Меч Тамерлана - Евгения Витальевна Кретова
– Здесь всегда так?
Данияр повернулся к ней, хмыкнул неопределенно:
– «Так» – это как?
– Мрачно, жарко и воняет…
– А тут не курорт, тут врата Преисподней, в некотором роде… Тебе, если помнишь, вообще предложено было отправиться домой… Налила бы ванну с солевыми бомбочками, блаженствовала бы…
Данияр безмятежно шагал, поглядывая то себе под ноги, то на Катю.
Услышав про бомбочки, девушка насторожилась:
– Откуда ты знаешь про солевые бомбочки? – Она в самом деле пристрастилась к ним в последние месяцы, когда стала наконец жить одна. Добиралась до дома, набирала ванну, ставила на край огромную «новогоднюю» кружку с чаем – смешную, с текстильным принтом и мишкой на ручке. Бросала в воду ароматный шарик и наблюдала, как он, пенясь, растворяется, окрашивая воду то в бледно-голубой, то в розовый цвет.
Сейчас девушка с подозрением разглядывала прямую спину Поводыря. Фантазия уже рисовала картины, в которых тот подглядывает за ней через морок или еще как-нибудь – пойди разберись, что он умеет, это порождение Хаоса?
Данияр покосился на нее и самодовольно рассмеялся, догадавшись, о чем девушка подумала:
– Про бомбочки? Я, пока ждал завершения твоего разговора с Белесом, нашел целую коробку в шкафчике. Предполагаю, это не игрушки на ёлку и не конфеты.
Катя покраснела, пробормотала:
– Приличные люди по шкафчикам в ванной не лазят…
– Так то приличные… А я неуч и порождение Хаоса, – Поводырь рассмеялся.
Катя покраснела еще ярче – Данияр словно подслушал ее мысли. Поежившись от того, что так до сих пор до конца и не знает всё, на что способен Поводырь, она зашагала дальше.
Посерьезнев, Данияр признался:
– Не дуйся. Я наткнулся на самом деле случайно, когда прятался в ванной во время вашего разговора с Белесом. Ванная – единственное место, откуда было по-честному не слышно. И я шумел шкафчиками, чтобы не прислушиваться… Открывал и закрывал, хлопал дверцами. Твои запасы и вывалились. Так что можно сказать, что я почти не виноват.
Катя посмотрела на него: светлые глаза улыбались, на губах играла снисходительная усмешка. Его манера смеясь, как бы промежду прочим говорить о важном выводила ее из себя. Она молчала. Под ногами хрустели сухие ветки, бурый от старости мох шелестел под подошвами кроссовок, поглощал все звуки, из-за чего казалось, что они идут по совершенно мертвому лесу.
«На самом деле мертвому», – Катя снова оглянулась на всполохи над Огненной рекой.
– Зачем мы сюда вернулись?
– Нам нужен проводник.
Катя опешила:
– Еще один? А ты?
– Я – это я. Нужен другой, – уклончиво отозвался юноша и, отвернувшись от Кати, зашагал быстрее, словно не желая отвечать на ее вопросы.
Катя тоже прибавила шаг. Но расспрашивать дальше не стала, хмуро поглядывала по сторонам.
– А здесь кто-то живет? Или это мертвое место?
– Почти никого. Все, кто здесь оказывается, уже завершили свой путь и стремятся перебраться на ту сторону.
– А что там?
Данияр помолчал.
– Новая жизнь. Путь к ней лежит через Огненную реку, а огонь, как тебе известно, несет перерождение.
Катя вытянула шею. Посмотрела в просветы между потемневшими от копоти сухими ветками на другой берег, но ничего не увидела: марево и серый дым плотно укрывали его, казалось, что сумрак поднимался до облаков и тянулся насколько хватало взгляда.
– Если что, я ничего не поняла. И если что, меня бесит, когда ты начинаешь говорить метафорами.
Девушка повела плечами. Данияр примирительно кивнул – он не был настроен ссориться. Остановившись, спросил прямо:
– Слышала выражение «сжечь все мосты»? – Катя кивнула в ответ. – Что оно означает?
– Отрезать все пути к отступлению, решительно двигаться только вперед.
– Верно. Чтобы начать что-то новое, нужно, чтобы прошлое отпустило. Калинов мост – как раз дорога забвения прошедшего.
– То есть там, по другую сторону…
Данияр хитро прищурился, повернулся к девушке и, склонившись к ее виску, прошептал заговорщицки:
– Там точно такой же мир… – Он сделал неопределенный жест, пояснил: – Предки людей много рассказывали об этом месте, складывали легенды. Вот ты уже знаешь, кто я. Значит, должна помнить, что богатырь в сказках сражался со змеем или чудовищем каким, тот переносил его через мост и убивал. И дальше богатырь продолжал свой путь, обновленный и получивший какие-то плюшки в виде бессмертия, чтения по губам или молодильного яблочка… Довольно странно, верно, если не признать, что он перерождался в нового человека, в духа или хранителя рода – тут уж как повезет.
– Как у индусов колесо Сансары?
С тех пор как волхв Митр приступил к ее обучению, Катя много раз замечала родство языческих традиций с одной из старейших мировых религий – буддизмом. «Возможно, миф о Вавилонской башне[5] не так уж далек от реальности, – думала она частенько после его уроков, – и когда-то люди действительно верили в одно и то же и говорили на одном языке».
– Вроде того… – Данияр кивнул. – Но я тебе этого не говорил, учти. Это тайна первородных, и знать ее тебе не положено, если что. – Он какое-то время шел молча. Прислушивался, как под ногами хрустят сухие ветки. – Человек, оказавшись у Огненной реки, может освободиться от своего прошлого, отпустить его и, шагнув на мост, обрести второе рождение. А если не решится, то будет метаться по берегу Огненной реки, пока не развеется как дым.
– Развеется?
Данияр пожал плечами:
– Человек жив до тех пор, пока о нем помнят. И развеивается, когда гаснет последнее воспоминание о нем.
Они вышли к опушке. Миновали тот самый куст калины, у которого разговаривали тогда, четыре года назад.
Подошли к мосту.
Катя протянула руку к поручню, коснулась его, почувствовав жар под пальцами. Марево колыхнулось, стена зловонного пара чуть рассеялась, и Катя на мгновение потеряла дар речи: словно в зеркале она увидела точно такой же лес, точно такой же мост и куст калины. Увидела Данияра, стоящего рядом, и… себя – с округлившимися от ужаса глазами, опаленными огненным ветром волосами. И рука точно так же лежит на поручне моста.
– Что это?
Она повернулась к Данияру.
Данияр взмахнул рукой, прикрыв Кате глаза, – из-за рукава полился сумрак, словно пола широкого дорожного плаща.
– Учитывая, что ты Доля и умирать прямо сейчас не собираешься, то – неслучившееся. Оно будет меняться в зависимости от того, какое решение ты примешь.
В то же мгновение от поверхности Огненной реки взметнулся яркий всполох, рассыпался снопом искр. Поводырь выпустил из рукава сокола. Тот стремительно вырвался ввысь, за самым ярким огоньком. Подлетев, проглотил его и, сделав круг над головами
