Строптивая невеста. Любить нельзя убить (СИ) - Успенская Ирина

— Гельмут, ты прекрасно знаешь...

— Я вижу, что влияние Курта растет. И вижу, что он сумел договориться с драконами. Чаи с Ашшем распивает! И я совершенно не уверен в том, что твой Курт собирается ограничиться одной только наукой, а не сменить астурийскую династию!

— Баргот дери, Гельмут, да зачем ему твой трон?! Как будто своих забот мало!

— Вот даже не знаю, Люди, зачем мой трон всем тем, кто пытался его занять. А ты не знаешь? Кстати, если ты забыл, ты — второй в очереди наследования, так что после меня и Отто — покатится твоя голова. И никакие общие научные интересы тебя не спасут. И драконы не спасут.

— Не разводи паранойю, Гельмут. Третий в очереди — Фаби, а мой сын, если ты не забыл — дракон. Так что Курту в любом случае ничего не светит. Он всего лишь пятнадцатый. Или шестнадцатый?

— Что-то не припомню, чтобы такие мелочи кого-то когда-то останавливали! Так. Люди. Ты понял задачу?

— Понял, ваше величество.

— Вот и хорошо. Да, будь любезен, проследи, чтобы Курт или кто-то еще не завербовал княжну Волкову-Мортале!

— Да, мой король.

Барготовы подштанники. У Гельмута обострение паранойи. Убить, что ли, эту дурную девицу самому? Свалить на недобитых мессеров, написать красивый отчет — и уехать в отпуск. На год. Нет, на два года! Куда-нибудь на родину своей любимой супруги Рины, уж в другом мире Гельмут точно не достанет.

— И чтобы ни один волос не упал с головы Ольги! Эта дерзкая девица еще поймет, что потеряла!

— А она потеряла?

— Бар-р-ргот! Нет! Она выйдет за меня, как миленькая. По любви выйдет не будь я... что так смотришь, Люци? Думаешь, я не сумею влюбить в себя какую-то строптивую девчонку?

— Я ни секунды не сомневаюсь в вашем величестве.

— И правильно делаешь.

— Как бы я посмел, ваше величество? И ведь в конце концов, вы всегда можете попросить помощи у принцессы Эммы Бастельеро-Хаас. .. — на последних словах Людвиг тихонько отступил к двери.

— Бар-рготова мать! — зарычал Гельмут и что-то швырнул ему вслед.

Ну, «что-то» все равно попало в дверь, так что не важно, что это было.

Хоть Людвиг и не совсем Баргот, но его матушка... по крайней мере — старшая сестра Барготовой. А то и сам Баргот во плоти.

ГЛАВА 7. О троллях, фуриях и убийствах

Ольга

Студенческое общежитие находилось здесь же, на территории АМН. Только сейчас, выйдя из главного корпуса и толком оглядевшись, Ольга оценила размеры академгородка. Это в самом деле был целый город внутри города: с садами и парками, оранжереями, конюшнями, мастерскими, жилыми и научными корпусами. По дороге к строгому пятиэтажному зданию, окруженному садом, они прошли даже вольеры с какими-то диковинными животными, не факт, что родившимися в этом мире.

В самом общежитии ничего выдающегося Ольга не заметила, ну, не считая разнообразных и разноцветных растений, сплошняком оплетающих фасад. Кое-какие из них походили на синий и оранжевый виноград, другие — на металлически позвякивающий плющ, кое-где торчали крупные цветы с зеркальной сердцевиной, поворачивающие головки за солнцем...

— Ой, это же драконий сон! — позабыв о манерах, внезапно заверещала Элиза и бросилась к какому-то невзрачному кустику.

Но едва она ступила на траву, раздался механический голос:

— Ходить по газонам запрещено. Вернитесь на дорожку. Ходить по газонам...

Ольга поморщилась, настолько голос был противным. Словно скрип ногтями по стеклу. А главное — он не умолк до тех пор, пока Элиза не сошла с травы обратно на мощеную дорогу к общежитию. Ужасно раздосадованная и смущенная.

— Убью Роберта, — проворчала она.

— За что? — поинтересовалась Фифа.

— Это... семейное дело, — фыркнула Элиза слишком кровожадно для целительницы. А Ольге объяснила: — Здесь растут редчайшие образцы флоры со всех континентов. И особенно удачные работы выпускников Зеленого факультета. Драконий сон...

— Тебе нужна эта трава, крошка? — вкрадчиво поинтересовался Морис.

— Я бы не отказалась, но...

— Для этого необязательно ходить по газонам, — заявил нахал.

Вытащив из рукава странного вида нож, что-то над ним шепнул, на миг окутался багровой дымкой темной магии и метнул нож к кусту. Фифа ахнула — не то восторженно, не то испуганно. А Ольга внимательно проследила за полетом ножа туда и обратно, прямо в руки Морису. Вместе с веточкой пресловутого драконьего сна. Которую Морис тут же с поклоном подал Элизе, правда, кинув при этом самодовольный взгляд на Ольгу.

— Прошу, мефрау.

— Благодарю, — чинно кивнула бриттка и бережно убрала веточку в ридикюль.

— Так-так. Только поступили, и уже нарушаете? — тут же послышался строгий, но вполне живой голос с легким франкским акцентом. Из-за пышного дерева с фиолетовыми листьями выглянула изящная шатенка в модной шляпке с вуалеткой и погрозила Морису пальцем, затянутым в кружевную перчатку. — Вы далеко пойдете, юноша. Если вас не отчислят в первом же семестре.

Морис недовольно скривился, но тут же галантно улыбнулся:

— Фрау Курт, какая приятная встреча.

— Не уверена, что приятная, шевалье... хм... Бюсси, — фрау Курт так произнесла его фамилию, что даже глухому стало бы понятно: она фальшивая, а сама фрау предпочла бы увидеть Мориса где-нибудь на кладбище под надежной мраморной плитой. — А вы — мефрау Вульф... О, уверена, вам будет очень интересно здесь учиться.

От этого обещания у Ольги по спине пробежал холодок. Ей уже было очень интересно, что же здесь такое творится и чем успели Морис и Ренар насолить супруге доктора Курта. И какая же их настоящая фамилия? Что-то такое у нее вертелось, связанное с именем Соланж, но пока не складывалось в цельную и правдоподобную картину.

— Благодарю, фрау Курт, — сдержанно кивнула Ольга.

— Тори, милая, называй меня просто Тори. А вы?..

До того молчавший Ренар представил ей Элизу и Фифу, а затем фрау Курт вызвалась проводить их до комнаты комендантши. По дороге она щебетала без умолку: о том, что в студенческую столовую можно ходить в любой день, кроме четверга, что лазить по таким заманчивым лозам не стоит, некоторые из них плотоядны и ядовиты, что жить первокурсникам придется на пятом этаже, а посещать женское крыло мужчинам можно только до семи вечера, а комендантша общаги — настоящая фурия, и это не фигура речи, она в самом деле фурия...

Прервал ее щебет грозный голос, слишком низкий и хриплый для женщины:

— Это кто еще тут фурия, — раздалось из темноты коридора.

— Ой, — сказали в один голос Ольга с Элизой, а Фифа слегка взвизгнула.

Под потолком зажегся слегка дрожащий свет. А под светильником обнаружилась весьма колоритная дама с ярко-фиолетовой высокой прической, одетая в черное пышное платье и ужасные грубые ботинки на толстой подошве. На ее мускулистых руках были перчатки без пальцев, за ухом торчала отвертка, а в волосах — тлеющая сигарета в длинном костяном мундштуке. Сама она стояла на стремянке, а стремянку придерживал... придерживало... Нечто человекоподобное, но зеленое и словно грубо вытесанное топором.

— Тролль? — расширив глаза, прошептала Фифа.

— Свободен, — велела фурия, похлопав тролля по плечу и сунув ему в руку (лапу?) ярко-оранжевую морковку, извлеченную из кармана.

Тролль радостно угукнул, подхватил стремянку и потопал прочь, хрустя морковкой.

— Ваше новое пополнение, фрау Марта, — пропела явно довольная удивлением будущих первокурсников Тори Курт. — С этими юношами будьте построже. Темные, сами понимаете.

Морис тихонько зарычал. Ренар хмыкнул и, оттеснив брата, подошел к комендантше.

— Рады знакомству с вами, прекрасная фрау Марта. Поверьте, мы — самые мирные, законопослушные и не беспроблемные из всех ваших постояльцев.

Фрау Марта хрипло рассмеялась и потрепала Ренара по щеке.

— Да-да. А я — невинная невеста Создателя, милый.

— Очень похожа, — буркнул Морис, заработав от фрау Марты пронзительный желтый взгляд, так и говорящий: я тебя, милый, я запомню отдельно.