и поцеловала мягкую щечку.

— И прекрати мусолить моих парней! Они воины и им не нужна чрезмерная ласка и нежность, — с раздражением проговорил муж.

— Нет уж! Подарю им свою любовь и ласку, а воинов из них будешь делать через двадцать лет. К тому же любовь — это сила, сам так говорил, — вскинув брови, заявила я.

Муж обнял меня, наклонился и поцеловал Бальтазара в лоб, отчего тот насупился и надул губки.

— Любовь — это могущество, которым мы наделили всех созданий, благодаря ей у нас теперь есть частички нас самих. Наши мальчики особенные и будут с нами на протяжении вечности, и ни Свет, ни Тьма не смогут у нас это отобрать, потому что вместе мы непобедимы, — прошептал Актазар и со страстью впился в мои губы, сбив ритм моего сердца. Обхватила одной рукой его голову и прижалась сильнее, испытывая лавину эмоций. Эту жизнь я полюбила больше всего, потому что она была началом, тем самым мгновением, когда наше проклятие стало для нас даром.

Спустя еще три года.

Я с волнением наблюдала за тренировкой сыновей, не заметила как сгрызла ногти под корень. Фениксу исполнилось пять, а Бальтазару три, и мальчики до умопомрачения любили сражаться с отцом. Вот только бои на настоящих мечах меня пугали. У меня сердце кровью обливалось, когда они ранили друг друга. Но у сыновей в отличии от остальных жителей была уникальная особенность. Они умели исцеляться мгновенно, им не требовались целители, и это