Угольки - Клэр Кент
В этом отношении у меня нет опыта. Дерек был моим единственным бойфрендом, и мы никогда не занимались сексом. Он хотел подождать, пока мы не поженимся, и я не возражала против такого плана. Меня гораздо больше интересовала эмоциональная близость с ним, чем постельные утехи. Если не считать кое-каких сцен в фильмах и в интернете, единственный мужчина, которого я видела голым — это Кэл. И это случилось сегодня днем.
Мне двадцать. Мой день рождения был в прошлом месяце. Кэл подарил мне хорошенький розовый свитер и маленькую резную шкатулку из кедровой древесины, чтобы хранить в ней мою коллекцию безделушек. Он зажег свечи, а я заставила его петь мне песню «С днем рождения». Это был хороший вечер. Я до сих пор улыбаюсь, вспоминая его. Но двадцатилетняя девушка не должна быть такой неопытной, как я. Она не должна получать виноватое удовольствие от того, что втирает лосьон в спину мужчины.
— Твоя кожа выглядит лучше, — говорю я, стараясь развеять свое странное настроение практичностью.
Он хмыкает, но для него это типичный ответ.
— Лосьон работает, — я уже довольно хорошо намазала ему спину, так что поднимаю ладони к его шее. Я массирую его там, затем сдвигаю ладони на его плечи и разминаю тугие мышцы. Теперь он тяжело дышит. Достаточно шумно, чтобы я слышала. По какой-то причине мне нравятся эти звуки.
Я разминаю найденные узлы, крепко давлю, чтобы мышцы расслабились.
Кэл стонет — так низко, тихо, протяжно и первобытно.
Все мои женские части сжимаются от того звука.
Мои ладони замирают на его плечах. Нечто густое и теплое пульсирует в воздухе между нами.
— Кэл? — произношу я почти шепотом.
Вот-вот случится нечто, и я хочу, чтобы это случилось.
Я очень сильно этого хочу.
Он без предупреждения совершает рывок вперед, отстраняясь от моих рук. Делает несколько шагов прочь от меня.
Я смотрю на него, шокированная, сбитая с толку и ужасно разочарованная.
— Извини. Надо посрать, — он выходит из дома.
Он врет. Я это знаю. Он бывает таким грубым со мной только тогда, когда хочет, чтобы его оставили одного.
Я убираю лосьон, мою руки, чищу зубы и ложусь в постель.
Проходит долгое время, и только потом Кэл возвращается.
***
После этого я выучила свой урок. Больше не воображаю его голым и не растягиваю втирание лосьона. Его реакция на меня была не просто сокрушительной. Она также вызвала во мне чувство вины. Как будто мне никогда не стоило думать о нем в таком плане.
Наверное, он прав. Он отец моего покойного бойфренда. Само собой, это ненормально и неправильно — желать увидеть его голым или помассировать ладонями все его тело. Бедный Дерек сейчас ощущается очень далеким от меня, но я точно знаю, что он был бы в ужасе.
Я буду справляться лучше.
Буду лучше.
Может, потому что я приняла это решение, в следующие несколько дней мне удается вести себя как обычно, и вскоре Кэл тоже расслабляется и возвращается в норму.
Я испытываю облегчение. Почти горда собой. Потому что я сумела справиться со странной ситуацией, не испортив все между нами и не разрушив всю мою жизнь.
В конце недели я решаю, что пришло время сделать очередную масштабную уборку дома, так что я говорю Кэлу, и на следующий день мы с раннего утра принимаемся за работу. Мы стираем шторы и постельное белье. Сдвигаем мебель, чтобы подмести под ней. Вытираем пыль со всех полок и мебели. Драим полы и окна.
Я действительно наслаждаюсь уборкой, поскольку это моя единственная работа на день. Мне нравится делать так, чтобы наш дом выглядел и ощущался более приятно. Так что пока мы работаем, я в хорошем настроении, болтаю с Кэлом и напеваю все попсовые песни, у которых мне удается вспомнить слова.
Он не особо разговаривает, но просто такова его натура. Похоже, он тоже в хорошем настроении. Он даже усмехается, когда я особенно увлекаюсь песнями.
Так что тем днем я счастлива. Настолько счастлива, насколько я когда-либо была, если верить моим воспоминаниям. Конечно, мир дерьмовый, но и до Падения нам многим приходилось несладко. У нас с Кэлом есть этот маленький дом, где нам комфортно и по сути безопасно. Воздух, солнечный свет и даже растительность в лесах и нашем саду начинают улучшаться. Этот астероид, может, и пробил зияющую дыру в планете, но он не уничтожил ее полностью. Все возрождается.
Каждый день у меня есть достойное количество работы, и каждый вечер я ложусь в постель уставшей, так что я по-настоящему сплю. Раньше я никогда не чувствовала себя так, но теперь чувствую.
И у меня есть Кэл. Я нуждаюсь в нем (тут никаких вопросов), но такое чувство, что он тоже нуждается во мне. Теперь он намного счастливее, чем был раньше, и я уверена, что это по большей части из-за меня. Пока мне хватает ума не подчиняться случайным порывам, которые его расстраивают, нам удается выстраивать совместную жизнь.
Этого я и хочу.
После обеда погода жаркая и влажная. Мы раскрыли окна и двери, но сегодня нет даже легкого ветерка. Мы оба стоим на четвереньках и драим деревянный пол мылом и водой. Это последний этап нашей уборки. Все остальное уже сделано.
Я отыскиваю в памяти очередную песню. Раньше я знала сотни, каждую строчку и каждый аккорд, но забавно осознавать, как они меркнут в сознании. Я больше трех лет не слышала никакой музыки, кроме собственного голоса да редкого пения птиц.
Когда мы моем полы, мы с Кэлом всегда начинаем с противоположных сторон комнаты и в итоге встречаемся в середине. Сейчас мы почти там. Когда я оборачиваюсь, он совсем недалеко от меня.
Я невольно любуюсь им. Его большим телом, опирающимся на ладони и колени. Его кожей, волосами и футболкой, на спине влажной от пота. Тем, как его задница изгибом переходит в мощные бедра. Его выражение такое серьезное, будто он пытается справиться с уборкой так же, как пытался бы одолеть врага. Он так сосредоточен на отскребании пола, что даже не видит, как я на него смотрю.
По какой-то причине эта интенсивная концентрация похожа на вызов, перед которым я не могу устоять. Не ставя под сомнение этот порыв, я беру горсть мыльной пены из ведра и швыряю в него. Прямо в лицо.
Он издает ворчливо-возмущенный взгляд и выпрямляется на коленях, выпрямляясь, чтобы наградить его сердитым взглядом.
