Фомор - Зоряна Лемешенко
А в это самое время Балор прохаживался по старому капищу всё так же ощущая источники силы, как и тысячи лет назад, сколько бы чужеродных построек на них не строили с целью укротить мощную энергетику, но это не помогало, ведь силу давала сама земля. В нём боролись и теснили друг друга два чувства: ревность и благоразумие. Когда он увидел, как другой мужчина защищает его женщину, называет Эрин своей невестой и прижимает её к себе, то чуть не бросился наперерез с одной целью: сразу же забрать её себе и разбросать всех этих, что с загребущими руками. Она только его, и она ясно дала это понять ночью! А Эрин молчала и прижималась к этому мужчине, почти так же, как к Балору во сне… Да, разум монотонно пытался доказать мужскому самолюбию, что она была напугана и искала защиты, что всем крупно повезло, когда появился этот парень, ведь он сбил с толку ищеек туата де Дананн. Фомор сам слышал, как они переговаривались о том, что, видимо, ошиблись и всё это время следили не за той, ведь Балор бы не позволил своей суженой путаться с чужаком. А он позволял… И сходил с ума от того, что это не он её спасал, не ему она была за это благодарна… Бездна, лишь бы не решила отблагодарить этого спасателя.
От этой жуткой мысли дрожь пошла по телу, загудела земля и деревья зашумели больше положенного.
— А я тебе говорю, что он, — проскрипел старческий голос.
— А я тебе говорю, что не наше дело. Тебя и так девчонка услышала, еще неприятностей хочешь? — проворчал другой.
Балор вскинулся и одним рывком оказался возле спрятавшихся за развалиной лепреконов.
— А я был прав, — снова сказал первый.
— Приветствуем Вас, Ваше величество! — скованно улыбнулся второй, и оба лепрекона поклонились.
— И я вас приветствую, хранители богатств. Мне кажется у вас есть, о чём со мной поболтать, улыбнулся Балор и достал из кармана золотой кулон. Он выбирал его для Эрин, но сейчас он пригодится в другом деле.
Лепреконы переглянулись и довольно расплылись в учтивых улыбках. А рассказать они могли многое: между собой у лепреконов секретов не было, поэтому они знали, как этим утром к их троюродному брату Идбхарду прибыли ши и хотели отнять гребень. Но плох был тот лепрекон, который не мог свои сокровища защитить. Балору он подчинился как своему первому хозяину и создателю, а вот ши таких привилегий не имели.
Так вот почему они сегодня такие злые и потрёпанные. Их самовлюблённость играет с ними злую шутку: недооценка противника и переоценка себя всегда ведёт к поражению. Одно плохо, что теперь они это понимают. Настроение Балора немного повысилось, когда лепреконы не поленились рассказать ему сценку боя Идбхарда с ши, отпуская похабные комментарии и злорадные смешки. Лепрекон не пострадал, а вот туата де Дананн получили не шуточный урон собственному достоинству.
Балор не стал задерживаться в Глендалохе, теперь сиды с удвоенным рвением возьмутся за дело. А он теперь всегда будет возле своей Эрин, где бы она не была. А сейчас она удалялась на север.
— Когда все ездили на лошадях, было проще, — сказал старший фомор, садясь в машину к Бресу.
— А эпично бы ты смотрелся на коне, — усмехнулся тот.
— Я и так вполне себе эпичный. Но нужно, чтоб ты научил меня крутить эту баранку.
— Прямо сейчас?
— Вот будем дежурить возле Эрин и как раз будет, чем заняться, — довольно повернулся к внуку Балор, а тот лишь умоляюще сложил брови.
Глава 11
Дарина, Катя и Володя сидели у причала, свесив ноги над водой, и пили кофе, согревая руки, потому что дело шло уже к вечеру и с моря дул ощутимо прохладный ветер.
— Ох я и наелась! — ласково гладила живот Катя, — оставьте меня тут на остаток отпуска, а? Я такой рыбки еще в жизни не ела.
— А как же остальная еда по всей Ирландии? Она же ждёт тебя, Кать! — засмеялась Дарина.
— Если что, я могу эту еду взять на себя. Ну или поехали со мной, — повернулся Вова к девушкам, — вы и так без меня никуда: то волной накроет, то мужики следом бегают, ни себе, ни мне отдыха!
— Как с тобой? — переспросила Дарина.
— За всё же уплОчено! — возразила Катя.
— Я останавливаюсь в хостелах, можем вместе жильё поискать. Там иногда бывает и завтрак включён, — подмигнул он Кате, которая тут же закатила глаза, мол, она не постоянно о еде думает.
— Ну вообще мне не нравится большой толпой по расписанию ходить, может и правда отделимся от группы? Заявимся в день отъезда, и всё, — продолжила рассуждать Рина.
— Ну как хотите, я за любой кипиш… — сказала Катя.
— Кроме голодовки, мы уже поняли, — хохотнул Вова и получил лёгкий подзатыльник от кудряшки, которая встала и пошла выбрасывать стаканчики, забрав еще и у друзей.
Когда она отошла, то Дарина отрывисто повернулась к Володе, подбирая слова:
— Вов, это никак не изменит наших отношений.
— А я думаю уже изменило, — легко улыбнулся он, и продолжил, увидев протест в зелёных глазах девушки: — Даш, я уже понял, что продолжать то, что было, нам не стоит. Ты категорически против, да и я осознал, что мне еще не хочется постоянства. Да, я сюда приехал тебя возвращать, потому что привык, потому что скучал, но, оказалось, что вот так по-дружески общаться мне с тобой больше нравится.
Девушка облегченно улыбнулась и не оттолкнула Вову, когда он действительно по-дружески обнял её за плечи. Простить и отпустить его вину перед ней было так замечательно, что на душе сразу стало легче. За спинами послышалось робкое покашливание, Катя ожидала окончания беседы.
— Я это, поеду в отель, наверное… — она опустила глаза вниз и ковыряла носком каменную набережную.
— Это не то, что ты думаешь! — хором сказали бывшие жених и невеста.
— Мы помирились, — сказал Вова.
— Но мы теперь просто друзья, — дополнила Рина.
— Так что, ищем жильё? — приветливо улыбнулся мужчина.
— Дедушка! Балор! Конан! Да что ж такое?! Ты мне сейчас руль оторвёшь! — пытался вернуть к реальности родственника Брес.
А тот сидел на водительском сидении с плотно сжатыми челюстями, на которых отчётливо выделялись желваки. Вдруг он резко повернулся к внуку:
— Почему она позволяет ему это?!
— Приди в себя! Ты же чувствуешь её! Там что,
