Как достать дьявола. Инструкция - Светлана Ершова
— Да кто вы такой?! — вышла родительница из ступора.
— Ваш будущий зять, маман, если вы этого ещё не поняли. И если не хотите чтобы для более близкого знакомства я пожил в вашем доме, лучше исчезните.
Честно сказать, я не ожидала, что маменька проглотит такое отношение к своей персоне. Но она, посмотрев Дагу в глаза, вдруг побледнела и поспешила ретироваться. Интересно, что она там такого увидела? Нет, он, конечно, пугающий, я сама поначалу тряслась от ужаса, но сейчас ничего страшного в мужчине не нахожу. Привыкла, что ли?
Сестрёнка от поведения матери тоже растерялась и ошеломлённо хлопала ресницами, глядя ей в след. Правда, пришла в себя она быстро и, шагнув ко мне, прошипела:
— Так и будешь молча наблюдать, как какой-то хам оскорбляет твоих родных? Не ожидала от тебя! Даже не думай вернуться домой, мы тебя и на порог-то не пустим поле этого!
— Мне тоже интересно: ты так и будешь молчать? — встрял мой спутник. — Учись давать сдачу, подставляя вторую щёку ты ничего не добьёшься!
А я хорошая, никому и никогда ничего плохого не делала. До этого момента! Скорее всего, это влияние Дага сказывается...
Фыркнув, Нейна повернулась спиной, собираясь покинуть нашу весёлую компанию. Меня будто дьявол надоумил. Вскочив с места, наступила на длинный подол шёлкового платья и замерла. Шаг, другой и, вскрикнув, сестрёнка полетела вперёд, по пути вцепившись в скатерть с соседнего столика. Естественно, падения это не предотвратило. Белая тряпка соскользнула с полированной поверхности, стоявшие на ней тарелки благополучно посыпались на пол, вытряхивая содержимое на Нейну.
Я уже сожалела о содеянном, но только до тех пор, пока не узрела изрядно потрепавшую мне нервы сестру с небольшим осьминогом на макушке. Никогда не понимала, как можно есть их живыми. Видимо, гурманы с соседнего столика моих взглядов не разделяли и такой пищей не брезговали. Посему моллюск активно шевелил щупальцами, всё глубже зарываясь в блондинистую шевелюру.
— А хорошо получилось — эффектно, — невозмутимо заметил Даг. — Присаживайся, остынет.
Повернувшись к вальяжно откинувшемуся на спинку стула мужчине, с удивлением обнаружила, что наш ужин уже подали.
Села и, стараясь не смотреть на визжащую родственницу, которой никто не спешил на помощь, взяла в руки вилку. Без малейшего желания пробуя овощной салат. Лучше бы я горелым рисом поужинала: в данный момент он мне казался пищей богов.
Нейну всё-таки вывели из зала, и только тогда я смогла вздохнуть свободно, лишь сейчас заметив, что всё это время была напряжена, как натянутая струна.
— Ты молодец. Очевидно, что такое поведение тебе не свойственно, но не стоит так переживать из-за маленькой шалости, — привлёк Даг моё внимание.
— Я... Не поэтому. Как думаешь, я очень плохая, раз мне понравилось?
— Очень, даже меня обошла. Я на такую жестокость не способен.
— Ты же меня убить пытался! — выдохнула я возмущённо.
— Но осьминога в волосы не засовывал.
— Я тоже, он сам... Ты издеваешься? — дошло до меня наконец.
— Самую малость. Ладно, за свою смелость ты заслуживаешь награду.
— Всё что пожелаю?
— Всё!
— Обещаешь?
Нехотя, но Даг всё же кивнул. На секунду задумалась и, сдерживая мстительную улыбку, сообщила:
— Тогда после ужина мы идём кормить уточек.
— Чего мы идём делать?!
Раньше на мужественном лице я видела только злость, других эмоций не наблюдалось. Сейчас же на нём отчетливо проступило потрясение.
— Кормить уточек, — повторила, не забыв ласково улыбнуться.
— А они сами пожрать не в состоянии?
— Но это же так... мило.
— Мило?! Ты хоть осознаёшь, кому это сказала?! Я не собираюсь...
— Зареву! — пригрозила, не дав договорить.
— Не надо! — мгновенно сдулся собеседник.
— Слёзы вот-вот закапают...
Резко поднявшись, мужчина схватил меня за руку и, вздёрнув на ноги, потащил на выход.
— А мы куда? — поинтересовалась, едва не хихикнув.
— Уточек, что б их бездна поглотила, кормить!
13
АРИДЕЛЬ.
Уточек мы всё же покормили. Точнее я. Даг, стоявший рядом, смотрел на ничего не подозревающих птиц так, будто готов их самих пустить на корм. Я тоже удостаивалась подобных взглядов, но страха во мне они не вызывали, скорее наоборот — я чувствовала себя такой счастливой и умиротворённой, что улыбка не сходила с лица.
— Ну хватит тебе злиться. Вот, брось кусочек, — протянула я мужчине одну из булочек, что он же и купил на набережной.
— И не подумаю! К тому же я не злюсь, а представляю, как жарю уток. Живыми. Предварительно ощипав, — усмехнулся он кровожадно.
— Я так понимаю, что делаешь со мной, мне лучше не знать?
— А ты догадливая!
Тяжело вздохнув, я не удержалась от вопроса:
— Даг, а ты вообще веселиться умеешь?
— Разумеется. Сегодня в кабаке мне было очень весело.
Вспомнила непроницаемое выражение лица, с которым он разговаривал с моей матерью, а потом взирал на осьминога, вздохнула ещё раз.
— Ну да, я заметила...
Раздражённо дёрнув плечом, мужчина отвернулся. Заприметив листовку, прикреплённую к стволу растущего неподалёку дерева, он подошёл к ней и замер, пристально изучая. Заинтриговал! Бросив остатки булочки в пруд, я отряхнула ладони и направилась к Дагу. Но стоило мне приблизиться, он молниеносным движением сорвал бумагу и, смяв в руке, засунул в карман брюк.
— Что там? — поинтересовалась, поражённая такой реакцией.
— Тебя это не касается, — отрезал он грубо. — Мы возвращаемся!
— Но... я думала, мы ещё погуляем. Хотя бы чуть-чуть!
— Я же сказал: возвращаемся! И на будущее... Мои приказы не обсуждаются. Я сказал — ты сделала! Запомни, я не нянька для инфантильных девиц и водиться с тобой не намерен!
Вот зачем он так? Настроение мгновенно упало, а глаза защипало от непролитых слёз. Я же не просила его со мной нянчиться, он сам вызвался, так почему теперь срывает на мне злость?
— Только попробуй зареветь — на сутки в комнате закрою!
Ответить он, естественно, не позволил. Притянул к себе и открыл портал в замок. Как только почувствовала под ногами твёрдый пол, оттолкнула от себя мужчину.
— Я сама не выйду из своей спальни, лишь бы не видеть твою надменную физиономию! — выкрикнула, всё-таки расплакавшись.
Резко развернувшись, на ходу вытирая слёзы, взбежала по лестнице. Громко хлопнув дверью, спряталась в ещё утром облюбованной комнате. Упав на кровать, уткнулась лицом в подушку и разрыдалась окончательно.
Хам и грубиян! А ведь этим вечером он вёл себя нормально.
