Мозаика сердца (СИ) - Палей Натали

— Я больше, чем кто-либо хочу, чтобы Лорианна стала счастливой, — с укоризной недовольно процедил Кир.

— Я об этом и говорю. Девочка почувствовала крылья за плечами, воодушевление, когда выяснила про белого барса. Ей недостаточно того, что мы ей даём. Вот, что я хочу сказать. Испытав восторг, она невольно запустила необходимые в ее состоянии химические процессы…

— Только не нужно научных лекций! — возмущённо процедил Кир.

— Не хотите лекций, тогда я скажу по-другому, — тяжело вздохнул Стонич. — Вы заметили, что Анна уже три года не улыбается?

— Улыбается! — тут же возразил Кир, и сразу неуверенно добавил: — иногда.

— Я сейчас говорю об искренней и невольной улыбке, которая рождается на лице человека спонтанно и незапланированно, и затрагивает не только губы, но и глаза, а не о сверкании зубами в угоду кому-то, — серьезно и грустно произнёс учёный.

Я сжала пальцами трость и невольно скривилась. О чем говорит «дед»?! Какие улыбки и искренняя радость?! Я еле улыбаюсь, и то, чтобы Кир не переживал.

— Улыбается в угоду мне? — проскрежетал зубами тот.

— Вам, мне, мастеру Дулье. Не важно, кому, — уклончиво ответил учёный. — Ее глаза живут своей жизнью, отдельной от лица, и они никогда не улыбаются вместе с губами. А глаза — это зеркало души.

— Ей сложно веселиться после всего, что с ней случилось, — мрачно произнёс Кир.

— Сложно, но возможно. Прошло три года. Это хороший срок, чтобы многие воспоминания затерлись, поскольку время лечит все. Анне нужны яркие эмоции, чтобы морально возродиться. За последнее время физическое состояние значительно улучшилось, и это благодаря вашей блестящей идее с боевой тростью, но моральное состояние до сих пор оставляет желать лучшего.

— Мне казалось, что… — тут же начал возражать Кир.

— Она притворяется перед вами, — уверенно и спокойно прервал его учёный, — постоянно сдерживается, чтобы не выдать себя. Не выдать своё злое, агрессивное состояние. Но подобное поведение ещё больше загоняет ее в ловушку моральной подавленности. А приведёт к тому, что она просто задавит в себе все хорошее, что в ней есть, и превратится в морального урода. В озлобленного и жестокого морального урода. Вы этого хотите? Хотите, чтобы наша маленькая девочка стала такой?

В кабинете наступило тяжёлое молчание. Я же от потрясения опёрлась плечом о стенку, потому что после услышанного ноги не держали меня.

Ах, ты «дед» такой… не знаю, как обозвать тебя! Какими словами выразить свой гнев! Прикидывался вечно занятым экспериментами, а сам исподтишка наблюдал за мной! Старый интриган!

— Анне давно пора сменить обстановку, — вновь раздался голос учёного.

— Я и хочу увести ее в Свободные земли, — на этот раз нерешительно произнёс Кир.

— А она этого хочет? — скептически поинтересовался учёный.

— Терерь она хочет в Берингию, но вы же понимаете, что это… необдуманное решение… легкомысленное…

— Вот и отвезите ее туда, — твёрдо заявил учёный. — Конечно, не отпускайте одну, это может быть опасно. Но отвезите. Кирстан, вы столько сделали уже, что эта просьба пустяковая.

Вновь наступило гнетущее молчание. Я отлепилась от стены и опёрлась на трость, с нетерпением ожидая продолжения разговора, и приготовившись в любой момент улизнуть, чтобы меня не поймали за подслушиванием.

— Вы напоминаете дракона, атер Кирстан, который спрятал ото всех сокровище в пещере, и боится, что его выкрадут, — нарушил тишину строгий голос учёного Стонича.

— Не говорите глупости, — холодно и грубо возразил Кир.

— Вот и докажите сам себе, что это не так, —спокойно парировал учёный, не обижаясь, и, по- моему, даже улыбаясь, судя по голосу.

Дракон? Сокровище? О чем говорит этот сумасшедший учёный?! Это я-то сокровище?! При чем тут Кир-дракон? Что-то я запуталась. Может быть, я что-то упустила из их разговора?

— Я подумаю над вашими словами, господин Стонич, — услышала я уставший и расстроенный голос Кира, и поняла, что пора уходить.

Прошло ещё пару дней, в течение которых мы почти не сталкивались с Киром. Он не уезжал в Дар, но избегал меня. Даже не приходил на тренировки, хотя раньше всегда либо наблюдал за мной, либо становился партнером в тренировочном бою. Сейчас же я только с мастером Дулье отрабатывала «розовое покрывало», а Кир приходил на тренировки позже.

За прошедшие два дня я ещё раз с особой тщательностью изучила документы и пришла к однозначному выводу, что Криса спас его друг — оборотень Райан МакЭнор. Чтобы убедиться в этом, нужно отправляться в Берингию. Нетерпение овладело мной, когда я поняла, что, возможно, всего лишь тысяча километров отделяет меня от встречи с Крисом.

Я нашла Кира в кабинете, где он сосредоточенно что-то писал, и спросила разрешения войти.

Когда вошла, повторила свою просьбу насчёт Берингии.

— Анна, сейчас это невозможно сделать, даже если бы я одобрил твою авантюру. Ты ещё не в курсе? — хмуро ответил Кир, подняв сердитый взгляд.

— Почему невозможно? — подозрительно спросила я, осторожно усаживаясь в стоящее рядом с Киром кресло.

— Берингия неделю назад закрыла границы в связи с внутренней войной между лаэрдоратами. Ни въехать в империю, ни выехать из неё пока невозможно, — все также хмуро обьявил Кир. — Это написано сейчас во всех газетах.

— Что случилось? — невольно поразилась я.

— Император Берингии погиб в результате несчастного случая, внутри империи начинается внутренняя война за право занять трон императора, — уже спокойней ответил друг.

Я в ужасе уставилась на него.

— Что же теперь делать? — несколько растерянно спросила я.

— Ждать, когда у Берингии появится новый император, — спокойно ответил Кир.

— Но это же может продлиться годами, — потрясенно уставилась я на него.

— К счастью, нет. Ещё несколько месяцев и границы откроют, — нехотя ответил Кир, сверля меня недовольным взглядом. — Анна, что ты знаешь об обычаях Берингии? О ее традициях? Собралась в империю оборотней, так хоть узнай о ней, собери информацию! Читай газеты, которыми я регулярно снабжаю тебя по твоей же просьбе!

— Практически ничего не знаю, — со стыдом призналась я. — В учебниках очень мало информации о Берингии. Дополнительной литературой я раньше не интересовалась, да и не было повода как-то интересоваться традициями Берингии.

Кир оставил в покое документы и облокотился на спинку кресла, в котором сидел, сложил перед собой руки в замок.

— Ну, раз ты ничего не знаешь, то слушай, так и быть, — со вздохом пробормотал он и ехидно добавил: — Меня гложет предчувствие, что только о Берингии мы и будем говорить в последующие дни.

Я ответила хмурым взглядом.

— "Внутренняя война" — это только громкое название. Это не война в том смысле, в каком ты подумала. На самом деле там происходит следующее, — Кир прикурил сигарету, затянулся, выпустил облачко дыма и вновь посмотрел на меня, полную внимания к рассказчику.

— Когда умирает император Берингии, трон империи не занимает его сын или родственник, как у нас в империи, а занимает самый сильный и достойный оборотень империи. Все оборотни, желающие стать императором, заявляют о своём намерении в Совет оборотней Берингии. Так называемые «претензии на трон» принимаются и фиксируются два месяца, а пока Землёй оборотней правит Совет оборотней. Когда все «претензии» собраны, начинаются турниры. Да, забыл сказать, что «претензии» может подать не каждый оборотень, а только глава своего клана, или второй человек после него в клане, то есть самый сильный и достойный представитель клана. Турниры организовывает и проводит по жребию Совет оборотней, в который входят десять оборотней империи — представители от каждого крупного клана. Сначала между собой ни на жизнь, а на смерть, бьются главы кланов, причем битвы происходят сначала в человеческом облике, а затем в зверином. Все очень серьёзно, не до первой крови, а пока один полностью не одолеет другого. Не обязательно нужно убить, но в бессознательное состояние необходимо привести. Или в то состояние, когда один из двух уже не сможет подняться.