Хижина в лесу (СИ) - Анна Аксент
— Но почему? Почему? — допытывалась девушка.
Даллану хотелось сказать, что не могут такие нежные и мягкие руки делать плохое, руки которые вытащили его с того света и бережно ухаживали за ним все это время. И владелица таких рук, не могла, и не может варить темные зелья, или наводить на людей порчу. И каждый раз когда Литара прикасалась к нему, по телу разливалось необъяснимое тепло и ощущение покоя, и что скрывать от себя самого, иногда он испытывал жгучую зависть к Данто, который часто ластился к своей хозяйке и та совсем не смотрела на него холодными, настороженными глазами.
— Так почему? — не отставала от Даллана девушка.
— Просто я знаю, знаю и все. — Упрямо повторил Даллан. — А как ты можешь доверять мне? Ты не знаешь обо мне ничего я и сам о себе ничего не знаю. А если я жестокий, злой человек, если я могу причинить тебе зло, поступить плохо с тобой? Что если я не лучше тех, кто плохо обошелся с тобой и от кого ты сбежала жить в лес?
Литара онемела на несколько минут, Даллан сам того не понимая сказал слова попавшие точно в цель. Именно он, был тем от кого она сбежала в лес, тот кто жестоко обходился с ней, и сыном человека, казнившим ее семью и наградившим клеймом ее саму. От страха перехватило дыхание, Литаре показалось, что сердце бьется где то в горле, мешая вдохнуть, немного успокоившись она ответила:
— Возможно это так, но ты же пришел за мной. Шел всю ночь, через Куронский лес.
Даллан по-доброму усмехнулся и ответил:
— Хороши мы с тобой, темная ведьма и злодей.
Литара усмехнулась в ответ, и спросила:
— Но почему? Почему ты пошел ночью искать меня? Что случилось?
— Я проснулся ночью, не мог понять от чего, а когда вышел в сени, то услышал, как кто-то ходит на улице, около крыльца. А потом дверь потянули, но крючок на который она была закрыта выдержал напор. Кто-то подергал дверь и ушел, а я испугался, что ты одна в лесу, когда по нему бродит тот, кто уже пытался войти в хижину. Поэтому я и пошел. Но в лесу никого не увидел, что странно.
— Это не странно, — задумчиво ответила Литара, — это не странно, я думаю это приходил сам дух леса, за тобой, и он хотел, чтобы ты пошел меня искать. Думаю, теперь можно сказать, что лес тоже принял тебя, не так как меня конечно, но теперь ты спокойно можешь передвигаться по нему.
— Куда же я пойду без тебя, — буркнул себе под нос Даллан и на долгое время замолчал. Он уже устал, но останавливаться не хотел, справедливо считая, что после привала ему будет еще тяжелее заставить себя идти.
Литара же услышала слова Даллана тихо и едва разборчиво сказанные им для себя самого, она вспыхнула и порадовалась, что мужчина не оборачиваясь упорно продвигается по лесу только вперед. От слов Даллана стало как-то и страшно и хорошо одновременно, никогда она не испытывала подобных чувств, и тем более удивительно для нее было, что причиной этих эмоций стал король. Король — ее главный враг. Но в землянке, когда он утешая, прижимал ее к своей широкой груди, было так тепло и спокойно, что она была уверена — все трудности позади, и теперь-то все будет хорошо. Совершенно не хотелось думать о том, что настанет время и Даллану придется вернуться домой, вспомнит он себя или нет, он — король. Да и память может вернуться в любой момент.
— Может быть устроим привал? — спросила Литара.
— Нет, — коротко ответил Даллан.
— Но ты устал.
— Да я устал, но от привала усталость не станет меньше и твоя нога, кстати, болеть не перестанет, поэтому нужно как можно быстрее вернуться домой.
«Домой» со странной досадой подумал Даллан, «это ее дом, а вот ты приблудился к ней как шелудивый, голодный пес». Неопределенность висела над Далланом как огромный тяжелый тесак, который того и гляди отсечет руку или ногу.
До хижины они добрались ранним вечером, Даллан сразу же, не снимая мешок со спины занес девушку в остывшую хижину, и жарко растопил печь. Некоторое время он потратил на то, чтобы вернуть санки на место и заглянуть в курятник. После чего зашел обратно в хижину. Литара сидя на своей кровати уже сняла с себя тулуп и теплую кофту, и пыталась стащить верхние теплые шерстяные штаны. Приходилось тянуться и наклоняться, больная нога мешала и растревоженная стала болеть еще сильнее. Даллан застал Литару, когда она со стоном откинулась на подушку и закрыла от усталости глаза. Сняв с себя верхнюю одежду, Даллан подсел к девушки, и аккуратно стянул с нее верхние брюки.
— Нижние тоже нужно снять, — тяжело отдышавшись попросила девушка.
Сердце Даллана ухнуло вниз, он почувствовал тянущее чувство предвкушения, от чего стало и противно от себя самого, так как девушка была беспомощна из-за травмы ноги, и горячо, от осознания того, что вот она, в его руках, хочешь — коснись ее.
Даллан взялся за край нижних брюк из тонкой хлопковой ткани, и потянул их вниз. Ожидаемо под ними у девушки было простенькое, скромное белье. Но обнаженные ноги девушки, и то как она беспомощно лежала перед ним на кровати, заставило сердце Даллана тяжело биться в груди, а руки, только благодаря усилию не дрожали пока он освобождал травмированную ногу из тесной штанины. У нее были прекрасные ножки, кожа была молочно белой, но Даллан подозревал, что это только зимой, летом, скорее всего, кожа Литары приобретала красивый ровный загар. Ступни были маленькими и аккуратными, мягко ухватив ладонью левую ступню девушки, Даллан с неудовольствием
