Его темная целительница - Кира Крааш
В Темнейшей академии факультет некромантии на географии изучал расположение погостов.
14
Прослушав о географии чумных захоронений, я начала сомневаться в верности своего решения сбежать в Темнейшую академию, и это день только начался! Следующей парой была юриспруденция и она рассматривала... лазейки в законах основных королевств материка! Насколько я поняла, предмет раньше был чем-то в духе «как быть темным и не попасть на костер», что, в целом, даже оправдано. Зато сейчас превратился в общую юридическую грамотность формата «как наколоть законников государства Nв части доходов, налогов и сборов, а также смертных казней». После этого была еще пара совершенно потрясающих занятий, очень специфичных для факультета некромантии. Про себя я обозначила их уроками по выбору и заточке штыковой лопаты для выкапывания гробов – очень интересно, но ничего не понятно. А главное, абсолютно ненужно одной затесавшейся в ряды темных магов целительнице.
Преподаватели предпочитали меня игнорировать. Наверное, большая часть просто не понимала, что со мной делать и как реагировать, а потому они читали лекции в привычном режиме, пока я набиралась впечатлений на галерке.
Последней парой значилась философия, от которой я уже не ждала ничего хорошего. Вела философию крепкая старушка, госпожа Пибол с такими ясными серыми глазами, что мне показалось, будто морщины и серебро в иссиня-черных волосах – нарисованные.
Помимо некромантов, в огромную аудиторию с рядами парт на разных уровнях набилось еще несколько факультетов, среди которых, к своей неожиданной радости, я увидела Валентайна. А вот он меня, к сожалению, не заметил. Впрочем, сложно что-то заметить, когда на тебе виснут близняшки.
– О, я смотрю, в наших рядах прибыло. Что это вы, милочка, забились под самый потолок? Спускайтесь, вон на первом ряду есть место.
Место действительно было – целый ряд! То ли такой интересный предмет, то ли такой интересный преподаватель. Мне ужасно не хотелось проверять, но несколько десятков студентов уже развернулось ко мне и рассматривало с откровенным любопытством. Подавившись фразой «Спасибо, мне и тут прекрасно», я с высоко поднятой головой пересела на парту в первом ряду..
– Прекрасно. Люблю, знаешь ли, смотреть идеологическому противнику в глаза.
– Я вам не противник, – спокойно ответила я, выдержав взгляд.
– Так это пока, милочка, это пока, – с акульей улыбкой ответила педагог.
Я почувствовала почти щемящую тоску по опекуну, которого не стеснялась послать в пешее эротическое путешествие, и мучительно пыталась подобрать какой-нибудь цензурный, но максимально колкий ответ. Впрочем, парировать мне в любом случае не удалось – сбоку послышалось какое-то движение.
– Сатор? – преподаватель вскинула идеально нарисованную черненую бровь.
Валентайн встал и вместе с ним пришлось встать всему ряду после фразы «кыш-кыш-кыш». С шумом, оттоптанными ногами и непечатными комментариями немаленьких габаритов маг протиснулся в проход, чтобы легко сбежать по ступеням и плюхнуться рядом со мной.
– Сатор? – повторила преподавательница, ожидая объяснений, и улыбка ее стала еще более хищной.
– Чувствую, лекция предстоит увлекательная, – не моргнув глазом заявил парень. – Дай, думаю, пересяду поближе, чтобы быть максимально причастным.
Пибол погрозила наманикюренным пальцем и с улыбкой произнесла:
– Ах, Сатор, доиграетесь.
И начала лекцию. Удивительно, но говорила старушка бодро и увлекательно. Хотя, кажется, увлеклась тут только я – остальная аудитория мирно посапывала, и даже сидящий рядом Валентайн клевал носом.
Во всем остальном нормальном мире философия размышляла о бытие человека, его отношении к миру и взаимоотношениях с этим миром. Несложно догадаться, что в Темнейшей академии философия изучала все то же самое, но про темных магов. В моем блестящем герцогском образовании философия присутствовала, хотя я ее не очень любила. Много воды, полное отсутствие осязаемого результата. Но здесь философия внезапно стала для меня способом понять темных.
– Итак, давайте попробуем рассмотреть место темных в этом новом дивном мире, – госпожа Пибол оскалилась. – Как вы думаете, каково наше место в мире?
Аудитория сонно молчала, я даже сомневалась, что кто-то услышал вопрос.
– Никак не думаете? – педагог заломила бровь. – Думать студентам несвойственно? Ромаро, ну, может, вы станете лучом света в нашем темном царстве?
– Вряд ли, – честно ответила я.
– Почему же? – прищурилась Пибол.
– Свое место я знаю, а место темных магов должны определять только темные маги, вы не находите?
– Ну светлые же определяли наше места многие века, вы не стесняйтесь, поделитесь.
Я проявила чудеса наблюдательности и спросила:
– А почему вы злитесь на меня?
– А почему нет? Ты светлая и ты здесь. Я могу злиться на тебя и даже мелочно мстить.
Это была настолько очевидная агрессия, что я растерялась.
– Госпожа Пибол, – подал голос Валентайн. – Это не...
– Непрофессионально? – подсказала преподавательница с таким видом, будто сейчас кинется на нас.
– Негостеприимно, – закончил фразу Валентайн. – Мы все знаем, как нам жизненно необходим лекарь. Если обмен учениками будет признан успешным, мы перестанем хоронить студентов.
Пибол пожевала губами, задумчиво глядя на меня. Справедливости ради, мне их философия нужна была, что телеге пятое колесо, но перспектива вылететь из академии прямо под венец придавала рвения в учебе.
– Ладно, я готова дать тебе шанс, милочка. Один шанс! Который, я надеюсь, ты упустишь, – Пибол предвкушающе облизала губы, и сразу стало ясно, что даст она мне не шанс, а возможность феерически облажаться. – Сделаешь мне курсовую на тему сегодняшней лекции. Если она будет хотя бы удовлетворительной, я, так и быть, освобожу тебя от посещения моего предмета.
Чисто из любопытства хотелось спросить: «А что если нет», – но инстинкт самосохранения остановил. Была угроза нарваться на факультатив по философии, а оставаться наедине с этой ласково скалящейся акулой у меня не было ни малейшего желания. Ну и потом, факультатив по философии – меня же засмеют в родной академии, когда узнают!
Если узнают, конечно.
Я тихонько вздохнула от этой
