Наследники мира - Юлия Григорова
Уставившись на трёх женщин, я ничего не понимала, и тут кто-то резко врезался в моё плечо, причём с такой силой, что боль пронеслась по всему телу.
– Чего встала? А ну, пошла за ведром. Упустила, сама и поднимай, оно вон куда укатилось. А то ишь ты, стоит тут, зенки разинула, а как обедать, так первая прибежит, – мимо прошлась совершенно незнакомая женщина лет пятидесяти. Уверенно перебирая полными ногами, она почти не отрывала ступни от земли, шаркая ими. Через её шею была перекинута верёвка, концы которой крепились к ручкам двух вёдер. Редкие, седые волосы собраны в пучок на затылке, прикрывая лысину, но из-за сгорбленного состояния женщины мне открывался на неё отчётливый вид. Наблюдая за ней, я поразилась тому, как вообще она смогла задеть меня по плечу, ведь сама, из-за сутулости, склонившись к земле под тяжестью даже пустых вёдер, с трудом доставала мне до подбородка.
– Так, её, ба, а то ишь ты, прохлаждается она тут, – подхватил упрёки ещё один голос, вынудив меня обернуться в сторону леса и увидеть, что те самые женщины, спины которых совсем недавно скрылись за деревьями, уже возвращаются и несут с собой пустые вёдра. Очнувшись, я сорвалась с места и ринулась в лес, куда укатилось моё, но вовремя опомнилась и снова замерла, почти посреди тропинки, чем мешала женщинам пройти. Какое ещё ведро? Какой обед? О чём они вообще? Уставившись на ту из незнакомок, что шла первой и была вынуждена остановиться из-за меня в виде препятствия на пути, я ещё раз осмотрелась.
Как мне удалось оказаться здесь, посреди леса, где бы это здесь ни было? Пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, я постоянно возвращалась к трясущемуся экипажу и образу отца, горделиво восседающему на массивном боевом коне. Мужчина, хоть и был уже в преклонном возрасте, предпочитал путешествовать верхом. Мы остановились и меня высадили посреди дороги? Почему только меня и где тогда отец, ведь он в жизни не оставил бы меня одну? Откуда здесь эти женщины и где это здесь?
– В какой мы стране? – резко поинтересовалась я, пытаясь определить это по внешнему виду женщин, но моё знакомство с представителями их сословия было недолгим и избирательным. Оттого даже оценочный взгляд не смог помочь в решении этого вопроса без помощи.
– Чего? Ты котелком шандарахнулась, что ли? Или это тебя батя с утра так сильно приложил, что последние остатки куриных мозгов вышиб? – покачав головой, женщина протиснулась мимо меня по краю тропинки, стараясь не наступать на траву и не намочить тканевую обувь. Вторая же, шедшая за ней, окинула меня таким надменным взглядом, что любая знатная дама позавидовала бы.
Проследив за ними, я поняла, что толковых ответов так и не дождусь и устало провела ладонью по лицу. Раз незнакомки не собирались отвечать на мои вопросы по-хорошему, то я найду тех, кто сделает это за них, либо выйду на дорогу и наткнусь на своих спутников. Если всё это не фантазия моего спавшего разума. Сорвавшись с места, я вздёрнула голову и направилась вперёд, даже не представляя, куда именно приведёт меня тропа. Буквально за поворотом одна её часть сворачивала налево и вела к открытой местности, другая, наоборот, направо, углубляясь дальше в лес. Выбор показался очевидным и, свернув налево, я не ошиблась.
Сзади слышался задорный смех женщин, кто-то кого-то звал, выкрикивая несколько раз одно и то же имя, но я на них не реагировала, как и они проигнорировали мой вопрос. Имя было не моим, так что какая мне разница? Как вообще вышло, что я таскала ведра с водой где-то посреди леса в неизвестно какой стране со столь грубыми особами? Эти факты плохо укладывались в моей голове, особенно учитывая титул и происхождение.
Дорога, на которую я вышла, тянулась между двух рядов деревьев, удаляясь всё дальше и дальше от тропы. Массивные стволы выглядели словно ограждения, но между ними оставались прогалы, позволяющие всматриваться вглубь леса в надежде увидеть знакомые очертания городов или деревень. Впереди на горизонте над макушками деревьев не удавалось рассмотреть ничего, даже отдалённо напоминающего замок, дворец или просто высокую башню любого массивного строения. Это напрягало, но я уверенно шла вперёд, ведь больше ничего не оставалось. Оказавшись в совершенно незнакомой местности, в окружении чуждых мне женщин, я поспешила найти способ понять, реальность это, либо я мирно сплю в экипаже.
Внутренний голос подсказывал, что эта дорога мне знакома, а здравый смысл напоминал, что в стране, где мне довелось жить прежде, все пути выглядели вот так, как этот. Неширокая лента, выложенная песком или мелкими камешками, прорывалась сквозь две стены массивных деревьев, словно разрезая лес пополам, и терялась где-то впереди. Если не было деревьев, то были поля, но мне такие места пока ещё не попались.
Идти в тряпичных туфлях оказалось довольно трудно: они явно непредназначены для длительных прогулок. Ступни ног ощущали каждый камешек, на который наступали, и отдавались ноющей болью. Каждый раз, когда нога наталкивалась на особо острые камешки, я спотыкалась, а лицо перекашивалось от противного, режущего ощущения на коже. Не удивлюсь, если от подошвы туфель, ставших мне ненавистными, уже ничего не осталось, и они стёрлись до дыр. Разве во сне можно испытывать боль и такую усталость, что обрушилась на мои ноги и давила, вынуждая идти медленнее?
Как давно я уже иду? Эта мысль всплыла в голове в тот момент, когда вокруг стало темно. Мне сперва показалось, что солнце просто скатилось за горизонт и наступил вечер, но на самом деле всему виной были тучи, намертво затянувшие небо, скрыв за собой естественный источник света. Всё происходящее казалось неважным, ведь главным для меня было добраться до любого крупного города, откуда можно послать письмо домой, и тогда за мной приедут, где бы я ни находилась. Я верила в это, ведь иначе быть просто не могло.
Явно случилась какая-то ошибка. Кто-то недоглядел и по непонятной мне причине я оказалась посреди леса. Солдаты, наверное, с ног сбились вместе с отцом, разыскивая меня. Может, на нашу процессию напали разбойники и меня спрятали в лесу? Но ведь очнулась я, стоя на ногах и с ведром.
