Союз пяти королевств. Трилогия - Татьяна Геннадьевна Абалова
Городская кухарка сделала паузу, оглядев женщин, сидящих с открытыми ртами.
– А какой это был принц? – решилась спросить Свон. Но ответа не получила, сплетницы на нее зашикали, замахали руками, поскольку все внимание было сосредоточено на городской кухарке.
Рассказчица поманила их пальцем и все в едином порыве придвинулись к ней поближе. Дальше она говорила уже трагическим шепотом:
– Как только раздался крик, в комнату с двух сторон забежали люди со свечами: с одной стороны леди Алель, с другой – королева с Аделаидой. И что же они увидели?
– Что?!
– На кровати сидят две голые девицы и орут во все горло!
– А-ха-ха-ха, – взорвался женский коллектив. Берта стала вытирать чепцом слезы, появившиеся от смеха, а Амали вообще легла на Свон. Воспитанница пихнула локтем старшую кухарку и та, прерываясь, чтобы посмеяться, объяснила:
– Принца хотели на горяченьком поймать, ну, там, девичью честь отнял и теперь должен жениться, а не вышло! Две сестрички одновременно решились в постель к нему забраться. Никого кроме них в комнате не было, вот каждая и думала, что рядом принц лежит!
– А графиня, как увидела Чарис рядом со старшей дочерью, вся пятнами пошла! – продолжила городская кухарка. – Она же Силинду ему подкладывала. А младшая не знала об их планах и тоже решила принца захомутать!
– А королева? Она что?
– По щекам всем надавала. Аделаида так вообще от смеха по полу каталась. А тут принц пришел. Встал у двери и ничего понять не может. Две голые девицы в постели ревут, королева на графиню орет, а Аделаида от смеха помирает.
– А дальше что? Принц-то что сделал?
– А ничего не сделал. Комнату покинул и к брату пошел. Утром графиня письмо получила, что ей и ее отпрыскам во дворце не рады. Приказано в родовой замок отбыть и готовиться к помолвке старшей дочери. Тут же приписано было, что Силинде за барона Гобблера идти замуж.
– А граф Себастьян? Он где был?
– Он позже появился. С ним принц при закрытых дверях беседовал. Вышел оттуда наш лорд белее снега. И все приговаривал: «Дуры безголовые! Убью!».
– А как королева о планах сестер узнала?
– Горничная рассказала, которую Силинда накануне по щекам отхлестала. Как услышала о готовящемся безобразии, сразу к Аделаиде побежала. Только никто не ожидал, что там еще и Чарис окажется!
– Да, бедный принц! Он уже, наверное, боится в свою комнату зайти, вдруг опять охотница какая силки свои разложила?
Все опять от смеха повалились:
– А-ха-ха-ха, силки разложила! Это так теперь называется? Пойти что ли, тоже для кого свои силки разложить?
– Ты их проветри сначала! Может там моль завелась?
– От чего это там моли завестись? – обиделась женщина, – Еще вчера все в порядке было, охранник проверял!
Все опять засмеялись, но веселье прервал забежавший дворовой мальчишка:
– Жених приехал! Чудной такой!
Женщины повскакивали со своих мест и гурьбой вывалились на площадь, где из трех карет выходили новые гости.
Барона Гобблера узнали сразу: надутый от осознания собственной важности, он гордо вышагивал в окружении таких же напыщенных родственников.
Но Свон заинтересовал не будущий муж Силинды, а странный человек из его свиты. Высокий мужчина вышел из кареты последним, держался особняком и сильно отличался от остальных.
Он единственный носил черные одежды, тогда как костюмы прибывших сородичей барона отличались яркими цветами. Длинные, почти до пояса темные волосы, перехваченные кожаным ремешком, красивые мужественные черты лица и хищный взгляд карих глаз – необычный образ для здешних мужчин. Явно иноземец. Когда Свон столкнулась с ним взглядом, вздрогнула. Ее словно обожгло холодом. Мужчина выделил ее из всей толпы, хотя девушка как всегда стояла за дородной поварихой. Он не спускал с нее глаз до тех пор, пока не прошел в двери.
– Кто это? – прошептала Свон.
– Ты об этом, в черном? Заметила, какие у него глазищи? Меня словно огнем опалило, когда он взглянул! – Берта, повернувшись к Амали, добавила, – Надо бы послать мальчишку, пусть разузнает, кто такой к нам пожаловал.
Старшая кухарка зашептала на ухо дворовому, что тоже вышел поглазеть на прибывших гостей. Лопоухий малец понятливо мотнул головой и скрылся в толпе.
Женщины вернулись на кухню, обсуждая жениха.
– Он же старый и толстый! – скривилась одна. – Не хотела бы я такого мужа. Но видать денег много. Кольца, почитай, на каждом пальце, да и одежда вся каменьями украшена. Горят, как звезды!
– Это Силинде принц такое наказание удумал, чтобы меньше силки в чужих кроватях раскладывала.
– Да ладно жених! Вы того, в черном, заметили? Как он на меня зыркнул! Словно ушат ледяной воды вылил. Б-р-р-р.
– Ой, и на меня посмотрел! Аж до сих пор дрожу вся!
– Цыц, бабоньки! – прикрикнула повариха, – Это он на меня смотрел! Краси-и-и-вый мужчина! Так и хочется для него силки разложить!
Все опять засмеялись, но под строгим взглядом появившегося дворецкого быстро разошлись: кто овощи чистить, кто мясо разделывать, а кто и соснуть часок перед вечерним приемом в господском доме. Свон пошла в комнату вместе с поварихой. Берта всегда укладывалась в кровать после завтрака: ей приходилось крутиться на кухне до поздней ночи, а здоровье нет-нет и подводило: то ноги болели, то спина ныла.
Распахнув двери в комнату, женщины замерли: кто-то рылся в их шкафах и разбросал все вещи по полу.
Глава 4
Неизвестный посетитель оставил дверцы шкафа открытыми. Свон подбежала к нему и ахнула. Все три платья, бережно хранимые ею, были изрезаны на лоскуты. Два из них она сама переделывала из старых нарядов девиц Шовеллер: сестры, уезжая в столицу, бросили вышедшие из моды вещи за ненадобностью. А третье платье, зеленое, с бархатными вставками и шитьем по подолу, что так шло ей, подарили Алекс и матушки на восемнадцатилетие. Свон надела его всего лишь раз и берегла для какого-нибудь особого случая. От обиды слезы неудержимо побежали из ее глаз. Свон села на пол и прижала к лицу изрезанную юбку.
Не успела повариха
