Волчье (СИ) - "Happy demon"

— Что-то дела наши совсем паршивы, — подметил гондорец, покрепче перехватив рукоять своего меча. Он вновь был серьезен и сосредоточен, словно не поддавался минутной слабости мгновением раньше, и я внезапно почувствовала себя за мужчиной, как за каменной стеной. Волчица в присутствии пары чувствовала себя в полнейшей безопасности, испытав прилив сил, и я взглянула на поле боя совершенно другим взглядом.

Боромир был прав, дела у нас были не слишком хороши, и я, как бы ни не хотела этого признавать, а вынуждена была. Орки все прибывали из распахнутых Врат, на фоне серого неба ярким багрянцем полыхало Всевидящее Око, а союзники, которых с каждым мгновением становилось все меньше, старательно пытались держаться поближе друг к другу, сражаясь спиной к спине. В какой-то момент по ушам ударил жуткий визг, от которого болью закололо виски, я рефлекторно зажала уши, испуганно оглядываясь по сторонам, и тут же буквально похолодела, увидев взмывших в небо с далеких скал черных крылатых тварей. Пятеро или четверо существ разрывали громким криком серое полотно тяжелого неба, совершенно сбивая с толку, яростно верещащие орки наседали, не позволяя расслабиться, и я только хищно сверкнула глазами, когда меня окликнул знакомый голос:

— Войну проспишь, Величество, — тяжело дышащая Маргрит, воспользовавшись тем, что сражающийся рядом Леголас отвлек внимание противника на себя, ловко перебросила мне подобранный с земли меч. Рукоять удобно легла в ладонь, пальцы крепко сжались на оплетенной кожей стали, а взгляд, вновь невольно скользнувший по мертвому телу большого рыжего зверя, надежно закрепился на уродливой морде ближайшего орка.

Клянусь, я отомщу за вашу смерть, лорд Асбранд. И когда Серый Оплот одержит победу и в этом бою… Вы будете гордиться своей королевой.

Оборотни, увидевшие смерть своего Маршала, впали в состояние неконтролируемой ярости, обезумевшие волки всевозможных рыжих оттенков, потерявшие главу своего клана, сражались, словно в последний раз, щелкая белоснежными клыками и разрывая чужие глотки, сталь пела и звенела в раскаленном воздухе, а я, не сдерживая клокочущего внутри гнева и отчаяния, рычала обозленным зверем, чувствуя, как плещется в глазах расплавленное золото. Инстинкты бурлили в груди, волчица рвалась в бой, и я спустила ее с цепи, позволяя взять над собой верх.

Громкий клекот перекрыл визг крылатых тварей, позволив сжимающим виски тискам разжаться, я порывисто крутанулась вокруг своей оси, отбивая очередной удар здоровенного урук-хая, и всего лишь на мгновение позволила себе вскинуть взгляд к небу, в котором, распахнув исполинские крылья, парили несколько больших орлов. Снизу их размеры казались просто невероятными, и, наверное, пылай в высоком небе сейчас полуденное солнце, и отбрасываемые птицами тени наверняка бы укрыли полмира.

— Орлы! — ворвался в сознание радостный окрик Пиппина, выскочившего словно из-под земли и вновь скрывшегося от меня за белоснежным полотном одеяний Гэндальфа, не отходящего далеко от полурослика. — К нам летят орлы!

Жаркая битва закипела не только на земле, но и в воздухе, темные капли крови и огромные перья летели во все стороны, воздух нагрелся от царящего вокруг хаоса, а руки ныли и, кажется, грозились попросту отпасть. Дыхание сбивалось, пот катился градом, а от усталости темнело перед глазами, и я, рефлекторно взмахивая ставшим неподъемным мечом, все чаще оступалась. Нападать уже не получалось, я ушла в глухую защиту, отбивая мощные удары, которые сыпались градом. Друзья, сражающиеся неподалеку, были слишком заняты, чтобы помочь, яростно рычащего Боромира все-таки оттеснили в сторону, не взирая на его попытки держаться поближе, а мои Маршалы, сражающиеся подобно диким зверям, отчаянно пытались пробиться ко мне. Серая шерсть Скьельда стала бурой от запекшейся крови, один из длинных клыков был обломан почти под корень, а хлещущая из рассеченного лба Халльгрима кровь заливала ему все лицо, ухудшая видимость, но на это оборотни не обращали никакого внимания. Я чувствовала гнев и боль их волков, видела золото в потемневших от злости глазах, и собственная белоснежная хищница в их чувствах была с ними полностью согласна.

— Илва! — сквозь плотный заслон противников ко мне опять протолкалась взъерошенная, тяжело дышащая Маргрит. Привычная лента слетела с волос, рассыпавшихся по плечам, стальные пластинки звенели в черных прядях, а на скуле подбухала большая темная гематома, но в глазах горел огонь, а изуродованные шрамом губы изогнулись в оскале. — Этих уродцев слишком много, мы не отобьемся.

— И без тебя вижу, — огрызнулась я, с тоской понимая, что подруга права. От орков вокруг было темно, окончания битвы не предвиделось, и держалась я, как и многие другие, на чистом упрямстве. Сдаваться было нельзя, только не так, не теперь. — У нас выбора нет, придется держаться.

— Как Кьярваль, до последнего вздоха? — съязвила первая бегущая по следу, ловко отбив чужой удар. Взмахнула мечом, поставив блок, уклонилась, пропуская над головой огромный кистень, а после, скользнув взглядом по полю битвы и убедившись в том, что Леголас, сражающийся рядом, в полном порядке, уставилась куда-то мне за спину. Мгновенно побелевшее лицо могло бы выглядеть забавно, если бы не выражение полного обречения в глазах. — Дыхание предков…

Проследив за взглядом гончей, я оглянулась, и тут же не сдержала шумного вздоха, увидев стремительно мчащегося в нашу сторону пещерного тролля, размахивающего громадной булавой. Земля дрожала от каждого шага, по ушам ударил громоподобный рев, и я, услышав, как отдал громкий приказ бросившийся наперерез новому противнику Арагорн, на несколько мгновений застыла, охваченная воспоминаниями, казалось бы, давно забытых дней. Темные стены Мории, всепоглощающая темнота, жгучее отчаяние и громкий рев, от которого кровь стыла в жилах…

— Осторожно! — окрик Боромира привел меня в чувство, двое храбрых гондорцев, действуя на удивление слаженно, с двух сторон бросились к своему противнику, полностью его дезориентировав, над их головами зло просвистела стрела, спущенная с лука Леголаса, однако ни мечи, ни стрелы грубой шкуре тролля вреда совсем не приносили.

Тварь металась от ярости и боли, дубина со свистом рассекала воздух, и у меня все волосы дыбом встали, когда страшное оружие пролетело совсем близко от Боромира. Воин пригнулся, уходя с линии удара, будто бы лениво отмахнулся от верещащего орка, не отвлекаясь от основного противника, и тут же вновь вскинул меч, одновременно с Арагорном бросившись в новую атаку. Сталь звенела, плащи трепались на ветру, а выверенные, слаженные движения умелых мужчин буквально завораживали. Вокруг них в причудливом танце летали стрелы Леголаса, но даже усилий троих воинов не хватало, чтобы уложить сильного противника.

Отчаянный бездумный удар опрокинул на землю Арагорна, из рук которого от удара выбило меч, взмах тяжелого кулака едва не настиг Боромира, бросившегося на помощь другу, а маленькие злые глазки сосредоточились на одинокой фигуре Леголаса, который заложил на тугую тетиву еще одну стрелу, готовясь выстрелить. В груди поднялась на ноги обозленная волчица, намеренная убить того, кто посягнул на ее пару, полыхнувший золотом взгляд пересекся с таким же хищным янтарем взора Маргрит, и мы, не сговариваясь, одновременно рванули вперед, лишь зазвенели стальные пластины в косах.

— Маргрит, назад!

— Илва, не смей!

Слаженный мужской окрик прогремел во всеобщем хаосе, но на него мы не обратили никакого внимания, двигаясь не менее слаженно, чем воины. Две хищные, неуправляемые волчицы оскалились, демонстрируя полную пасть аршинных клыков, мир перед глазами подернулся пеленой, а громадная дубина, больше каждой из нас в два раза, взмыла в воздух, но прежде, чем оборотень успел нанести свой удар, острые лезвия под давлением приложенной силы вошли твари под ребра. Чудовище взвыло, обезумев от боли и нелепо взмахнув руками, только удивительные волчьи инстинкты позволили нам уклониться от бездумных ударов, а время словно застыло, когда сильный толчок отшвырнул меня на несколько шагов. Равновесие удержать оказалось не так-то легко, краем глаза я заметила, как прямо в руки подоспевшего Леголаса отлетела вскрикнувшая от боли Маргрит, однако прежде, чем кто-то из нас успел что-то сделать, земля под ногами содрогнулась.