Крейсер. Дилогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

— Еще бы. Они так на тебя похожи…

— А как назовем?

— Мы же договорились, разве нет?

— Михаил и Маргарита?

— Михаил Романович Варин. Маргарита Романовна Варина. Мне нравится. А тебе?

— Мне нравится все, что нравится тебе. Я вас всех люблю.

— Спасибо тебе, родная… спасибо за детей.

Медперсонал умиленно взирал на парочку.

Красавцы.

И любят друг друга.

И дети замечательные, здоровые, крепенькие, каждый по три с хвостиком килограмма, вон уже грудь просят…

Как говорится — дай вам Бог.

Целых два месяца Аврора кормила грудью детей, встречала с работы Романа, играла с малышами, болтала с Калерией, Тамарой и Александрой — и была полностью счастлива.

Целых два стандарт-месяца.

А потом…

Она проснулась с диким криком.

Роман обхватил за плечи, заставил сесть на кровати…

— Роша! Ро, родная моя!!! Что случилось?!

Аврора замотала головой.

— Роман, оно опять зовет меня.

— Оно?

— Да! Я думала, все прекратилось, но нет! Оно существует. И проснулось! И зовет меня к себе!

— Как? Что оно говорит?

— Ты моя. Я твой, ты моя, я твоя часть, ты часть меня, мы можем жить только вместе, ты создана для меня, я только твой…

— Глупости! Ты — моя. И я никому тебя не отдам!

Аврора прижалась к мужу как можно крепче. Ощутила жесткие, до синяков, объятия.

— Рома, не отдавай меня никому.

— Никому и никогда. Клянусь.

Аврора спала в объятиях мужа, а Роман смотрел на нее и думал, что надо разбираться в происходящем, попробовать свозить ее в Институт сна, разобраться под гипнозом… незачем его любимой так волноваться. Еще молоко пропадет…

Но поволноваться пришлось обоим.

— Ваша жена не поддается гипнозу.

— Вообще?

— Абсолютно. На редкость ясное сознание и потрясающая адекватность. Я сам чуть себя не загипнотизировал, а ей хоть бы что.

— Аврора у меня умница…

— Да, но сейчас это не в тему… лучше бы она была чуть поглупее и поддавалась гипнозу. А так — проще море ложкой вычерпать.

Роман кивнул, забирая Аврору из института.

В катере женщина прижалась к его плечу.

— Рома, а если я схожу с ума?

— Чушь ты несешь!

— Но тем не менее… мы не знаем, что и как, мы не знаем, для чего меня делали…

— Да мне плевать! — разозлился Роман. — Ты — моя жена. И меня не волнует, кто и что там делал еще до твоего рождения…

Аврора промолчала. И уже на подлете к дому попросила:

— Рома, если я сойду с ума…

— Не сойдешь.

— Рома…

— Ну слушаю, слушаю… нет, все-таки женщины после родов гормонально неустойчивы…

Аврора только фыркнула. Ее гормональным балансом гвозди забивать можно было. Идеально здорова, другого слова и не подберешь.

— Рома, если я сойду с ума — дети не должны меня видеть.

— Как?

— Вот так. Вы их воспитаете, я знаю. Но видеть меня безумной они не должны.

— И знать о тебе?

— А вот это — нет. Знать — обязаны. И что, и как, и зачем… но не видеть. Это для них будет слишком тяжело.

Роман только головой покачал. Казалось бы, все наладилось, только жить и радоваться — так на тебе! Радостей в копилку.

— Ро, ты не сойдешь с ума. Я не дам.

Аврора промолчала.

«Милый мой, родной мой… Легко сказать — не дам. Но как остановить безумие? Человеческий разум — до сих пор тайна. Можно запустить остановившееся сердце, но разум не починишь…»

А кошмары продолжались.

Месяц, два, три…

Все чаще и чаще. Все острее и острее.

И все чаще Аврора просыпалась с криком ужаса.

А потом поняла, что ее тянет.

Куда?

Она могла сказать с точностью до парсека. Ее тянуло в сторону НОПАШ, в сектор 36-2-17 в координатах Ильковского.

Зачем?

Она не знала.

Ее там кто-то ждал. Это было однозначно.

Но кто?

Аврора пела песенки детям, играла с ними, утилизируя за неделю до трех электронных игрушек, — и думала, что ей надо туда слетать.

Или обследоваться у психиатра.

Обследование ничего не дало. Вообще ничего.

Аврора была идеально здорова физически. Хоть в космос запускай.

Психически же…

— Нормальная женщина, — пожал плечами психиатр — представитель практически вымершей на Русине профессии. Ибо психика у народа была крепче чугунной сковородки. — За вас с детьми любому глотку перегрызет.

— А что делать с ее снами?

— Со снами… — Психиатр хитро прищурился. — Куда, вы говорите, ее тянет?

— В сектор 36-2-17 в координатах Ильковского.

— А вы туда слетайте.

— То есть?

— Ну если вашу жену туда тянет, да так, что это навязчивая идея…

— Да…

— Вот и дайте ей, что она просит.

— То есть…

— Слетайте в тот сектор. И она успокоится.

— А если ей потом куда-нибудь еще захочется?

— И что? Она у вас пилот?

— Навигатор.

— Будет пилот-разведчик. Переквалифицируется.

Роман потер лоб. Звучало ничуть не безумней всего остального.

— А дети? Если мать начнет пропадать в космосе?

— Вам что важнее, здоровая мать в космосе или больная на земле?

— Здоровая, конечно…

— Вот. Я поговорил с Авророй — она же всю жизнь была ориентирована на космос. А вы ее посадили на землю. Вот и началось…

— Я…

— Да вы не виноваты. Конечно, это глупости. Но ей ведь надо было летать. Вот и…

— Не тащить же беременную женщину в космос…

— Плюс беременность, говоря простыми словами — психика неустойчива, вот и имеем что имеем.

— То есть вы считаете, что все это пройдет, если Аврора опять окажется в космосе?

— Абсолютно точно. Ей я это уже сказал. Теперь вам повторяю. Обеспечьте жене выход в космос — и живите спокойно.

— А дети?

— Тут уж решайте сами. Но, насколько я знаю, — дети в космосе могут находиться примерно с полугода. Сейчас не времена первых полетов…

Роман кивнул.

— Вы у меня с плеч гору сняли.

— Надеюсь. Вы меня поняли?

— Так точно.

— Тогда выполняйте.

Роман улыбнулся, вышел из кабинета и наткнулся на взгляд Авроры. И так много было в этом взгляде…

Радость, надежда, вера, любовь…

Мужчина сгреб любимую на руки и ухмыльнулся.

— Я поговорю с отцом. Меня ставят капитаном «Стремительного». И мне нужен штурман.

— С детьми?

— Разумеется. Полагаю, еще за пару-тройку расчетов тебе пойдут навстречу.

— Даже десятков расчетов!

— Тогда тем более.

Аврора уткнулась лицом в плечо любимого. Это — ее Роман. Нежный, надежный, уверенный… он ее не предаст и не посчитает сумасшедшей. Он тоже будет за нее бороться. Он ее любит.

Это главное.

— Ромка, я тебя люблю.

— И я тебя люблю. Мы справимся с этим. Обещаю…

Когда детям исполнилось полгода, Аврора и Роман вышли в космос.

«Стремительный» был легким разведчиком-невидимкой. Все системы защиты, максимум скорости, минимум оружия — то есть его вообще не было.

Разве что у команды личные плазмометы.

Схватки не планировались. Только разведка и бегство.

Аврора смотрела в экран, стоя рядом с капитаном.

Данил Варин был не в восторге от их решения, но через совет его продавил. Хотя женщине и пришлось сидеть за расчетами последние несколько месяцев.

Зато теперь у флота Русины была куча расчетов. На все случаи жизни. Рико Эстевис был доволен, а уж как довольны были штурманы…

На Русине были и свои навигаторы, и с помощью Авроры они изрядно подтянули свой уровень. Но таких, как она, не было.

Уникум, чего уж там.

Совет с ее отсутствием примирило одно — программы и расчеты она может делать везде. Хоть в космосе, хоть на планете. Но в космосе женщина будет работать лучше на несколько порядков. На том и сошлись.

Аврора смотрела на звезды.

Они приближались.

И ставший в последнее время невыносимым зов — отдалялся.