Келли Армстронг - Повелевающая
Рэ улыбнулась, обнажив немного кривые зубы.
— Духовные вампиры. Надо будет запомнить.
Раньше мне казалось, что здесь мне не место, потому что не чувствовала себя сумасшедшей. Держу пари, никто из них не чувствовал себя сумасшедшим. Может, душевная болезнь сродни заиканию? Можно всю жизнь убеждать людей, что легкое заикание еще не означает, что с тобой что-то не так. Просто у тебя есть проблема, над преодолением которой ты работаешь.
Например, видишь призраков.
Или тебя влечет огонь.
Это еще не значит, что ты шизик.
Чем раньше я это осознаю, тем лучше буду себя чувствовать в Лайле. Тем быстрее я вообще стану чувствовать себя лучше… и выйду отсюда.
Я глянула на кучу белья на полу.
— Тебе помочь?
Рэ показала мне, как это делается. Стиркой я тоже раньше никогда не занималась. Даже в лагере кто-то делал это за нас.
Несколько минут мы молча работали, потом Рэ спросила:
— Тебе кажется, это нормально?
— Что именно?
— Помещать девушку сюда только за то, что ей нравится огонь?
— Ну, если только это…
— Нет, есть еще кое-что, но так, по мелочи. Тоже связано с огнем. Ничего опасного. Я ни себе, ни кому другому не причиняю вреда.
Она снова занялась сортировкой белья.
— Тебе нравятся японские комиксы? — спросила она через минутку. — Аниме?
— Аниме прикольное. Я, правда, не особо этим увлекаюсь, но японское кино мне нравится, и игровое, и мультики.
— А я увлекаюсь. Я смотрю фильмы, читаю книги, сижу на форумах. Но у меня есть знакомая, которая просто помешана на аниме. Она тратит все карманные деньги на книги и диски. Она наизусть зачитывает диалоги из них. — Рэ встретилась со мной взглядом. — Так вот, ты думаешь, ей сюда не надо?
— Нет. Большинство подростков увлекаются чем-нибудь в этом роде. Вот я, например, обожаю кино. Я могу сказать, кто поставил тот или иной фантастический фильм, вышедший на экраны еще до моего рождения.
— Но ведь никто при этом не говорит, что ты сумасшедшая? Ты просто сходишь с ума по кино. Очарована экраном. Так же, как… — Она достала из кармана коробок со спичками и потрясла им. — …как я огнем.
Дверь наверху открылась.
— Девочки? — позвала нас миссис Талбот. — Вы еще тут?
Мы не успели отозваться, а на лестнице уже послышались ее шаги. Когда тень нянечки появилась из-за угла, я выхватила коробок из рук Рэ и спрятала его под рубашкой, которую как раз складывала.
— Рэ, у тебя начинается урок, — сказала миссис Талбот. — Хло…
— Я закончу тут и поднимусь наверх.
Миссис Талбот ушла. Я вернула Рэ ее коробок. Она одними губами сказала «спасибо» и пошла следом за нянечкой. А я осталась в подвале одна.
Глава 7
Я бросила пару розовых трусиков с меткой «Лиза» в ее кучку и остановилась. Интересно, а мужское белье тоже нам дают стирать? Хотелось бы верить, что нет. Я порылась в куче, но нашла только метки Рэ, Лизы и Тори и выдохнула с облегчением.
— Девочка…
Мужской голос раздался прямо у меня над головой. Я напряглась, но заставила себя продолжить работу. Здесь больше никого нет. А если и есть, то он не настоящий. Именно так и надо относиться к призракам. И нечего вскакивать, как ошпаренная кошка. Хладнокровнее! Слышишь голос, видишь призраков и игнорируешь их.
— …иди сюда…
Голос переместился в другую сторону комнаты. Я взяла в руки красные кружевные трусики с меткой «Тори» и подумала о своем детском хлопчатобумажном белье.
— …сюда…
Я попыталась сосредоточиться на том, что надо бы раздобыть белье получше, а то неудобно перед теми девушками, кто будет стирать мое. Но руки у меня начали дрожать от сознательного усилия игнорировать голос. Всего один взгляд. Только один…
Я посмотрела в тот угол. Никого. Я выдохнула и вернулась к работе.
— …дверь… заперта…
Я глянула на закрытую дверь. Ту самую, что я приметила раньше. Это доказывало, что голос — всего лишь плод моего воспаленного воображения.
«Зачем тебе вообще какие-то доказательства? Что еще это может быть?»
Отлично. Теперь мне надо абстрагироваться уже от двух голосов.
— Открой дверь… кое-что… покажу тебе…
Ха! Ну, теперь вообще классическая киношная сцена: «Просто пойди, загляни за закрытую дверь, девочка». Я рассмеялась, но голос мой дрогнул и сорвался.
Возьми себя в руки. Соберись, иначе тебя отсюда никогда не выпустят.
Мой взгляд скользнул к двери. Похоже на обычную кладовку. Если я действительно верю, что голос существует лишь у меня в голове, то что меня останавливает? Почему не пойти и не открыть дверь?
Я прошла к двери, буквально заставляя себя делать каждый следующий шаг. Я знала, что если остановлюсь, то струшу.
— Хорошо… иди…
Я взялась за дверную ручку. Ее металл приятно холодил ладонь.
— …открывай…
Я медленно повернула ручку. Она сделала четверть оборота и остановилась. Я подергала ее.
— Заперто. — Мой голос в пустой прачечной прозвучал странно.
Я снова подергала ручку, потом резко ее повернула. Но дверь не поддалась.
— Ключ… найди… отопри…
Я сжала пальцами виски.
— Дверь заперта, и я иду наверх, — ответила я.
Я развернулась и тут же уткнулась в тело из крови и плоти и второй раз за день по-девчоночьи взвизгнула. Подняв глаза, я увидела то же самое лицо, что заставило меня кричать в прошлый раз.
Я отпрянула и непременно упала бы, не будь позади меня запертой двери. Дерек не предпринял попытки поймать меня — он просто стоял, засунув руки в карманы, и ждал, пока я оправлюсь.
— С кем это ты разговаривала? — спросил он.
— С собой.
— Ха.
— Теперь, если позволишь…
Он не шевельнулся, и тогда я попыталась обойти его. Но он загородил мне дорогу.
— Ты видела призрака, да? — спросил он.
К моему величайшему облегчению, мне удалось рассмеяться.
— Мне очень жаль разочаровывать тебя, но призраков не существует.
— Ха.
Он ощупал взглядом всю комнату, словно полицейский, высматривающий убежавшего заключенного. Его пронизывающий взгляд обратился ко мне, и я почувствовала, как меня буквально прощупывают насквозь.
— Что ты видишь, Хло?
— Я-я-я-я… я н-н-ничего не вижу…
— Успокойся! — теряя терпение, приказал он. — Как они выглядят? Они говорят с тобой?
— Ты и в самом деле хочешь знать?
— Да.
Я прикусила губу, потом привстала на цыпочки. Он наклонился ко мне поближе.
— Они одеты в белые одеяния с большими прорезями для глаз. И говорят «У-у!» — Я сердито зыркнула на него. — А теперь убирайся с дороги.
