Принцы и нищая, или Золушка на двоих (СИ) - Миленина Лидия

— Почему же? — с интересом спросил Грайнор. — Наверняка ты не всегда ходила в обносках по улицам столицы. Когда-то ты ведь жила в доме со своими родителями? В жизни даже самых несчастных людей бывают хорошие моменты. Впрочем, плохие интересуют меня намного больше…

Не отстанет, подумала Ева. Она действительно чуть не заплакала. Поведение принца казалось ей жестоким, хоть ему и в голову не приходит, какую тайну она может скрывать.

Неужели в нем нет ни капли жалости к ней?! Неужели он не видит, что она не может говорить о прошлом? Что ей это почему-то… допустим, тяжело. Как можно так насиловать чужую волю, ставить другого в безвыходную ситуацию?

— Хм… Ева, — принц пристально поглядел на нее — как заправский инквизитор. — Знаешь, твое нежелание наводит меня на мысли, будто ты что-то скрываешь. Какую-то зловещую тайну…

Ева дернулась.

Скрывает, да. Вы даже не представляете себе, ваше высочество, какую именно. И вы первый захотели бы воспользоваться ею, если бы узнали! Жестоко и цинично воспользоваться.

И тут у Евы в голове прозвучал голос из недавнего прошлого: «Хоть я не думаю, что он вышвырнет тебя за то, что ты невольно связана с преступниками». Голос был женский, достаточно добрый, он словно бы поддерживал Еву.

И ее осенило.

Она опустила глаза, пальцы сами собой начали теребить кончик кружевного пододеяльника. Ведь волновалась она по-настоящему.

Получится ли?! Сможет ли она в очередной раз направить принца по ложному следу?! Да и сети ее лжи получаются слишком сложные. Так легко запутаться и потерять контроль.

Но другого выхода Ева не видела.

— Ваше высочество, простите меня, если можете! Я не хочу рассказывать о своем прошлом, потому что я… солгала вам!

— Солгала? — вопросительно и наигранно-строго переспросил Грайнор. Но особого гнева в его голосе не было. Он еще пару мгновений насмешливо глядел на нее, потом вдруг рассмеялся: — Я так и знал! Ты просто обязана была о чем-то солгать! И о чем же, Ева? На самом деле ты принцесса заморского государства, скрывающаяся под жалким нарядом и несовершенными манерами?!

Сердце Евы похолодело, хоть она и понимала, что принц шутит. Развлекается.

Сам привыкнув вести интриги, он не сильно сердится на ее ложь. А про принцессу заморского государства он сказал в шутку — скорее, чтобы показать Еве, что вряд ли ее тайна может быть очень уж важной и страшной.

Ему и невдомек (по крайней мере, Ева на это наделялась), что он невольно попал почти в десятку.

— Нет, ваше высочество… Другое! Я солгала, потому что боялась, что вы меня прогоните… — она выдохнула и продолжила. — Я сказала вам, что мой отец проворовался, и его выгнали с работы. А потом мои родители умерли. Но на самом деле, мать и верно умерла. А отец… он был настоящим вором из банды… Каждый день он…

Ева рассказала ему тоже самое, что Карии, скрасив историю нелицеприятными подробностями жизни дочери вора. Выдумывать пришлось на ходу, но ей казалось, что получается неплохо. Тем более что сейчас ее волнение и немного сбивчивый рассказ понятны — она переживает, что принц ее вышвырнет.

Умолчала Ева лишь о письме.

Принц слышал очень внимательно.

— Поэтому ты опасаешься завтра ехать в город? — спросил он, цепко глядя ей прямо в глаза. — Боишься, что к тебе пристанут дружки твоего отца и потребуют денег?

— Да, выше высочество… И я боюсь, что это слишком грязно, чтобы я могла оставаться в вашем дворце и… помогать вам в ваших планах.

— Разумеется — и этого тоже боишься. Понимаю, — усмехнулся принц. — Но нет, Ева, я не выгоню тебя. Ты слишком нужна мне… И, пожалуй, стоит уделить большее внимание борьбе с преступностью… Завтра же я дам тебе в охрану двух своих гвардейцев. Они будут переодеты в обычных лакеев. Не переживай, они умеют исполнять роль телохранителей. На улице они всегда будут при тебе. Одна можешь заходить только в элитные магазины.

И тут у Евы вдруг отлегло… Да, она солгала. Но то, что принц принял ее «легенду» и даже не рассердился, было… неожиданно приятно. К тому же, охрана будет кстати. Возможно, тогда он не осмелится подойти к ней, если вдруг находится где-то поблизости и следит за ней.

— Благодарю, ваше высочество! — искренне сказала Ева, подняв на него взгляд.

И тут…

И тут Ева заметила, что сейчас взгляд вечно циничного принца на нее был добрым и искренне сочувствующим. Стыд, что она в очередной раз солгала ему, и облегчение смешались в душе, и она не выдержала. Пружина внутри окончательно разжалась — по щекам потекли невольные слезы.

Ева закусила губу, пытаясь остановить этот проклятый поток. Но слезы текли и текли…

Она уткнулась лицом в руки, наверное, ее плечи начали подергиваться от неконтролируемого плача.

— Ева, проклятье! — услышала она и ощутила, как кровать рядом с ней прогнулась — принц опять перебрался сюда. — Перестань плакать! Вот тебе платок!

Ева подняла лицо, и он протянул ей неведомо откуда взявшийся шелковистый платок.

— Вытри глаза и перестань плакать!

— Почему? — ляпнула Ева, машинально схватившись за платок. Начала вытирать слезы, но они не желали останавливаться. Она имела в виду: «Почему вам не все равно?», наверно это… Сама точно не знала.

— Потому что я не могу на это смотреть! Мне… — рявкнул принц и осекся. — Ну, Ева, что ты…

Кажется, он протянул руку погладить ее, но тут же ее отдернул, словно обжегся.

— Что ты… — мягко повторил он, сидя на краешке кровати. — Все же нормально. Я вовсе не собираюсь упрекать тебя за грехи твоего отца. И не отправлю обратно побираться. Ты посмотри, ведь все действительно хорошо! Ты в любом случае теперь будешь жить в тепле, сытости и безопасности. Тебя защищает третий человек в этом государстве! — он усмехнулся, и от этого Ева почему-то начала успокаиваться. Ведь это было так привычно. А привычное — надежно. — Разве этого мало? Тебя защищает целый чистокровный принц из рода Живущих в Надежде. Все, перестань. А представь себе, что будет… если я заплачу?

«Надо же, он может успокаивать!» — с удивлением подумала Ева.

— У вас нет повода плакать, ваше высочество. Вы скоро женитесь на принцессе и станете королем, — вытирая остатки слез, чуть-улыбнулась Ева.

— Ну как же нет?! Я должен жениться на какой-то девице, чтобы спасти брата. Может, мне все же это неприятно? И я пока не наследник престола. Мне обидно. Ведь я мог бы родиться первым и быть на месте Бормиаса. Судьба крайне неблагосклонна ко мне. Не находишь, Ева? Но мало этого. В довершение всего, мне на голову свалилась девчонка, которая орет по ночам, мешает спать, еще и рыдает, как припадочная. Это уже ни в какие ворота, не находишь, Ева?

— Вы сами велели отнести меня в ваш дом, — снова улыбнулась Ева.

От слез на душе полегчало. А принц…

Неожиданно, совершенно неожиданно она вдруг увидела, что и он может быть человечным. Наверное — ненадолго. Наверное — просто потому, что ему неприятно видеть женские слезы. Многие мужчины их не любят.

Но сейчас он шутил, говорил что-то, чтобы успокоить ее. И это было совсем другое, нежели все, что происходило между ними прежде.

И смотрит так по-доброму, что ли…

— Рад, что ты улыбаешься, — серьезно сказал Грайнор, властно забрал у нее платок и одним движением натянул на нее одеяло — укрыл до самого подбородка. — Все, Ева, спи. Завтра важный день. Я не собираюсь отменять запланированное мероприятие. Завтра ты первый раз выйдешь в люди. И изволь не рыдать, а то решат, что маркиза — истеричка. Поняла?

Ева снова улыбнулась. Ей вправду стало намного лучше.

Принц встал, еще немного постоял, глядя на нее, и вышел в потайную дверь. Ева на всякий случай запомнила, где там она спрятана.

Глава 8

— Вот здесь, матти[1] Ева, вы можете выйти и посетить те два магазина…

Карета остановилась, и доверенный слуга Грайнора Трандир — пожилой статный мужчина — указал Еве в окно, на светящиеся витрины магазинов-салонов.