Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство - Анна Жнец
— Спасибо, — сухо сказал Роберт Дарес, промокнув губы салфеткой.
Его бледные острые скулы пылали румянцем.
— Пока не найду кухарку, буду готовить для вас сама.
Граф кивнул с удовлетворением, и я продолжила:
— Было бы неплохо набрать в Вулшир персонал. Слишком большой фронт работ для двух пожилых служанок.
Одна из этих воровок (не помню, Шарлотта или Агнесс) говорила, что Его Сиятельство разогнал часть слуг, стыдясь своей болезни, — и вот к чему это привело: богатый, величественный замок превратился в сарай. Граф, может, этого и не видел, но с последствиями уже столкнулся. Я вспомнила разбитую лестницу, ставшую для него неодолимой преградой.
— Я не против, — Роберт Дарес поджал губы. На его лице проступило странное выражение: досада, обида, бессильный гнев. — Но с этим могут возникнуть сложности.
Мои брови поползли вверх.
О каких сложностях он говорит? Да каждая вторая женщина из деревни будет счастлива трудиться в графском доме! Это и выгодно, и почетно. Где еще они столько заработают?
Видимо, почувствовав мое недоумение, Его Сиятельство неохотно пояснил:
— Узнав о моей болезни, почти вся прислуга изъявила желание покинуть Вулшир. Я не стал никого удерживать.
— Но почему?
То, что сказал граф, разнилось с тем, что я услышала от служанок, оставшихся в замке.
— Они решили, что моя болезнь может быть заразна, и испугались.
Я задумчиво покачала головой. Подозрительно.
Сами слуги уволились или им помогли, чтобы не путались под ногами? Чем меньше в доме свидетелей, тем легче творить беззаконие.
— Если вы согласны, я займусь этим вопросом. Вулширу требуются прачки, новые горничные, садовник, конюх, а вам личный лакей.
Я подозревала, что в его состоянии графу тяжело самому одеваться и следить за гигиеной.
И словно в ответ на мои мысли, Роберт Дарес, покраснев еще гуще, сказал:
— Это все замечательно. Я, конечно же, согласен. Но Леди Кейдж… Сейчас я вынужден просить вас помочь мне принять ванну.
Я растерялась, не готовая к такому повороту.
Хорошо, что граф не мог видеть моего лица, ибо оно запылало аки маков цвет.
Его Сиятельство тоже был весь красный. Он не только смущался, но и чувствовал себя униженным, вынужденный просить о чем-то настолько интимном.
Но ему и правда было тяжело самому забираться в ванну. Для того, кто передвигается с тростью, перешагнуть через высокий борт и опуститься в воду, не поскользнувшись и не упав, — настоящее испытание.
Стоп!
Меня придется его раздевать? Мыть? Какая именно помощь ему требуется?
Сотни мыслей взметнулись в голове стаей всполошенных птиц. Сотни вопросов завертелись на языке, но ни один из них я не осмелилась задать. Если начну сейчас выпытывать у графа подробности, мы оба умрем от неловкости.
— Почему вы молчите, леди Кейдж? — занервничал Роберт Дарес. Он завозился на постели, едва не опрокинув с колен поднос с грязной посудой. Я поспешила его забрать. — Моя просьба шокировала вас? Простите. Я мог бы попросить Шарлотту или Агнесс, но им сложно управляться со мной.
— Нет-нет, я вовсе… вовсе не шокирована. Вы хотите искупаться прямо сейчас?
Его Сиятельство судорожно сжал в кулаке край одеяла, что укрывало его до пояса.
— Если вы не слишком устали, — вздохнул он.
Как же это все-таки ужасно — зависеть от чужой помощи!
— Тогда подождите. Я отнесу поднос на кухню и приготовлю вам воду.
Из спальни больного я сбежала, словно из душной ловушки. Несколько минут я просто стояла в коридоре и слушала стук собственного сердца.
Он будет без одежды. Там, в ванной. Мне придется прикасаться к нему. Голому. Почему я так разволновалась?
Ясно почему. Будь на месте красивого молодого хозяина Вулшира немощный дед моя реакция была бы куда спокойнее.
Взяв себя в руки, я принялась за дело.
Грязная посуда отправилась в мойку на кухне, а я — в ванную комнату. Всего их в замке было три, и одна, на наше счастье, располагалась на первом этаже рядом с новыми покоями графа. Отлично! Идти недалеко. Это было важно, ведь каждый шаг давался Его Сиятельству с большим трудом.
Сегодня я уже успела порадоваться тому, что в Вулшире имелся водопровод, а сейчас сделала это снова — горячо поблагодарила Всевышнего за то, что воду для купания не надо таскать из колодца.
Комната, где мылись обитатели замка, оказалась просторной. В ее центре напротив камина стояла большая деревянная бадья. Ее дно и бортики были застелены белой простыней, видимо, для того чтобы человек, принимающий ванну, не загнал занозу в мягкое место. Из стены над бадьей торчали два крана — для холодной и горячей воды. На полках шкафа я нашла мыло, несколько мочалок из пеньковых веревок, полотенца и стеклянные баночки с жидкостью розового цвета. Никакой особой подготовки к банным процедурам, слава богу, не требовалось.
Я открутила кран. Трубы загудели, кран пару раз громко фыркнул и выплюнул в купальню порцию ржавой воды. Мои губы невольно скривились. Но уже в следующую секунду поток воды стал ровным и чистым. В воздухе заклубился пар.
Пока ванна набиралась, я растопила камин, чтобы граф не замерз без одежды, и зажгла масляные лампы на подоконнике и колченогой тумбе.
Наконец настало время идти за виновником торжества.
Когда я вошла в комнату Роберта Дареса, тот пытался нащупать трость, которую оставил рядом с кроватью. Я помогла ему, чем заслужила недовольное фырканье в свою сторону. Вот гордец! Рискуя нарваться на очередную порцию раздражения, я все-таки подставила больному локоть для опоры, чтобы тот мог подняться на ноги. В этот раз мою помощь приняли благосклонно. В полном молчании мы покинули спальню и направились по коридору. Скулы графа пылали. В тишине спящего дома я слышала громкий стук его сердца.
— Осторожно, тут порожек, — предупредила я перед дверью в ванную комнату.
— Не обращайтесь со мной, как с ребенком, — процедил Его Сиятельство и споткнулся о порог. Благо я смогла его удержать.
Огонь в камине весело трещал. Помещение наполнилось густым молочно-белым паром.
— Я отвернусь, пока вы будете раздеваться.
— Как хотите, — со вздохом отозвал мой подопечный. — Я все равно не могу проверить, подсматриваете вы за мной или нет.
— Я не буду подсматривать! — произнесла я оскорбленно, но, когда зашуршала одежда, не выдержала и покосилась в сторону молодого графа.
