Будь моей, ведьма - Юлия Григорьевна Шкутова
— Да что тут теперь скрывать. — Лилата поморщилась, когда попыталась сменить положение. — Тебе повезло сбежать до того, как на нас напали змеелюды. Пещеры, которые мы считали своей крепостью, оказались ловушкой. Враги появились в самый разгар магической бури, ночью, когда все спали. Вернувшиеся из поездки хозяева практически ничего не смогли сделать. Дэнар Ульрех сбежал, хоть поначалу и сражался как безумный. Но магия на змеелюдов не действует, а наших сил не хватило.
— Что с Оксаной? — Марьяна подалась вперёд, готовая вытрясти нужные ей ответы, но незаметно подошедший Илья вновь её перехватил и успокаивающе погладил по голове.
Лилата усмехнулась кривовато, глядя на них, и ответила:
— Не знаю. После того, как дэнара Ареста распяли прямо на стене его спальни, не забыв вывернуть рёбра наружу, я вообще плохо соображала от страха и думала лишь о том, как выжить.
— Так надо было к змеелюдам в услужение пойти, — с презрением сказала Марьяна. — Тебе не привыкать.
— А и пошла бы! — зло ответила Лилата. — Всё сделала бы ради того, чтобы выжить. К сожалению, мне не повезло, в отличие от некоторых. Приходилось самой беспокоиться о сохранности жизни. Поэтому не смей осуждать! Сначала побудь в моей шкуре, а потом уж праведницу строй.
— Да ты…
— Тихо! — прикрикнул ведьмак, за столько лет одиночества отвыкший от шума ссор, а поэтому порядком уставший. — Не будете себя хорошо вести, вырою чулан и обеих там запру. Вот там уж кричите, пока связки не надорвёте.
Залайская тут же устыдилась своей горячности и виновато опустила взгляд.
«И правда, что это я? — подумала она, осторожно освободившись из рук природника. — Хуже склочной бабы на базаре. Стыд-то какой!»
— Выходите, свежим воздухом подышите и головы проветрите, — тем временем продолжил командовать Илья. — А я пока дом увеличу. Потом уж разбираться будет, где и кого запирать. Марьяна, за Максимом пригляди, ему скоро лекарство давать надо.
— Хорошо, — кротко ответила магиня и сразу же вышла за дверь.
Ведьмак перевёл мгновенно потяжелевший взгляд на лже-послушницу, отчего та непроизвольно поёжилась.
— Твоя дальнейшая жизнь зависит от нашего плодотворного сотрудничества. А станешь задирать Марьяну, в яму с блохами посажу. Здесь мне никто не указ, уяснила?
— Д…да, — подтвердила Лилата, подумав, что ещё не известно, кто страшнее: уже ставшие привычными хозяева вампиры, напавшие на них змеелюды, или же этот ведьмак, сумевший не раствориться в магических потоках и стать ещё сильнее за счёт питающей его земли.
Глава 4.4
К знакомым местам ведьма и оборотень вышли на вторые сутки пути. Алексей сразу же принял человеческую ипостась и попросил Настю перестать использовать магию. Мало ли где могли оказаться их знакомцы из обоза. Оба прекрасно знали, что послушники пользовались амулетами для обнаружения магического воздействия.— Как думаешь, они сильно пострадали? — спросила Страхова, когда идти молча оказалось невмоготу.Змеелюды им больше не попадались, но от этого градус напряжения меньше не стал. Анастасия и вовсе поймала себя на том, что высматривает за каждым деревом и кустом серое скуластое лицо, покрытое чёрной чешуёй, вздрагивая от каждого шороха. Особенно туго было по ночам. Даже присутствие огромного волка не спасало от страха попасться чужеземным врагам.— Всяко меньше, чем мы, — ответил Алексей, чутко вслушиваясь в лесные звуки. — Если, конечно, не повстречались со змеелюдами.— А… если… — Настя немного запнулась, но Морозов и вовсе приказал замолчать.— Впереди кто-то… Останься здесь!Не успела ведьма ничего понять, как перед ней вновь предстал серо-бурый волчара и огромными прыжками поскакал в только ему известном направлении. Настя даже задохнулась от возмущения.— Бросить меня тут решил? — недовольно проговорила она. — А вот не дождёшься, шуба на лапах!Своей бравадой девушка старательно скрывала охвативший её страх действительно остаться одной. Оборотень иногда хоть и раздражал, но стал уже кем-то привычным, практически близким человеком. И когда он, ничего не объяснив, усвистал неизвестно куда, стало немного жутко. Поэтому отправиться вслед за мохнатой заразой показалось самым правильным решением. Только скорость передвижения у них оказалась разной. Настя даже кончик хвоста наглой зверюги не видела. Хорошо хоть отпечатки могучих лап остались. А вскоре до неё донеслись звуки битвы, шипящие голоса змеелюдов и множественное рычание.— В-волки, что ли? — пробубнила себе под нос Анастасия, немного заикаясь от волнения. — Н-неужели своих н-нашёл?Открывшаяся перед ней картина сражения одновременно ужасала и поражала. Огромные звери нападали на змеелюдов, рыча и скаля зубы. Они двигались столь стремительно, что их противники с трудом успевали отвечать. И всё же, будь чужеземцев чуть больше, вряд ли бы оборотни выстояли, ибо противники тоже являлись хорошими воинами. Они отчаянно сражались, совершенно не обращая внимания на свои потери. И даже в какой-то момент сумели изменить ход боя, начав теснить волков к густо росшим деревьям. Туда, где огромным зверям было бы труднее маневрировать. Настя же только и могла, что смотреть на всё расширяющимися от ужаса глазами, не зная, как помочь соратникам Алексея. Да и что могла сделать природница, большую часть времени проводившая в кабинете, с существами, не боящимися магии? Только не мешать и не отвлекать. Чем она успешно и занималась, пока сумевший вырваться из битвы змеелюд не поднял свой арбалет, направляя в гущу сражающихся. Заметил это и волк Алексея. Он взвился в воздухе так высоко, как только мог, желая упасть на противника и раздавить того своим весом. Змеелюд оказался быстрее.— Лёша! — разнёсся над поляной девичий голос, когда болт ударил в открытую грудь.Зверь упал как подкошенный, а волки взвыли. Ведьма словно окаменела, с недоверием глядя на того, кто ещё совсем недавно сопровождал её в нелёгком путешествии. Сердце защемило, а горло сдавило от боли. В груди вскипела ярость, вместе со жгучими слезами на глазах.— Убью, — омертвевшим голосом сказала Настя и тряхнула кистями рук, вызывая вихрь. Поток воздуха закрутил арбалетчика, поднимая того выше крон деревьев. А затем так же быстро пропал. Змеелюд кричал всё то время, пока земля стремительно
