Манро - Кресли Коул
— Извини, малышка. — Казалось, это искренне. Он переключил внимание на кожаную кобуру на её бедре. — Твои ноги едва меня не погубили.
От его тихих слов она покраснела, но собравшись, огрызнулась:
— Мои ноги не только для твоего удовольствия. На самом деле, я могу сама на них передвигаться, если перестанешь таскать меня!
Он отвёл взгляд, пробормотав проклятие, затем продолжил идти вперёд.
— Почти пришли. — Он погладил её обнажённое бедро мозолистой ладонью, его прикосновение вышло горячим, как голубое пламя в ночном воздухе.
Вдалеке она услышала шум водопада. Вскоре они очутились у высокого каскада, который сливался в естественный бассейн. Когда Ликан продолжил идти туда, она сказала:
— Поток бешеный, а температура воды очень низкая.
— Я думаю, что даже смертная, как ты, выживет. И, может быть, вода охладит твоё раздражение.
Она хотела бросить язвительный ответ, когда он приподнял её над поверхностью и поплыл, но нельзя было не намокнуть. Когда он провёл их через завесу воды, она начала отплёвывать холодную воду.
— Т-т-тупоголовая скотина!
За водой была кромешная тьма. Рен ничего не могла разглядеть. С неловкой дрожью в голосе она спросила:
— Мы в пещере?
— Да, и она крупнее, чем я думал.
— Grozav[2]
Мило. За все годы, что она сражалась с бессмертными, этот опыт для неё нов.
«Я заперта в темноте с монстром, который ждал всю жизнь свою пару».
Глава 8
— Я ничего не вижу и не хочу быть здесь, — произнесла Керени, и по её телу пробежала дрожь, не имевшая ничего общего с холодом. Как странно, должно быть, внезапно ослепнуть, понял Манро. Сложнее стать ещё уязвимее. Он сказал, что не связывался со смертными, и это правда, но на короткое время в бесконечной жизни у него был сын — смертный. Тамас. Период воспитания ребёнка другого вида был обалденным. Он вспомнил, как укладывал малыша в первую весеннюю ночь, когда не нужен был огонь. Неспособный видеть в темноте, Тамас прошепелявил:
— Дада! Страшно!
Смертные ненавидели тьму так же сильно, как бессмертные наслаждались ею. И сейчас его пара не смела даже моргнуть. Хотя он всё ещё был в ярости из-за того, что она покушалась на его жизнь — осознала ли Керени вообще их супружескую связь? — в Манро проснулось сочувствие.
— Я разведу огонь. — Видимо недавно случилось наводнение, и в пещере были разбросаны ветки и брёвна, а высокий свод пещеры не даст им задохнуться от дыма. Манро отпустил Керени, помогая встать на ноги. — Пока стой, где стоишь. — Когда он отошёл, её сердце гулко забилось, и стаккато било по острому слуху Манро. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Не надо бояться…
Он замолчал при виде неё. Мокрый шёлк оборванного платья облегал каждый изгиб тела, а вызывающая кожаная кобура сжимала стройное бедро.
Манро чувствовал себя чудовищем из-за того, что хотел с ней сделать — задрать платье до талии, отстегнуть кобуру, прижаться носом к нежной коже между мягких бёдер и облизывать сладкую плоть, пока Керени не закричит. Затем он обхватил бы свой налитый ствол, подвёл к расщелине и вонзился бы глубоко во влажную сердцевину, навсегда заявляя права на Керени…
Но не мог, пока она не захотела его так же, как он её, и пока он не сделал её бессмертной. Процесс спаривания Ликанов может убить человека.
Керени прищурилась и опустила руку к кобуре — мышечная память. А затем выругалась, вспомнив, что кинжала нет.
— Фантастика. Чудовище таращится на меня в тёмной пещере. Я чувствую на себе твой извращённый взгляд.
— Мокрый шёлк. Привлекательные изгибы. Я не евнух.
— Пока, — отрезала она. — Давай быстрее.
Мегера. Он начал собирать дрова.
— Я несколько месяцев с нетерпением ждала свадьбу, — проговорила Керени. — Но верный себе ллореанец нападёт именно тогда, когда ты меньше всего ждёшь. Это ваши излюбленные средства и методы.
— Нападение? Повторяю, я пытаюсь спасти твою жизнь. — Он бросил охапку брёвен на землю в центре пещеры. — Ллореанец, которого ты собиралась обезглавить, никогда в жизни не причинил вреда смертному.
И как только слова слетели с языка, Манро понял, что это не совсем правда. Он вздрогнул, вспомнив человеческую плоть под клыками и горячую кровь, тёкшую по горло. Внезапно он снова оказался в камере, а колдуны втолкнули внутрь молодого мужчину в футболке с надписью: «Лучший папа в мире».
Когда человек упал на колени, Ормло приказал Манро:
— Его кусай сильно.
Словно марионетка на верёвочке, Манро схватил человека, задыхаясь от запаха его страха.
— У м-м-меня семья, маленькая дочка. Пожалуйста, сэр, не убивайте меня, — умолял мужчина. — Она всё для меня. Я им нужен. Пожалуйста, мистер, нет!
Безжалостный колдун приказал Манро быть послушным псом.
«Боже, я таким и был».
После столетий свободной воли и несравненной силы такой гордый воин, как Манро, стал игрушкой для заражённых магией ублюдков. Он содрогнулся от отвращения. Больше такого не будет.
— Чего ты так долго? — Керени отжала волосы и то, что осталось от платья.
Манро стряхнул воспоминания о Квондоме и принялся за дрова. Найдя два камня, он принялся высекать искры, и через некоторое время растопка загорелась.
— Наконец-то. — Она едва слышно выдохнула, испытывая облегчение даже от слабого проблеска света. — Я уже собиралась помогать.
— К-хм.
Когда её глаза привыкли к свету, она немного расслабила плечи. Керени восхитительная охотница не из-за отсутствия страхов, а потому, что она справлялась с ними.
Манро раздул пламя и добавил дров, которых хватит на несколько дней. Хотя у Манро нет столько времени. Он повернулся к Керени и спросил:
— Как долго я был без сознания?
Она изогнула рубиновые губы в улыбке.
— Чересчур мало.
Мегера! С этой великолепной улыбкой, точно мегера. Он хотел, чтобы Керени улыбалась так после того, как он жёстко трахнет её и заставит кончить. Шансы на то, что это произойдёт в ближайшее время, не могли быть меньше. Она смертная, замужем, и презирала таких, как он. Его охватило отчаяние.
— Жених не возражал, что ты убиваешь бессмертного? Делаешь грязную работу?
— Мой муж предлагал убить тебя, но такой работой занимаюсь я.
Манро взрослый мальчик — если он выплёскивал горе, стоит быть готовым принять его, — но факт, что Керени замахнулась на него, как удар под дых. И за себя он не переживал. Керени лишила бы себя лучших шансов на выживание.
— Даже если ты простая смертная, должно быть какое-то чувство нашей связи.
— У «простой смертной» нет никаких чувств. — Её раздражение стало осязаемым и покалывало кожу Манро. — Ты заблуждаешься. Пытки, которые ты пережил от
