На дальних берегах (СИ) - Беккер София

— Перескажи, — заинтересовалась я.

— Не-е-е, — затряс головой парень. — Тебе не буду. Приберегу эти чудные эпитеты для какого-нибудь кровного врага.

Я надулась. Тоже мне друг называется! А вдруг у меня тоже образуется кровный враг, а мне ему и сказать нечего? Вон хотя бы Черный Бог-Дракон Времени. У нас с ним с прошлого раза осталось много невысказанного.

— Медь, — Ник снова задумчиво уставился в воду, — ты лучше спроси у капитана, почему море потемнело. Мы в другие воды зашли или что? Час назад они светлее были, точно говорю.

— А сам?

— А сам я к нему сейчас не пойду.

— Так вот вы где. — Аджим оказался легок на помине. — Надвигается шторм. Быстро в каюту, и не выходить, пока я не скажу. Ник, отвечаешь за Альмеди головой! Понял?

— Как будто когда-то было по-другому, — вместо ответа проворчал парень. — Медь, пошли ко мне, там теснее, но пересидим лучше…

Как шторм, куда шторм, зачем шторм?? Мамочки-и-и…

Шторм это страшно и красиво одновременно. Я в кино видела. И на картинах Айвазовского. Но в реальности никогда. Меня с Никсаром заперли в каюте, и я познала ужас и тлен. В смысле выяснилось, что кроме насморка в магическом мире существует еще одна неизлечимая хворь — морская болезнь. Как оказалось, у меня с моим вестибулярным аппаратом был вежливый нейтралитет — до первой серьезной качки. Хорошо еще, что желудок был относительно пуст. Подозреваю, что с наличием в нем обеда/ужина все было бы намного хуже.

Ник выдал мне какие-то пилюли из припасенной аптечки, но… Не сильно они и помогали, прямо скажем. Я бледнела, зеленела и мечтала поскорее сдохнуть, желательно в какой-нибудь более приличной позе, а не над тазиком. Никсар на моем фоне сразу начал выглядеть образцом здоровья и самообладания. Во всяком случае, морская болезнь его не брала, а живости явно прибавилось.

Потихоньку качка успокаивалась, и я начала впадать в забытье. Вот что за жуткое невезение у меня в путешествиях? Сначала это были лошади, потом драконы (тоже очень неуютно), на которых я отбила все что можно и что нельзя, а сейчас — корабль! В следующий раз потребую ковер-самолет или никуда не поеду! Вот почему, почему нельзя решать все проблемы из какого-нибудь приятного места, а обязательно необходимо лезть в какую-то неприветливую глухомань? С этими мыслями я и заснула, свернувшись калачиком на Никсаровой койке и укрытая его же курткой.

Утро встретило холодом и общей неустроенностью. Я вышла из каюты, кутаясь в две куртки — свою и Никсара. Интересно, а сам он в чем, если его на мне? Друзей не было видно, но откуда-то доносились голоса:

— Ник, я еще раз повторяю, во всем должен быть порядок и идеальная чистота!

— Так чисто же!

— Это тебе кажется, что чисто. На самом деле — нет.

Видимо, так и выглядит санитарный фашизм. Я кашлянула. Хотя уверена, Аджим меня и без этого услышал. Насколько помню, у эльфов со всеми органами чувств полный порядок. Капитан бесшумно возник рядом и приобнял меня за плечи.

— Доброе утро! Я оставил тебе завтрак в твоей каюте. Быстро ешь и на палубу.

— Что-то случилось? — Слишком спокойный тон мне совершенно не понравился. Я уже выучила, что если наши уважаемые Архимаг и Инквизитор демонстративно спокойны и собраны, то происходит что-то из ряда вон выходящее и противное.

— Пока нет. Но может. Но поесть успеешь. Так что сначала завтрак, а потом расскажу.

Спорить бесполезно. Это я тоже выучила. Вернула куртку подошедшему хозяину и ушла завтракать. Если только оставленные мне холодные закуски, можно было назвать завтраком. Когда вернулась, нашла Архимага у борта. Он внимательно вглядывался в какую-то точку у горизонта. Я ничегошеньки не видела, но нет зрения острее эльфийского…

— Как не вовремя-то. Нам меньше суток осталось до Тарвина! Прямо проклятие какое-то. Сначала шторм, теперь это.

Я хотела напомнить, что, вообще-то, сначала был Никсар с его принцессой, но потом решила не акцентировать на этом внимание. Эту тему мы все время старательно обходили стороной, и даже имя Флори ни разу не прозвучало. Да и по-другому было бы очень жестоко.

— А что это?

— Пиратская шхуна “Морская дева”. Самая быстрая посудина, которую я когда-либо видел. Команда промышляет в здешних водах. Очень надеялся проскочить… но, похоже, не судьба. Скорее всего, они идут по нашу душу.

— А давай мы попробуем плыть быстрее! — предложила я.

— Медь, у любого материала есть предел прочности и сопротивления, — пояснил Архимаг. — А мы сейчас идем как раз по этому самому пределу. Если увеличим, шхуна просто развалится!

— Аджим, ну я не знаю! У меня же гигантские запасы магии! Ты можешь их использовать!

— Медь, вода, а уж тем более море, крайне нестабильная структура! Сильные и объемные щиты и масштабные заклинания, действенные на суше, здесь развеются сами по себе! Ты не задумывалась над тем, почему на воде до сих пор имеет значение именно команда и индивидуальное, точечное волшебство? Именно поэтому — море поглощает и развеивает все более-менее масштабное и бьющее по площадям. Это его природа, ничего не сделаешь.

— Нет, конечно! Откуда я могу знать такие нюансы?

— Да, прости. Но на море все по-прежнему решает подготовка команды, ее численность и умение командовать, а заклинания так… вспомогательное. Три мага это три мага, без вариантов. Даже если один из них по мощи стоит всего Аркара.

— И что теперь делать?

— Я знаю их капитана, — задумчиво произнес Архимаг. — Попробуем договориться. Хотя в прошлый раз мы расстались не очень хорошо. Больше по моей вине.

Как подозрительно! Если б было что-то мелкое, например, драка в портовой таверне, так бы и сказал. Что-то типа “Ну подрались, а кто старое помянет, тому второй глаз выбью”. Чего скрывать-то? А тут “нехорошо расстались” и “по моей вине”. Вот чувствую, сделал Аджим нашим преследователям о-о-очень большую пакость. И за оную с него могут спросить по всем законам беззакония.

— То есть ты предлагаешь просто сдаться? Это же самоубийство!

— Самоубийство принять бой! Даже с твоей магией. Медь, мы не выстоим. Тебя не тронут точно. Я знаю позицию их капитана по этому вопросу. Самое страшное, что с тобой случится — высадят в ближайшем порту с минимумом багажа. Но… ты Избранная. Значит, можешь рассчитывать на большее. Мы с Ником… тут сложнее. Но шансов на благополучный исход куда больше, чем в драке.

— Твою ж…! Никогда бы не подумала, что услышу что-то подобное от тебя!

— Я тоже. Но из двух зол иногда приходится выбирать меньшее. Если сдаться, то при самом паршивом раскладе будет два трупа вместо трех. При столкновении — три почти гарантировано. Я не стану так рисковать! Медь… ты мне веришь?

— Верю…

Я выругалась. Толку быть самым великим магом этого мира, если ты ничего, ничего не способен сделать. Я и не думала, что при заклинаниях приходится учитывать столько всего! Теперь понятно, почему в Вейне, где все буквально дышит магией, истинных магов не очень много, а великих вообще — единицы! Тут не столько потенциал, сколько мозги нужны и самообладание. А сочетание “Потенциал плюс мозги” и вовсе наиредчайшее явление.

Пираты подошли совсем близко и притерлись к нам почти бок о бок. Я отчетливо различала лица столпившихся моряков, и безудержного доверия они как-то не внушали. В воздух взлетели абордажные крючья.

Аджим поднял руки. Мы с Ником, замешкавшись, последовали его примеру. Нас окружили и, заломав руки за спины, отвели на свой корабль. Меня, как и обещал Архимаг, не тронули, скорее для проформы придерживая запястья, а вот мужчин, по-моему, пару раз пнули для профилактики дурных мыслей.

Я даже захотела увидеть капитана, ТАК вышколившего морскую вольницу. В моем представлении пираты не отличались излишним благородством и пиететом к гражданским. Наверное, это какой-то уж очень авторитетный и суровый мужик со своими представлениями о чести. И что только Аджим мог с ним не поделить?

Нас прикрутили спинами к мачте плечом к плечу и оставили ждать капитанского решения. Аджим, насколько позволяли веревки, сжал мою ладонь. Надеюсь, он знает, что делает. Воображение рисовало картины одна другой страшнее и непригляднее. И такое пассивное ожидание… Оно выматывало. Сильно.