Дикие надежды - Энжи Собран
— А платье? — решила напомнить девушка.
— Что платье?
— Кхира обещала принести.
Знахарка окинула ее невидящим взглядом:
— А вон оно что. Ну тогда сиди жди. Только молча, — и отвернулась.
Меррит едва не прыснула. Сдержалась в последний момент. Уж слишком обхождение этой белокожей напомнило ей мать-настоятельницу — та тоже постоянно до них снисходила.
Еще раз окинула взглядом Ровену. Сложно было поверить, что они с Кхирой, — сестры. Та черноволосая и черноглазая, крупная, богатырского сложения с круглым, румяным (даже слишком), лицом. Эта беловолосая с выцветшими глазами, высокая, худощавая, с вытянутым лицом и ввалившимися щеками. Словно все краски и жизнь достались темной сестре, миновав светлую.
Меррит никогда ранее не встречала таких белых людей. Хотя и слышала. В деревнях белых младенцев считали проклятыми, поэтому новорожденных относили в храм Безликого. Родителей же, покрывших себя бесчестием, наказывали строже — проводили обряд бездетности, а иногда и вовсе изгоняли из общины. Некоторые сами уносили новорожденных в лес и оставляли там на милость диких зверей, чтобы скрыться от позора и последующего за ним наказания. Некоторые родители умудрялись продать младенца колдунам Магозорья, те покупали кожу, кости и органы белых выродков и использовали для своих заклинаний. Счастливчики же умирали сами, сгорая в лучах светила. Как же Ровена выжила?
— Одевайся, шибше. Седрик вестника получил, господа молодые едуть.
Какая связь между ней и неведомыми господами, Меррит не поняла, но платье сменила торопливо.
— Стой, — окликнула ее уже в дверях Ровена и взмахнув рукой, сыпнула в лицо девушки какой-то порошок.
— Это ты славно придумала, сестрица, — бормотала старуха, обходя Меррит по кругу. — Чай теперь не позаряться. Казарменными обойдутся.
— А можно еще порошка? — вдруг неожиданно даже для самой себя поинтересовалась девушка.
— Много нельзя. Прыщи язвами станут — лечить потом долго.
— Я не себе. Подруги у меня, — неуверенно пробормотала девушка.
Ровена окинула ее взглядом:
— Поймут, что это я дала, не обрадуются. Хэтчер боится меня трогать, но только до тех пор, пока я ему дорогу не перехожу.
— Не поймут, — упрямо качнула головой Меррит.
Взгляды скрестились — пронзительно белый и ярко-фиолетовый.
— Держи, — сдалась знахарка и протянула ей мешочек. — И глаза прячь! Уж больно они яркие.
— Знаю.
— И одну щепоть. Не больше, — напутствовала Ровена.
* горькуха — жгучая трава с сильным едким ароматом. Используется в кулинарии и медицине.
Глава 6
На кухне царила сумятица. Кто-то торопливо чистил и резал овощи, кто-то жарил огромные громко скворчащие куски мяса. Уже знакомый Меррит, чопорный мужчина в темно-коричневом камзоле нетерпеливо постукивал хлыстом ладони в белоснежной перчатке, и то дело, покрикивая на кухарок, торопил их с обедом. Более молодые и бойкие суетливо носились туда-сюда с тяжелыми блюдами и казанками.
— Ты! Да ты! Бери поднос и неси господам, — ткнул он пальцем в девушку, едва она показалась на пороге.
Меррит подхватила указанный поднос и направилась на противоположный выход.
— А что это у тебя с лицом? — остановил ее мужчина и хлыстом коснулся упрямого девичьего подбородка.
Меррит вскинула голову, не став противиться, но глаза спрятала за веками.
— Ты что господ заразить удумала? Хочешь, чтобы меня прибили? Ану ставь поднос и брысь с кухни, пока никто не видел. Иди отхожие места в гостевых комнатах убирай. С такой-то мордой, — заголосил, брезгливо скривившись мужчина. — Все планы иржисту под хвост, — буркнул невнятно и прошелся хлыстом по боку чуть зазевавшейся Меррит.
— Ггарра! — вскричал, растягивая согласные в имени помощницы. — Хватай поднос и нес господам.
— Но… Вы же обещали, господин дворецкий, — пробормотала растерянно Гара, умоляюще вглядываясь в господина.
— Выполняй, — коротко отрезал дворецкий, переводя взгляд на задержавшуюся Меррит: — Ты еще здесь. Живо марш! — прорычал разгневано, снова замахиваясь хлыстом.
Девушка проворно уклонилась от удара и выскочила из кухни.
— Начинай с левого крыла! И чтобы все чисто было! Проверю! — долетел в спину Меррит крик дворецкого.
Оставив кухню за поворотом, девушка выдохнула. Не то чтобы она радовалась тому, что ей придется убирать уборные. Но, по крайней мере, никто не будет стоять над ней тыча пальцем в очередное пятнышко и, отвешивая тумаки за недостаточное старание.
В гостевом крыле было тихо. Обойдя все отведенные ей комнаты, Меррит вздохнула — она и до рассвета не управится.
Время за работой текло медленно. Спину ломило от непривычной усталости, едкая щелочь разъела руки до крови, а уборке конца и края не видать. Но Меррит терла, размазывая грязь наполовину со слезами. Что вообще она делает? Разве этим она должна заниматься?
В гостевой соседней комнате послышался шум. Девушка встрепенулась, оторвавшись от мытья. С сожалением посмотрела на тряпку в руках — еще бы пара минут и ее бы тут не было. А так… Меррит беспомощно огляделась в поисках выхода, но никакой другой двери в комнатке не появилось. А значит, чтобы выйти ей придется пройти мимо господ.
Девушка подхватила ведро и тряпки и уже направилась к двери, когда до нее долетел мужской голос:
— …Да нет… Какого? Быть не может. Говори, что хотел.
Остановилась, как вкопанная, услышав, как скрипнули пружины, под весом грузного тела. На миг заколебалась, не зная как лучше поступить, и так и застыла, когда прозвучало имя ее опекуна.
— Надеюсь, Хэтчер уладил дело с лицензией на шахты?
— Почти, — процедил сквозь зубы первый. — Отец уже вышел на нужных людей так, что сокровища Ниас-Рия у нас в кармане.
— Я бы не был так спокоен, Риволь, — проронил второй. — Говорят, Ранграз Кэйлен протежирует твоего братца себе в заместители.
Риволь… Меррит вздрогнула, на шаг отступив от двери. Одного Риволя она знала. И знакомство это было не сказать, чтоб приятным. Новой встречи с тем Риволем девушке хотелось избежать больше всего на свете. Но мужчины продолжили неразборчиво говорить и Меррит, взмахнув головой, тихонько подкралась обратно, навострив уши.
— …
