Отдых с замурчательными осложнениями - Алиса Ганова
Оживлю ли, сделаю ли кибербиомиметическим чучелом, но продам редкую, проблемную особь и вырву, выгрызу счеки клыками и когтями!
Лейн и я рванули к головному компьютеру. Обесточили «Нырок», подключились ко всеобщей сети…
Риск поймать вирус велик, но это все потом. Сейчас спасаем человеку!
Мощный процессор сразу нашел решение. Проверять — не ошибся ли он — некогда. Исполняем инструкции по пунктам, первый из которых — приятное прикосновение.
«Какое к проклятому Умрррыху прикосновение?!» — прошипел я. Только мы с Лейном уже наумничались, поэтому приходится выполнять.
— Если глюкнул — сотру «личность»! — успел пригрозить Нырку, имевшему виртуальный облик черного мрарха.
Компьютер коварно промурчал:
— Р-р-результат стопр-роцентно пр-ревзойдет ма-аксимальные ожида-ания…
= 14 =
От лица Лейна
Не знаю, что из «сети» выудил бортовой комп, но я вынужден ему довериться.
— Я выполняю — ты наблюдаешь! — на бегу бросаю Карсу, решительно отключаю охранную систему и склоняюсь над обессиленной человекой. — Если заражусь — держи в капсуле до полного истечения карантина!
Карс нахмурился: чувствует себя виноватым, что мы ввязались в авантюру, и не подозревает, что я испытываю то же самое. Но сожалеть поздно.
Медленно, в любой момент ожидая подвоха, я осторожно прикоснулся особи.
Не знаю, приятно ли в ее понимании мое прикосновение, но стоило дотронуться до горячей кожи, она шумно втянула воздух.
«Не понравилось или злится?» — не понял я и на всякий случай отстранился. После чего она жалобно зашептала:
— Не уходи! — почему-то улыбаясь краями губ.
Карс наблюдал за ней в оба. Стоит человеке выкинуть что-нибудь — он, напряженный до предела, отшвырнет ее от меня, что для нее — смерть. Тогда все наши потуги будут напрасны. Да и прикосновение брата к нелегальной особи — опасный риск: в бесконечной вселенной не выявленных смертельных вирусов не счесть.
— Срок парковки заканчивается, — напомнил Карсу, взглядом приказывая убираться отсюда.
— Пусть! — прорычал он.
— Иди! Не хватало нам только подвергнуться сканированию за нарушение! — метка в мультипаспорте о службе в подразделении интрокопов спасала нас от многих вопросов, однако подвергать себя лишнему риску не стоит. Объяснить нахождение на борту нелегальной особи будет сложно. И так рискуем.
— Я на связи! — успел бросить Карс, прежде чем скрылся за шлюзом.
Теперь я и особь один на один.
Одно касание было — так что теперь мне терять? Снова потянулся к ней и провел ладонью от плеча к животу…
Она вздрогнула, но не попыталась сбросить мою руку. А потом и вовсе светлые, почти прозрачные волоски на ее теле поднялись дыбом.
— Хмр-р? — вырывалось у меня от недоумения. Не похоже, что злится. Неужели у них так выражается удовольствие?! Почти как у нас — мрархов. Удивленный открытием, я медленно провел пальцем по ее бедру и двинулся обратно.
— Что дальше? — обратился к Нырку, но он, Умрррых, молчит. Мне ничего не оставалось, как продолжить выполнять пункт первый.
Удивительно, но ничего противного при прикосновении к кожному покрову человеки я не ощутил. И запах ее, если отделить еще оставшийся смрад верийца, тоже нейтральный.
Задумавшись, я не заметил, как перестал водить пальцем. Очнулся, когда особь снова глубоко вздохнула и… накрыла своими маленькими горячими ладонями мои, крепче притягивая к голенькому животу.
«О, Умрррых!» — выдохнул шумно я и затаил дыхание.
Не нужно изучать анатомию вселенских рас, чтобы понять, что ниже, где на теле особи начинается растительность, располагается лоно самки.
«Только этого мне не хватало!» — постарался убрать руку выше.
На плечах человеки разметалась длинная, мягкая шерсть. Что ни говори, а красивая. И цвет потрясающий.
Любопытствуя, я коснулся прядок, и опять на теле землянки поднялась шерстка.
«Интересно, это она чувствительная, или особи ее косморасы все такие?»
Человека, пребывавшая в фазе сна, склонила голову и потерлась щекой о мою руку, после чего я окончательно опешил.
Не знаю, как у них, но у нас, мрархов, этот жест интимный, равный признанию в симпатии. Конечно, ее идет не от разума — от инстинктов, что еще более поражает.
— Нырок?! — обратился к компу. — Что это значит?
— Сформулируй вопрос конкретнее, — ответила хитрая программа, и я начал вскипать.
– Сотру!
После паузы механический голос программы бездушно ответил:
— В цепочке белков и аминокислот этой особи и мрархов наблюдается совпадение более девяноста трех процентов.
— Мр-ра?! — я даже выругаться не смог, ошарашенный новостью.
— Можно было сообразить по сходству строения тела и общих черт, — язвительно добавил Нырок и опять затаился.
Умрррых бы его побрал! Это язва Карс настраивал бортового помощника, поэтому он вышел такой же своенравный, как брат. Умр-р, обоим достанется!
— И что дальше в твоем плане спасения?
— Изучай общие черты. Быть может, тогда не будете растрачивать счеки на биогель четвертого класса опасности…
— Сотру! — прошипел я. И так чувствовал себя идиотом, еще издевается бездушная программа.
То-то бросались в глаза сходства черт особи с мрархскими, особенно ее золотистая шерсть. Но какого Умрррыха?!
Зачем она, такая приятная, редкого окраса землянке? У мрархов мех покрывает уши, частично грудь, спину, руки, а ноги, особенно хвосты, полностью. Самке человека же роскошная грива ни к чему! Она вообще могла бы быть лысой!
Едва сдерживая ярость, заглянул особи в лицо.
Она явно спала и помирать не собиралась. Даже сердцебиение восстановилось. Но моей руки не выпускала.
Присмотрелся к ее когтям и нашел еще одно различие — с ее ногтевыми пластинами даже не защитишься. Мр-р, да…
При всей разнице наших рас общие черты явно есть, и их много. Но признаться, что эта мелкая, слабая особь имеет ко мне, сильному могучему мрарху какое-то отношение — я не хотел.
Оглядел придирчиво человеку с ног до головы и поморщился. Однако ее золотистые с приятным отливом волосы манили. И я, пользуясь моментом, потеребил их.
«Невероятно приятные. Жаль, что короткие», — вздохнул. Мрархийки предпочитают длинные гривы.
Стоило вспомнить о мрархийках, тотчас в округлостях землянки показались намеки на их изгибы…
«Совсем от воздержания одурел, — осадил себя. — Такое разве что от безысходности померещится».
Разозлившись, одернул руки.
На лице человеки тут же промелькнула печаль. Она, не открывая глаз, потянулась за мной.
Я успел убрать хвост, однако задумался…
«Чего это он ей покоя не дает? Интересно. И лучше это узнать, пока она слаба и спит».
Не знаю, что нашло, но я позволил ей коснуться моей гордости — длинного, густо поросшей шерстью хвоста, символа здоровья и силы воина-мрарха.
Готов был, что она в него вцепится зубами, да что угодно вытворит, только
