Барышня-попаданка 2 - Анастасия Сергеевна Кольцова
— На колени, нечестивые! Сказывайте, кто вы такие есть, и что делали в моих покоях? — грозно спрашивает у нас Иван Васильевич, и я понимаю, что дела наши совсем плохи. Но в отличие от моего прошлого путешествия в прошлое я здесь не одна, и Никита оказывается куда более подготовленным, чем я.
— Челом бью, государь, и прошу вашей милости! Я и мои друзья оказались в ваших покоях не по злому умыслу, а совершенно случайно! — историк снимает солнцезащитные очки и падает на колени перед троном.
— Случайно? В покоях государя? — насмешливо приподнимает бровь Иван Васильевич, и Никита понимает, что битьё челом делу никак не помогает.
— Да, случайно, — вступает в беседу Владимир. — Мы с друзьями искали хоромы моих родителей, с которыми я разлучился в раннем детстве, и случайно попали в царские…
— А из чьих ты будешь? — интересуется Иван Васильевич.
Смотрит на нас так, будто думает: «Ну, головы срубить я им ещё успею, послушаю, что расскажут».
— Я из рода князей Орловых, в раннем детстве был украден цыганами, и вот, наконец, смог вернуться в Москву, чтобы воссоединиться с родными.
Вот Владимир даёт! Ну и фантазия у моего жениха! Интересно, купится ли государь на его великолепную историю? А если и купится, вдруг решит проверить? Тогда нашим головам точно несдобровать…
— Из рода Орловых, говоришь? А почему одеяния басурманские? Не припомню, чтобы цыгане такое носили. Сейчас мы проверим, какой из тебя Орлов, — как я и предполагала, Иван Васильевич решает удостовериться в правдивости слов моего жениха.
Подзывает одного из схвативших нас недобрых молодцев, негромко отдаёт какие-то указания, и молодец бодренько покидает помещение и скрывается в неведомом мне направлении.
— Государь мой, неужели вы верите этим проходимцам? — недовольно спрашивает у государя сидящий по правую руку от него приземистый мужчина с глазами неопределённого цвета, смотрящими так, что бросает в дрожь. — Может того, лучше на дыбу их сразу?
— Подожди, Малюта, на дыбу мы всегда их отправить успеем, — ласково улыбается пугающему мужчине государь. — Сначала послушаем, что князь Орлов скажет, признает ли своего пропавшего сына. А если признает, то всю семью уже можно будет обвинить в сговоре с целью нанести вред государю…
— Хорошая идея, — одобрительно кивает тот, кого государь назвал Малютой. — Но может пока ждём князя Орлова, всё же отправим их на дыбу?
— Нет, пока никакой дыбы, — отрицательно качает головой Иван Васильевич. — Заприте их пока где-нибудь, пусть посидят, подумают о своих грехах. — Это же надо в такие басурманские наряды вырядиться!
— Будет сделано, государь, — с готовностью кивает темноволосый мужчина, который нас сюда привёл, даёт знак ждущим наготове недобрым молодцам, те хватают нас под руки, и уводят прочь с глаз Ивана Грозного.
Ведут по коридору, спускают вниз по лестнице, бросают в какое-то тёмное подвальное помещение, и закрывают снаружи на засов. Вот же мы влипли!
Когда глаза немного привыкают к темноте, я смутно различаю деревянный лежак, и усаживаюсь на его край. Володя и Никита следуют моему примеру, и мы начинаем думать, что же нам делать дальше
— Слушай, Никита, ты же один из тех, кто готовил это дурацкое путешествие, так что знаешь, где сейчас наш артефакт. Давайте по-быстренькому его найдём, и свалим домой, — предлагаю я.
— Легко сказать, — уныло отвечает Никита. — Вот ты знаешь, какой сейчас год, какое вообще время года? Может, артефакта нашего ещё и в помине нет? К тому же, кто же нас отсюда выпустит, балда.
— Не хами моей невесте, — мрачно вмешивается в нашу приятную беседу Володя, и Никита с опаской замолкает.
— Володя, а откуда ты взял эту историю о сворованном цыганами ребёнке? Неужели сам придумал?
— Ничего я не придумывал, — с достоинством отвечает мой жених. — Во времена Ивана Грозного у одного из представителей нашего старинного рода действительно пропал сын.
— Так значит твоё враньё может сойти нам с рук? Володя, да ты просто гений! — я в восторге вскакиваю с лежака и обнимаю своего жениха. — Если ещё твой возраст подойдёт, и в тебе есть фамильные черты, и князь Орлов признает тебя своим сыном…
— Ага, признает. А потом Иван Васильевич всей семейкой осудит Орловых за крамолу, и нас с тобой до кучи, — Никита совершенно не разделяет моего энтузиазма. — Отметил уже наши басурманские наряды, сейчас не только в заговоре против государя, а ещё в каком-нибудь колдовстве обвинят…
— Да ну тебя! Давай верить в то, что государь окажется не таким Грозным, как на картине Репина, — отмахиваюсь я от плохо различимого в темноте историка. — Ты лучше расскажи, что знаешь о нашем артефакте. Кто его создал, где его можно найти, чтобы домой отправиться? И почему ты так уверен, что Орлова казнят за крамолу?
— Никто из моих предков не был казнён Иваном Грозным, — вставляет свои пять копеек Володя. — Так что я уверен в благоприятном исходе!
— Мне бы твою уверенность, княжич, — недовольно вздыхает Никита, и в гордом молчании принимается ждать, когда же нас вызволят из подвала и позволят предстать пред царскими очами.
А мы с Володей начинаем обсуждать, сколько лет может быть его украденному в детстве родственнику.
— Если сейчас времена опричнины, то он как раз должен быть моим ровесником, — воодушевлённо сообщает мне жених.
— Если сейчас времена опричнины, ты вполне можешь оказаться на дыбе, — радует нас мрачными предположениями Никита. — Нашёл чему радоваться!
Пара часов, в которые недобрые молодцы государя ищут по Москве Володиного предка, тянутся неимоверно долго. Наверное, именно поэтому Никита решает порадовать нас приятной беседой.
— Даша, где была твоя голова, когда ты притащила князя в наше время? А твоя княжеская голова где была, когда ты мало того, что схватил чужую шкатулку, так ещё и открыл её? — раздражённо интересуется Никита, разминая в темноте затёкшие от сидения в одном положении конечности.
— Никита, где тебе понять, что такое настоящая любовь, — снисходительно отвечаю я историку.
— Ваша шкатулка упала совершенно случайно, а я всего лишь поднял её, — холодно, но вежливо отвечает мой жених. — И мы не переходили с вами на «ты», будете мне хамить — вызову вас на дуэль!
— Если избежим дыбы, с удовольствием приму ваш вызов, — Никита встаёт и начинает прохаживаться взад-вперёд по нашей темнице. — Надеюсь, что из той каши, которую вы двое заварили, нам удастся выбраться живыми. И со всеми конечностями. Не хотелось бы возвращаться в двадцать первый век по частям… Если вообще удастся вернуться.
— А как же твои путешественники во времени? Они
