Игра в Реальность. Всё по закону - Елена Райдос
– И почему люди не умирают от полной безнадёги и отчаяния? – в очередной раз посетовал пленённый Магистр. – Это ведь тоже сродни болезни.
Увы, всесильный захватчик не позволял своему носителю отдать концы до тех пор, пока его преемник не был подготовлен к несению вахты, а потом, откуда ни возьмись, на старого носителя враз обрушивались все недуги, и из могучего мужчины он в считанные дни превращался в развалину. Вот только обычно Радвила не заставлял их умирать так долго и мучительно, как умирал на этот раз Генрих. Что же такое тот натворил, коли подселенец решил над ним поизмываться?
– Он сам так захотел,– отозвался Радвила на мысленный вопрос своего носителя,– решил таким образом себя наказать. Глупец, это совершенно ничего не меняет, но я не стал спорить, позволил ему умереть естественным путём.
Что ж, это неудивительно, чувство вины перед ни в чём не повинным человечеством давно уже стало постоянным спутником жизни двух непутёвых магов, и искупления грехов ждать не приходилось.
– Не думай, будто я не понимаю, что вы с Генрихом давно перегорели,– сочувственно произнёс Радвила. – Люди – слишком чувствительные и хрупкие существа.
– Так отпусти нас,– с тоской воззвал Ульрих к своему мучителю. – Разве нет других людей? Заведи себе новых носителей, а мы с Генрихом умрём, всё забудем и спокойно уйдём в небытие вместе с остальными жителями Таласа.
– Ты уж потерпи немного, Ули, недолго осталось,– в голосе Радвилы снова зазвучало сочувствие. – Мне сейчас менять носителя совсем не с руки, сознания ведь очень долго притираются друг к другу, вырабатывают синхронность восприятия, как бы вступают в резонанс. Разве ты не помнишь, сколько твоих воплощений мы воевали, пока ни пришли к взаимовыгодному сотрудничеству?
– Ага, пока ты меня ни скрутил,– горько заметил Ульрих. – Давай называть вещи своими именами.
– Хочешь правду,– насмешливо бросил Радвила,– изволь, мне скрывать нечего. У тебя с самого начала не было шансов, Ули, только зря трепыхался. Люди вообще не умеют держать удар, рано или поздно все вы ломаетесь. То ли дело ваши предшественники, венны, те были крепкими орешками, с ними вообще невозможно было поладить, пока эти упрямцы ни утратили свою свободу.
– Их ты тоже обдурил? – безразлично спросил Ульрих.
– Нет, веннами практически невозможно было манипулировать,– Радвила тяжко вздохнул. – Если бы ни помощь Демиурга, пришлось бы отказаться от этого мира.
– Странно, мне казалось, что Демиурги призваны защищать свои миры,– удивился Магистр.
– А ему как раз и пришлось защищать мир от слишком ретивых обитателей, которые едва ни отправили этот мир в небытие,– подселенец ехидно захихикал. – Вот только одного этот великий правитель не учёл, самим веннам и в голову бы не пришло ставить такие рискованные эксперименты в месте своего обитания. Так что пришлось им посодействовать.
– Понятно,– в голосе Ульриха явственно чувствовалась усталость,– без тебя всё-таки не обошлось. И что же сделал Демиург?
– Именно то, над чем мне сейчас приходится трудиться изо дня в день,– раздражённо прошипел Радвила,– лишил своих подданных свободы воли. Вот это был настоящий праздник, жаль, что продлился он недолго. Веннов не стало, старый Демиург жёстко поплатился за самоуправство, а новый Демиург заселил свой мир людьми и вернул им их законные права. Вот и приходится мне теперь работать с каждым жителем по отдельности. Настоящая каторга, должен тебе признаться.
– Ради чего всё это? –Ульрих безнадёжно вздохнул.
– В мироздании есть только одна по-настоящему ценная вещь,– наставительно произнёс подселенец,– это жизненная сила воплощённых сознаний. И отдать свою силу эти сознания должны сугубо добровольно. Вот такая непростая задачка.
25 день колиты, 784 год от Исхода
Вот я и стала взрослой и самостоятельной, живу в общежитии при Университете, учусь, наслаждаюсь независимостью. Как-то я не очень радостно звучу, не находишь, дневничок? Так и есть, мне одиноко и тоскливо. Все мои приятели из школы разлетелись кто куда, а местные снобы считают ниже своего достоинства общаться с простолюдинкой. И какого чёрта я сунулась в Виндомский Университет? Это же просто отстой. Именно сюда правящие кланы сдают своих деток, чтобы им немного вправили мозги после домашнего начального обучения. Хотя напрасно я ною, попала я сюда не от хорошей жизни, выбора не было. В Урицкий Университет меня не взяли, там при поступлении на практическую магию нужно уже владеть азами трансгрессии, а у меня, хоть ты тресни, не получается перемещаться, я даже не вижу альтернативных Реальностей. Вот такая засада.
Впрочем, могло быть и хуже. Это мне ещё повезло, что им нужен был мастер по длинной руке, а то пришлось бы мне прозябать в каком-нибудь захолустном колледже в глухой провинции. Всё-таки Виндом – это престижно. Опять же, есть возможность задружиться с кем-нибудь, кто через десяток лет, возможно, станет важной шишкой, может быть, даже войдёт в Совет кланов. Странно, год назад от такой перспективы я бы млела, как кусок масла на сковородке, а теперь мне это безразлично. Нет, вру, вовсе не безразлично, меня тошнит от одной только мысли, что нужно будет всю жизнь общаться с этой публикой. Как же быстро улетучиваются подростковые мечты при столкновении с действительностью.
Поскольку в мажорную тусовку меня не приняли, я от нечего делать засела за книжки и в итоге закончила первый семестр пятой на курсе. Это из почти двухсот человек, между прочим. Так что на каникулы я ехала домой победителем. Боже, как же я соскучилась по родителям, по своему дому и даже по Люку. Кстати, о Люке. Этот проныра словно почувствовал, что я решила замутить с ним типа «отношения». На второй день после моего приезда явился при параде и, только представьте, с букетом тюльпанов. И где только нарыл мои любимые цветы зимой? Не иначе как наколдовал. Родители так и застыли с открытыми ртами. Ещё бы, мы ведь с Люком дружим буквально с колыбели и подгузников, моих, понятное дело, Люк всё-таки меня на четыре года старше. Его мама купила соседний с нами дом аккурат в тот день, когда я родилась. Отца у Люка не было, а мужское общество мальчишке ведь нужно, вот его мамаша и начала приводить малыша к нам.
Уж и не знаю, что на Люка нашло, только он начал за мной ухаживать всерьёз. Представляешь, дневничок, даже в ресторан сводил, всё по-взрослому. А когда я на прощанье позволила ему невинный, почти дружеский поцелуй, этот
