Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома (СИ) - Фрес Константин
Юджин вспыхнул багровым румянцем.
У него было на редкость неприятное лицо при этом.
Пунцовые пятна только подчеркивали его излишнюю полноту, жирный подбородок и потную шею.
— Ее мать оставила мне ее на воспитание! — зашипел он злобно, торопливо шагнув ко мне и попытавшись схватить меня под локоток. — О каком гареме вы толкуете?! Здесь ребенок, постыдитесь! Я думал, мы женимся, и вы станете примерной матерью моей крошке. А вы выкинули такой фортель — родили непонятно от кого! Конечно, ни о какой женитьбе и речи быть не может! Что за пример вы можете подать приличной девушке?!
— С вашей страстью к процессу изготовления детей стыдиться должны вы!
Юджин снова встряхнулся, как мокрый кот, и опять подлез ко мне.
Явно хотел, чтобы его пустоголовая девчонка не слышала, о чем мы говорим.
— Я не за этим к вам сюда приехал! — огрызнулся он. — Не пикироваться и уж тем более не обсуждать мою дочь!
— А зачем вы сюда притащились? Я вас не звала!
— У меня по вашей милости возникли проблемы! — выкрикнул Юджин и снова понизил голос, сообразив, что его дочь прислушивается к нашему разговору, раскрыв рот.
Я усмехнулась.
— Как?! Что?! У вас проблемы, а виновата я?! — воскликнула я изумленно. — Нет, такой наглости я от вас не ожидала!
— Папа-а-а, — снова капризно заканючила девчонка, — ну едем же! Я устала!
— Сейчас, милая! — ласково отозвался Юджин. И снова вцепился в меня, как клещ. — Не будете ли вы так любезны, Эрика, сходить в ваш дом и вынести мне свидетельство о рождении вашего сына!
— Это еще зачем? — удивилась я.
Юджин снова вспыхнул гневом.
— Затем, — уже зло произнес он, — что я хотел бы отнести его к законнику и отменить свое отцовство…
— Что?! — воскликнула я.
— Незачем строить из себя невинную жертву, — мерзко произнес он. — Я думал, что мы женимся, и готов был принять вашего… гхм… бастарда. Но сейчас… Я даже не уверен, что ребенок от меня. Почему я должен нести за него ответственность?!
— Ответственность? — ничего не понимая, переспросила я.
— Ну да! Законник напомнил мне, что я обязан каждый месяц перечислять вам некую сумму на содержание дитя. Так как я его признал своим сыном. Но я сделал это из благородных побуждений! Чтобы вашу честь спасти!
— Из благородных?! Да благородство и вы даже рядом не стояли!..
— Да мне все равно, что вы думаете! — огрызнулся Юджин, до боли сжимая мой локоть. — Только платить мальчишке, которого вы где-то нагуляли, я не собираюсь!
Его голос стал угрожающим, а глаза на гладком, заплывшем тягучим жиром лице, пустыми и удивительно глупыми.
— У нас и было-то всего один раз, — зло, сквозь зубы, произнес он. — Не может женщина забеременеть просто так, за один раз! Значит, мальчишка не мой. Почему я должен страдать?! Это несправедливо!
— Законник, — медленно произнесла я, — требует, чтобы вы платили мне алименты?..
— Если не заплачу, он посадит меня на неделю в тюрьму! — зло рыкнул Юджин. — И так каждый месяц! Почему я должен расплачиваться за вашу распущенность?!
— Он так и сказал! — подала капризный голос девчонка-наездница. — Но папа обещал мне красивую лошадь! А вместо этого его заставляют отдать мои деньги какой-то шлюхе!
Ее губы жалко задрожали, она изготовилась зареветь.
— Шлюхе? — закипая, переспросила я.
Вряд ли девочка понимала во всей мере, что означало это слово.
И кого ее отец называл им.
Но меня это уже мало волновало.
— Юджин Ваган, — яростно произнесла я, высвободив руку их его липких пальцев. — Никакого свидетельства о рождении вы не получите! Вы будете платить мне столько, сколько положено!
— Ни гроша не получишь! — взревел Юджин, порываясь подняться за мной вслед. — Я сказал — сию минуту неси мне эту чертову бумажку, блудливая дрянь!
Я презрительно сузила глаза.
— Поднимись и возьми сам! — издеваясь, произнесла я.
Сомнений не было: он не осмелится.
Обветшалый дом, куда меня упекла мачеха, пользовался такой дурной славой, что Юджин не посмел переступить его порог.
Несмотря на внушительный рост, на силу, заключенную в его плечах, он был все же отчаянный трус.
Он и меня-то боялся.
Это я поняла, когда в его руках вдруг объявилась короткая черная дубинка. Лакированная и отполированная его одеждой и касанием его рук.
Кажется, он замахнулся ею на меня.
Может, и не ударил бы.
Только пугал.
Но вдруг что-то произошло.
Из сада дохнуло таким ветром, что у девчонки с головы сорвало ее кокетливую шляпу, и она улетела. Длинная вуаль запуталась в кустах и разорвалась.
Светлые волосы девчонки растрепало, насыпало ей в прическу сухих прошлогодних листьев.
А лошадь ее так напугалась, что встала на дыбы и рванула прочь, унося визжащую всадницу.
И Юджин погнался за ней, испугавшись, что дочь пострадает.
А я поскорее заскочила в дом и захлопнула за собой дверь.
Ветер тотчас прекратился.
И уже трудно было сказать, был ли это обычный весенний порыв, перемена погоды, или нечто зловеще.
Юджин усмирил коня, поймал его за узду и заставил стоять смирно.
Девчонка в седле визжала и ревела на весь сад.
Юджин ругался последними грязными словами.
Но на дом он смотрел беспомощно, не смея и близко подойти.
— Трус поганый! — торжествуя, произнесла я, глядя сквозь щели между досок, которыми были заколочены окна.
Глава 5. Семь раз отмерь, один раз отрежь
Ивонна видела нашу с Юджином перепалку и теперь торжествовала.
— Так ему и надо! — клекотала она, потирая руки. — Получил, получил! Ох, мало… Я бы его с лестницы спустила, чтоб катился до самых дверей и шею чтоб себе сломал!
— Нельзя такое говорить, Ивонна, — одернула ее я.
Ивонна всплеснула руками.
— Нельзя! — изумленно выдохнула она. — Это о хитрожопом-то подлеце нельзя?! О грязном насильнике нельзя?! Да я б ему своими руками голову отломила! Нос бы ему откусила и выплюнула! Еще хватило совести явиться сюда… Он хоть извинился?
— Извинился? — я усмехнулась. — Напротив. Он обвинил меня в возникших у него проблемах.
— Каков негодяй! — схватившись за сердце, воскликнула Ивонна. — Проблемы! Это у него проблемы?!
— Он сказал, что законник с него требует исполнения обязанностей перед ребенком, — нехотя призналась я. Ивонна разразилась злорадным клекотом.
— О-о-о, законник — это чистый дьявол, когда дело касается должников! — сообщила она мне. — И уж если он вскарабкается кому на шею, если крепко прихватит свою жертву, то устроит ад на земле! Никогда не думала, что я скажу это, но сейчас я рада, что он таков!
— Интересно, отчего он так мной заинтересовался, — задумчиво произнесла я.
— Видно, слышал о скандале в вашем доме, — пожав плечами, ответила Ивонна.
— Может, он с моим отцом дружил? И отец как-то пытался уладить наше дело? Или присмотреть за мной?
— Да что гадать-то, — ответила Ивонна. — Вам надо самой к нему сходить, госпожа Эрика. Конечно, ласковых речей от него не жди. Это злобный старый хрыч. Жирный плешивый клыкастый морж! Он выбранит самыми последними словами. Но закон он блюдет свято. И то, что вам причитается, он зубами у похотливого козла выгрызет.
Я тяжко вздохнула.
— Что ж, — произнесла я. — Видно, придется получить свою порцию тумаков и от этого господина.
Тут Ивонна взгрустнула.
— Эх, — с тоской протянула она, — добрая, чистая душа вы! Вот за что? За что вам все это? И заступиться некому… и доброго слова произнести некому…
— Мне достаточно и твоих добрых слов, Ивонна, — ответила я. — Ничего. Переживу как-нибудь.
— Завтра надо вам сходить к законнику! — заговорщически прошептала Ивонна. — Чего тянуть? Денег-то младенцу надо! Он и пищи требует, и пеленок, и одежды. Сколько ж еще можно будет стирать эти две пеленки? Они скоро изотрутся, износятся, порвутся. А голышом он спать не станет. Замерзнет и будет кричать. Да и дров бы прикупить. Чем топить-то иначе?
