Только не Академия темных хранителей - Елена Коломеец
Тейт садится на корточки у скамьи и мне становится неловко. Казалось бы, леди должна быть готова к тому, что кавалеру вздумается встать перед ней на колено, но как-то в реальности не приходилось с этим сталкиваться. Да и Тейт, конечно, не в рыцарском поклоне, просто так кажется.
— Не устала? Ноги не болят? — он мягко разминает мне мышцы, поднимаясь от щиколоток. А потом чуть наклоняется и целует в коленку. Вспыхиваю, пытаюсь отодвинуться, но позади стена и я, потрепыхавшись, затихаю. Это было на грани. Чуть-чуть в сторону, и мне уже бы стало неприятно, но Тейт как-то смог уловить то идеальное место, чтобы легкое касание губ чувствовалось очень нежным и интимным, но не пошлым.
— Лия, — тихо говорит Тейт, — я готов ждать. Только будь со мной честной, ладно?
Он уходит, а я пытаюсь собраться с мыслями. Мне нравится Тейт. Но я не уверена, что готова ответить ему взаимностью на уровне обжимальни. Тьма, вот далась же мне эта скамейка! Все настроение испортила, с Тейтом чуть не поругалась. Нужно выбросить ее из головы.
Я честно пытаюсь листать буклет, но здесь слишком темно, да еще и глянцевая бумага бликует, так что я бросаю это дело. Но все равно хочется заняться чем-то, чтобы отвлечься от нервирующих мыслей, и я решаю потренироваться в создание связи с сущностями. Слишком уж памятен позор первого занятия.
Скамейка общаться не желает. От стен, вроде, удается получить какой-то отклик, но я не уверена. Касаюсь бледного лепестка орхидеи — и вот оно! Ощущение не очень похоже на то, что описывал Бэлл. Хоть я все делаю, как говорили и как я пробовала в прошлый раз на уроке, но светящейся горизонтальной восьмерки не выходит. Это скорее похоже на сеть. Как будто множество точек соединены между собой тонкими линиями, и я передвигаюсь по ним, как в какой-то детской игре. Выбираю путь от точки к точке, ориентируясь на какие-то интуитивно понятные приметы. И вот уже золотая сеть сияет перед моими глазами, а маленькая орхидея тянет ко мне лепестки.
Какие-то странные лепестки! Я пытаюсь скинуть заклинание, но с непривычки ничего не выходит. Сеть разгорается все сильнее, и цветок меняется! Я вижу то лепестки, то открытые рты, то лицо прекрасной, но пугающей девушки. Они сменяют друг друга, и у меня кружится голова. Силюсь сбросить с себя сеть, но руки становятся чужими, а пальцы не слушаются.
Мне кажется, или я на самом деле слышу…
— Кра! Кра!
Перед глазами мелькают черные крылья. Кроу! Спустя мгновение в алой вспышке появляется и Райвен.
— Тьма! Что тут происходит?
Сквозь туман в голове я вижу, как он буквально руками разрывает окружающую меня сеть, а та пытается обхватить его. И когда это происходит, когда тонкие золотистые ниточки касаются Райвена, я ощущаю прилив ликования и не могу понять, я это радуюсь или сеть, а главное чему. Ему все-таки удается ее разорвать, и я обессиленно падаю на скамейку.
— Какой демон тебя понес по подземельям, да еще и одну? И что ты делала? — Райвен почти кричит.
Почему-то у меня совсем нет сил, ни говорить, ни даже просто сидеть. Но я пытаюсь сохранить достоинство и отвечаю:
— Я была не одна, а в сопровождении старшекурсника. По вашему совету изучала замок и повторяла материал.
— И куда он делся? И на каком предмете, интересно, вас учили звездной сети?
У меня на глаза наворачиваются слезы. Опять какая-то звездная магия? Да почему же тогда этот чертов маятник определил меня сюда, если из меня просто само лезет что-то непонятное и магическое, что я не могу контролировать?
— Я только пыталась наладить контакт с сущностью цветка, но он изменился и ожил. И появилась эта сеть. Я тоже ее видела, но я не знаю, что это и как она возникла, — тихо говорю я. Почему-то у меня совсем нет сил, от утренней бодрости не осталось и следа. Опять накатывает апатия. — Пожалуйста, отчислите меня. Я больше не могу постоянно быть плохой.
Нет ни сил, ни желания опять оправдываться. Я вообще ничего не хочу, просто пусть меня оставят в покое. Чтобы я ни делала, все получается не так, и с каждым разом все хуже и хуже. Я хочу домой.
— Далия.
Райвен трясет меня за плечо, но у меня нет сил повернуться.
— Далия, посмотрите на меня.
Он поворачивает меня за подбородок и пристально смотрит. Я чувствую его взгляд даже с закрытыми глазами. Силюсь открыть, но все плывет цветными кругами.
— Тьма! Тьма! — зло и отрывисто бросает он, и подхватывает меня на руки.
Мы тонем в алой вспышке перемещения, а я наконец-то вспоминаю, где я слышала этот сладкий ванильный запах. Так пахла куртка Райвена в первый день. Но толком додумать мысль не успеваю отключаясь.
Когда я прихожу в себя, в первый момент мне кажется, что я просто уснула в своей комнате и все произошедшее мне приснилось. Но все проясняет запах. Есть такой особый медицинский запах, который безошибочно выдает подобные заведения. Оглядевшись, убеждаюсь, что права. В палате я одна, это маленькая комнатка, непривычно светлая в этом царстве темных тонов. Легкую занавеску колышет ветер, из-за окна пробивается яркое северное сияние, и я понимаю, что медпункт находится на последнем этаже в одной из башен. Кроме кровати и тумбочки здесь только ширма, отгораживающая угол, но что за ней мне не видно.
Пытаюсь встать, но с ужасом понимаю, что не могу пошевелиться. Паника сжимает сердце холодными тисками, и я заставляю себя подышать, чтобы успокоиться. Потом медленно и тихо шевелю пальцами на ногах. Руки повинуются куда хуже, и я опять паникую. Звать кого-то стыдно. Несколько раз открываю рот и закрываю, так и не решившись крикнуть. Наконец, замечаю на тумбочке небольшую кнопку, наверное, как раз для таких случаев. С трудом дотягиваюсь и нажимаю всей ладонью, не совладав с пальцами.
Дверь открывается и входит совсем молодой парень, как мне кажется, студент. Но когда он подходит ближе, озабоченно осматривая меня, я замечаю очень старые глаза. В нашем мире немало способов продлить себе жизнь, но мало какие из них сохраняют такое юное тело. Гадаю, какой из них помог медработнику, стараясь не очень беспардонно разглядывать его.
— Я амбрий, при определенных условиях мы живем очень долго, — говорит он, — все спрашивают рано или поздно. Меня зовут Валтис.
— Как давно я тут? Что вообще со мной? — спрашиваю я.
Об амбриях я
