Опекун на 3 дня - Наталья Ринатовна Мамлеева
– О-о-о, моя любо-о-овь! – пропели оттуда басом, и я во все глаза уставилась на симпатичный фарфоровый чайник, расписанный розовыми цветами. – О-о-о, моя разлу-у-ука!
Вот скажите, откуда у такого милейшего создания громоподобный мужской бас? Кашлянув, предмет чайного сервиза начал серенаду заново, и я всё-таки воспользовалась подушкой, накрыв его, а сама извлекла из коробки карточку.
«Ответственность за характер изделия производитель не несёт», – гласила надпись на золотистой картонке с вензелем лучшего скульптора столицы.
Не думала, что восхитительные предметы искусства Луиса Фарфорового, оживающие благодаря его талантливой жене, когда-нибудь разбудят меня басом.
Рядом с коробкой обнаружилась ещё одна записка. Подарок от моего дражайшего опекуна. Переодевшись в домашнее платье, я взяла коробочку в руки, на всякий случай поправила на ней подушку, чтобы приглушить исходящее оттуда пение, и отправилась искать графа Визорта. Мужчина обнаружился в кабинете.
– Откуда это орудие пыток у меня в комнате?
– Мой подарок, – ухмыльнулся мужчина. – Это последний писк Эймирстальской моды.
– После моего вчерашнего восхищения карликовыми дракончиками я была уверена, что ты подаришь мне одного из них.
– Дракончик будет моим подарком к свадьбе.
– Моей или твоей? Наш договор ещё в силе?
Опекун посмотрел на меня так, что я решила ретироваться, оставив на всякий случай его подарок у него же в кабинете. Подушку, разумеется, забрала. Нечего раскидываться такими необходимыми предметами. Тем более Фабиан обязан прослушать эти серенады без лишней звукоизоляции!
Когда я вышла, в холле встретила дворецкого. Он как раз распоряжался, куда ставить свадебную арку – в саду должно было найтись место. Я во все глаза смотрела на это торжественное сооружение, не решаясь спросить: для чьей, собственно, это свадьбы?
Дворецкий не был надежным источником информации, поэтому я вернулась в кабинет графа. Застала его за тем, что он открыл окно и едва ли не по пояс перевесился через подоконник.
– Что вы делаете? Надеюсь, не чайник погубил в вас любовь к жизни? Ну что вы! Право, он не стоит того, чтобы выбрасываться из окна.
Фабиан развернулся ко мне с этим самым чайником, верещавшим уже не красивым глубоким басом, а настоящим визгливым фальцетом. Эх, нельзя доверять мужчинам произведения искусства! Тут же норовят их выбросить.
Подойдя к Фабиану, я забрала свой подарок и погладила его по носику. Чайник, разумеется, а не Фабиана. Мужчина смотрел на меня насмешливо. В этот момент через окно за его спиной я заметила, что рабочие уже установили свадебную арку.
– И кто жених?
– Я, – неожиданно заявил мужчина.
Я прищурилась.
– Вы всё-таки не хотите покупать мне винодельню, я права? Когда только успели найти себе невесту?
– Три дня назад, – хмыкнул опекун и склонил голову набок. – Она ужасно своенравная, но с ней весело. С ней хочется улыбаться и жить. Хочется её радовать, каждый день любоваться её улыбкой и просыпаться лишь от мысли о нашей с ней встрече. Я думаю, что сделал свой выбор, и отступать не намерен.
Сердце заколотилось быстро-быстро. Как бы мне хотелось, чтобы эти слова были сказаны мне! Я бросила взгляд на стол, где лежали обручальные браслеты, думаю, те самые.
– И что, ты даже не познакомишь меня со своей невестой?
– Чуть позже, – подмигнул мужчина. – Церемония назначена в обед. Пока можем позавтракать.
Позавтракать? Он всерьёз предлагает мне позавтракать в тот момент, когда готовится к своей свадьбе? Невыносимый, невозможный, себялюбивый чурбан! Как он может так легко говорить о своей свадьбе, когда моё сердце буквально разрывается от чувств к нему? Неужели он не замечает моей влюблённости?
– Нет аппетита, – фыркнула я и выскочила из кабинета.
В комнате меня ждал ещё один подарок – милая брошь в виде изюма от Шона. Когда-то, ещё на первом курсе, я всё хотела попробовать виноград, но с этой ягодой у меня особые отношения. Едва она попадала мне в руки, превращалась в изюм. Тогда-то мне и передал её Шон, положив сразу в рот. Разумеется, больше я не пользовалась его помощью, удовлетворившись и одной ягодкой, но воспоминания об этом сохранили мы оба.
Может, плюнуть на всё и написать ему, сказать, что передумала? Или вообще отправиться в Ишхан? Да, точно, буду собирать вещи! Сначала взгляну на девушку, что смогла покорить сердце графа, и сразу отправлюсь паковать чемоданы. Решено! И будь что будет. В конце концов, служба в храме не такая уж большая потеря.
Полдень неминуемо приближался. Я вертела в руках обручальные браслеты, которые отдал мне опекун. Когда постучали в дверь, положила их на тумбочку и отправилась открывать гостю.
Фабиан был не один. Сначала вошли две горничные, неся в руках платье и туфельки, а потом уже передо мной предстал сам граф. Я недоумённо переводила взгляд с него на расшитое жемчугом белое платье и обратно, не в силах поверить, что это то, о чём я мечтала.
Но, быть может, он просто просит оценить наряд своей невесты, а я уже навыдумывала себе всякого? Служанки, сложив вещи на кушетку, вышли, оставив нас с графом наедине.
– Ваше сиятельство?
– Леди Кириана, – в тон мне официально отозвался мужчина и подошёл ближе. – Вы просили познакомить вас с моей невестой. Время настало. Теперь, когда всё уже подготовлено, я могу представить вас ей. – Улыбаясь, Фабиан подвёл меня к высокому зеркалу и, откинув мои волосы, прошептал на ухо, шевеля волоски на затылке: – Моя возлюбленная. Девушка, которую я встретил в «Зеленом Орке». Она так восхитительно пахла, дурманяще, сводя с ума. Я не узнал в ней свою подопечную. Я и не мог предположить, что та милая девочка, которая взбудоражила меня пять лет назад, станет той, кто украдет моё сердце за секунду. Кири, – Фабиан встретился со мной взглядом в отражении зеркала, – всё, о чем я мечтаю, чтобы ты стала моей женой и графиней Визорт.
Мои пальцы дрожали от волнения. Я не могла поверить в то, что это происходит на самом деле. Развернувшись в объятиях Фабиана, заглянула в его глаза, чтобы убедиться, что всё сказанное им – не насмешливая игра кривого зеркала.
– Фабиан, – выдохнула, – но как же… ты ведь столько потеряешь, если женишься на мне. Расположение короля, и, возможно, тебе грозит длительное отлучение от дворцовой жизни.
– Вот и прекрасно, будет время на медовый месяц. Но, Кири, неужели ты действительно волновалась за меня? Как же я был слеп! Я думал, ты выбрала семью, а не меня. Я ведь предоставил тебе выбор.
Я очень люблю свою семью, но дети рано или поздно вылетают из родительского гнезда, чтобы
