Охотник на демонов (СИ) - Вин Милена

Я сразу поднялась на ноги, с легкостью освободившись от ослабшей мужской хватки, и с большим трудом устояла на ногах. Все тело заныло от внезапно навалившейся боли, правую ногу стала сводить судорога. Наше падение смягчил толстый слой снега, но это не помогло избежать жуткой головной боли и разбитого состояния. Я мельком осмотрелась: мы находились на огромной заснеженной поляне, окруженной безлиственными деревьями, на некоторых ветках которых сидели спящие совы. Где-то вдалеке, из глубины леса слышался волчий вой. Интересно, сколько же мы пролежали в беспамятстве? Когда мы скрылись за облаками, было светло, а сейчас, казалось, была глубокая ночь.

Я невольно скользнула взглядом по колышущимся на ветру крыльям демона. Наконечник стрелы настолько глубоко вошел в слой перьев, что было видно его небольшую блестевшую от снега часть. Демону повезло, что стрела не задела его кожу. Или все же не повезло? Вдруг крылья, как неотъемлемая часть его самого, воздействуют на все его тело, и яд подействует на него так же, как если бы подействовал через руку или ногу?..

В таком случае лучше не медлить. Приподняв его огромное крыло, которое, казалось, весило как взрослая особь лошади, я ухватилась одной рукой за стрелу и резко выдернула ее из мясистой части крыла. Раздался громкий пронзительный рык, страшным эхом отозвавшийся в лесу и дрожью в моем теле. Я не успела сориентироваться, как оказалась прижатой к земле разъяренным демоном, свирепо возвышающимся надо мной. Он сжал кисти моих рук с такой силой, что пальцы вмиг онемели. Глаза его пылали в темноте красным пламенем и смотрели на меня с такой ненавистью, с такой злобой, что появилось острое желание зажмуриться, но я заставила себя спокойно смотреть на него, не обращая внимания на стучащее в груди с невероятной скоростью сердце.

Я не слышала ничего, кроме собственного бешеного сердцебиения, звона крови в ушах и тяжелого, прерывистого дыхания – моего и демона. Это могло длиться вечно, но постепенно хватка ослабла, черты лица демона разгладились, и он медленно отпустил меня, поднялся на ноги и молча подал мне руку. Рвано выдохнув, я обхватила его ладонь и, встав с земли, сразу отпустила.

Меня била мелкая дрожь – то ли от впивающегося в кожу лица холода, то ли от опасной близости демона, невероятно быстро меняющего свое настроение. Мужчина хмурился, вглядываясь куда-то в темноту; я заметила, как он шевельнул ноздрями, словно пытаясь уловить в морозном воздухе определенный запах. Кажется, что-то учуяв, демон, не говоря ни слова, двинулся в сторону леса.

– Ты куда? – осмелилась спросить, нагоняя его.

Он молчал и продолжал уверенно шагать в чащу леса. Походка его отличалась твердостью и размашистостью, но сейчас – раненный – он слегка пошатывался из стороны в сторону и порой замирал на пару секунд, переводя дыхание.

Меня злило его молчание и упрямое поведение, но я понимала, что не могу ничего с этим поделать. Моя злость так и осталась бессильной и отчаянной, и отважиться выплеснуть ее на демона я была не способна. Это еще больше раздражало меня. Я чувствовала к себе стойкую неприязнь из-за невероятной беспомощности, из-за понимания, что я не в силах противостоять этому демону – оказавшемуся единственным из всех демонов, которого я не смогла убить. И, кажется, дело было не только в том, что он первое столь могущественное существо в моей жизни.

После нескольких минут молчаливого передвижения по неглубоким сугробам мы вышли на снежную опушку леса, в середине которой возвышался небольшой деревянный домик. Тропинка к людскому жилищу была не почищена от выпавшего два месяца назад снега, из дымохода не шел дым. Стало быть, внутри никого нет.

Демон чуть помедлил, вначале осмотрелся, а потом двинулся прямиком к домику.

– Чей это дом? – спросила я тихо, шагая за ним по рыхлому снегу. Я старалась ступать прямо по его следам. Кто знает – может, за толстым снежным слоем скрыто озеро или речка с тонким льдом.

– Мага, – не оборачиваясь, бросил в ответ мужчина.

– Мага? – Я вдруг остановилась, невольно нахмурившись. Это слово, так легко сказанное демоном, отчего-то сильно встревожило меня. Быстро нагнав его, я уточнила: – Какой он расы?

– Человек. – Мужчина внезапно остановился, и я стукнулась лбом об его крылья. – Не веришь? – спросил он, обернувшись ко мне.

От пронзительного взгляда синих, как море во время шторма, глаз мое сердце пропустило глухой удар, а по телу пробежала такая дрожь, что я почувствовала, как встали дыбом волоски на коже рук. Демон невероятно быстро менял свое настроение и поведение – то насмешливый, то серьезный, то свирепый, отчего я не могла понять, когда он желает меня обмануть, а когда сказать истину.

– Среди людей не существует магов, – сказала я давно узнанный мной факт, но почему-то сейчас мне казалось это бредом. – Они не обладают энергией, подвластной нам и другим, отличающимся от них существам.

Демон хмыкнул в ответ:

– Ты глубоко заблуждаешься.

Резко развернувшись, он поднялся на крыльцо, а я, сбитая с толку, поспешила за ним. Вход в дом был запорошен снегом, и демону пришлось слегка надавить на дверь, чтобы та поддалась и открылась. Войдя внутрь небольшого обветшалого помещения, я прикрыла за собой дверь и осмотрелась. Домик был крошечным как снаружи, так и внутри. В дальнем углу стояла кровать с деревянными опорами, но без балдахина, одна прикроватная тумбочка и напольное зеркало, слева от меня – несколько полок с какими-то склянками и маленькими баночками, покореженный стол, пара стульев, ножки которых были исцарапаны, а справа – камин и ржавая кочерга. Пол у камина был устлан старым темным ковром. Уютно, но судя по слою пыли на мебели здесь давно никто не жил.

– Где сейчас этот… маг? – неуверенно спросила я, поежившись от холода и легкого дуновения ветра, который пробрался в это ветхое домишко через мелкие щели в деревянных стенах.

Демон быстрым шагом подошел к полочкам и начал там что-то активно искать.

– Погиб, – помедлив мгновение, ответил он и достал две склянки – одну с серым порошком, другую – с прозрачной жидкостью.

Откупорив их, мужчина втянул в себя исходивший от них запах, потом взял со стола маленькую миску и смешал в ней содержимое колбочек.

– Что ты делаешь?

Я подошла к нему чуть ближе и с интересом взглянула на получившуюся жижу. Демон молчал. Взяв со стула испорченное временем маленькое полотенце, он смочил его в миске, придвинул к себе правое крыло и резко приложил ткань к ране, из которой все еще сочилась темно-зеленая кровь.

Свирепое шипение, сорвавшееся с уст демона, заставило меня вздрогнуть и отступить на шаг. Я видела, что ему больно, но он упрямо продолжал прикладывать смоченное полотенце к перьям, при этом ему приходилось напрягать руку, чтобы дотянуться до раны, расположенной ближе к основанию крыла.

– Давай сюда, – сказала я и удивилась тому, как твердо и жестко прозвучал мой голос.

Кажется, демона это тоже удивило – он отвлекся от подобного самолечения и с интересом взглянул на меня. Почему-то мужчина не противился, когда я забирала из его рук тряпку и смачивала ее в миске, но стоило мне подойти к нему и коснуться перьев, как он резко отвел от меня крыло и схватил за запястье – грубо, но не так сильно, как раньше.

– Что? – недовольно бросила я, с большим трудом выдерживая его проникновенный взгляд. – Можешь и дальше напрягаться и тянуться к спине. Ты ведь полон сил, не так ли?

Огрызаться было глупо – я знала это, но именно за негодованием я могла скрыть свои истинные чувства. Скрыть страх и волнение – сладостное, неуместное, тревожное.

Демон долго смотрел на меня, изучая и, кажется, пытаясь понять мои намерения. Я не знала – удается ли ему прочитать меня, но старалась ни о чем не думать, чтобы, окунувшись в мое сознание, он не нашел того, чего желал найти. Взгляд синих глаз показался мне странным, словно демон изучал меня из-за неуемного любопытства, а не потому, что я была для него чужой и, возможно, ненадежной. Этот момент – момент молчаливого изучения друг друга – казался мне волнительным и тревожным. Я не испытывала раньше ничего подобного. Мне впервые захотелось узнать о другом существе как можно больше, но не в корыстных целях, а просто для того, чтобы унять свой жгучий интерес. Хотя я сомневалась, что он когда-нибудь станет меньше.