Электрический идол - Кэти Роберт
Я подаюсь вперед и ставлю локти на стол.
– Уверен, Гермес уже сказала тебе, что я предпочитаю поговорить лично.
– Она упоминала об этом. – Психея сбрасывает пальто, под которым оказывается тонкий черный свитер, идеально облегающий ее грудь. – Как твоя грудь?
Я моргаю.
– Что?
– Твоя грудь. Та, что две недели назад была усыпана порезами. – Она кивает в мою сторону. – Тебе удалось найти врача?
Не успев подумать, я тянусь рукой к груди.
– Да. Все было не так плохо, как казалось.
– Повезло.
– Конечно. Повезло. – Виной тому моя ошибка. Если бы не поторопился, чтобы вовремя прийти на вечеринку, то не ослабил бы бдительность и не позволил отцу Полифонты нанести мне так много ударов. – Но все же я вышел из боя живым. Это удалось не всем.
Психея медленно вздыхает.
– Например, красотке, которая задавала слишком много вопросов?
Точно. Я так ей и сказал, да? Я не стараюсь улыбнуться.
– Моей матери не нравятся многие красивые девушки в Олимпе. – Красивые люди, если быть точнее. Пол не имеет такого значения, как красота и внимание. Афродита хочет заполучить львиную долю и того, и другого.
– Кто это был?
– Не важно.
Психея отвечает мне печальной улыбкой.
– Сделай одолжение.
Я действительно имел это в виду, когда сказал, что это не важно. Это ее не спасет. Не изменит того, что произойдет этой ночью.
– Полифонта.
Психея хмурится.
– Мне незнакомо это имя.
– У тебя нет причин его знать. – Полифонта не поднялась по социальной лестнице настолько высоко, чтобы посещать вечеринки в башне Додоны. Но достаточно, чтобы подвергнуть себя опасности. Дурочка, которая думала, что сможет тягаться с Афродитой без всяких последствий. Даже если бы она не перешла дорогу моей матери, то довела бы до убийственной ярости кого-то другого. Она была слишком болтлива и неосторожна.
– Эрос… – Психея качает головой, выражение ее лица становится закрытым. – Ладно, думаю, это правда не важно.
Мне отчаянно хочется узнать, что она собиралась сказать. Хотела сообщить, что заметила, как я пялюсь на ее рот? В ответ на мой взгляд она прикусила губу. Думаю, она даже не осознала этого. Как и не осознала, что несколько секунд смотрела на мои губы, пока не опомнилась. Будь все иначе, я бы, возможно, ее поцеловал.
Быть может, усадил к себе на колени и развеял всю ее настороженность.
Поцелуем, а потом неспешным соблазнением, которое подарило бы нам обоим огромное удовольствие.
Мотаю головой. О чем я думаю, черт возьми? Даже если бы переступил эту черту, только усугубил ситуацию.
– Ты права. Это неважно.
– Как я и сказала. – Она прокашливается и выпрямляет спину. – Ладно, давай переходить к делу. Ты хотел встретиться, чтобы обсудить, как отвлечь от нас внимание прессы. От тебя, если говорить конкретнее. Уверена, Афродита не в восторге от этой ситуации, а ты разбираешься в подобных вопросах не так хорошо, как я. У меня есть пара идей.
Я моргаю.
– Что-что, прости?
– Мы же для этого встретились, разве нет?
Я, наверное, убью Гермес за то, что навела ее на такие мысли. Я сказал ей любыми способами заставить Психею прийти сюда, но не ожидал, что та использует доброту Психеи против нее же самой. У меня сводит живот.
– Ты пришла, думая, что мне нужна твоя помощь, чтобы заставить прессу переключить внимание на кого-то другого. – Будто я сам раньше этого не делал.
Она поспешила сюда, без раздумий бросившись в мою ловушку, потому что решила, будто мне нужна ее помощь.
Кажется, меня сейчас стошнит.
Психея замирает.
– А разве мы не поэтому встретились?
– Нет, – отвечаю я почти с нежностью. Боги, как сейчас себя ненавижу. – Мы встретились по другой причине.
Она прокашливается.
– Значит, ты здесь, чтобы выполнить задание.
– Да. – Это слово звучит как извинение.
Мгновение тишины. Еще одно. Она выпрямляется.
– Не может же она так злиться из-за одной фотографии?
– На самом деле…
Психея продолжает, будто я ничего не говорил.
– Хотя, с другой стороны, думаю, все не так просто. Они с моей матерью враждуют уже десять лет, и Афродите не нравится, что Деметра наступает ей на пятки. Полагаю, причины не важны. Суть в том, что у нее нет возможности сломать мне жизнь. У меня нет скелетов в шкафу. А значит, она их придумает. – Психея скрещивает руки на груди. – И каков план? Выдумаешь какой-нибудь секс-скандал? Может, попытаешься изгнать меня. Удачи с этим. Моя мама этого не потерпит.
Она не воспринимает происходящее всерьез, а мне это вдруг становится необходимо. Не знаю зачем. Когда она не думает, что это вопрос жизни и смерти, это значительно упрощает мою задачу. Я не замечаю, как говорю ей правду.
– Афродита не хочет ломать твою жизнь. Она хочет твоей смерти.
Я ожидаю, что она заплачет. Будет умолять. Может, попытается сбежать. Но она этого не делает.
Выдержав паузу, чтобы взять себя в руки, Психея расправляет плечи и смотрит мне в глаза.
– Эрос, ты производишь на меня впечатление умного человека.
– Спасибо, – сухо отвечаю я.
Знал, как пройдет этот разговор, но Психея повела себя не так, как ожидал. Вопреки здравому смыслу, любопытство грозит пробиться сквозь мою решимость довести дело до конца. Я понимал, что она не такая, как все, с кем прежде имел дело. Подозревал, что она не простая, но даже не догадывался насколько.
– Ты понимаешь, кто стоит на моей стороне. Если тронешь меня, Персефона разорвет тебя на миллион кусочков, а Аид встанет рядом, чтобы никто не помешал ей это сделать. – Она наклоняется вперед, и я, не сдержавшись, смотрю, как ее грудь выпирает через треугольный вырез свитера. – Я не говорю о том, что сделает моя мать. В отличие от Афродиты Деметра не боится испачкать руки, когда этого требует ситуация.
– Хочешь сказать, что твоя мать убила последнего Зевса?
– Нет, конечно, – фыркает она. – Это ничем не подкрепленный слух, и ты это знаешь. Давай не будем делать вид, будто твоя мать не ухватилась бы за эту историю, будь у нее какие-то доказательства.
Она права. И все же кажется странным, что она не стала прямо утверждать, будто Деметра невиновна. Официальная версия гласит, что Зевс случайным образом разбил окно в своем кабинете и случайно разбился насмерть, но все знают, что
