Тени прошлого (СИ) - Квилинская Амалия

Впервые я заметил на ее губах тень робкой улыбки, но потом она быстро собралась и посерьезнела.

На следующий день мы трансгресировали в Лондон. Я крепко держал девчонку за руку, все еще опасаясь, как перемещение может сказаться на ее самочувствии. Но судя по всем моим наблюдениям и выкладкам профессора Флитвика, который с радостью воспринял новость о выздоровлении бывшей ученицы и с интересом взялся за решение новой задачи, ничего критического произойти не должно. Если мы не утратим тактильный контакт. Стоит только на секунду разомкнуть руки и это может оказаться для Элиз фатальным.

Мы оказались в одном из тупиковых проулков старого города. Он прятался между двумя приземистыми домами позапрошлого века и использовался исключительно в качестве мусоросвалки. Мой чувствительный к запахам нос мгновенно скривился, и я поспешил утащить замешкавшуюся ученицу подальше от этого неприглядного места. Немного поплутав, мы вышли на небольшую по современным меркам площадь. Здесь было намешано огромное количество тематических лавок, попадались и обычные раскладки с лотками.

Элиз с любопытством крутила по сторонам головой. Как она сама отметила ранее, в мире маглов произошло много изменений и ей хотелось узнать о них побыстрее. Не смотря не то, что подобное поведение замедляло наше продвижение вперед, в какой-то момент я заметил, что мне нравится оживление девушки. Наконец она стала походить на ту пытливую и любознательный особу, которой была прежде. А то в последнее время мне стало казаться что я живу по соседству со скорбной тенью.

Встречные пешеходы странно косились на нас. И действительно, в сравнении с их респектабельной одеждой мы могли бы сойти в лучшем случае за выходцев из сельской местности. Которые не выбирались к людям лет эдак двадцать. Даже традиционная мантия профессора, которая больше напоминала старинный плащ, выглядела здесь неуместно. Почувствовав себя уязвленным, я сделал как можно более высокомерное и отстраненно лицо. Элиз же кажется и вовсе не занимало то, что о ней думают окружающие. Разобравшись в их текущем местонахождении, она уверенно вела меня за собой в одной ей ведомом направлении. Наверно будь это кто-то другой я бы никогда не поступил так безрассудно. Жизнь научила меня никогда не доверять окружающим и не следовать за кем-то слепо. Но от Элиз я не ждал подвоха. Или не хотел ждать? Что я по сути о ней знаю, чтобы так доверять?

На какую-то долю секунды я позавидовал ее непосредственности и открытости миру. Мне даже в далёком детстве никогда не удавалось до конца отгородиться от мнения общества. А косые взгляды и дразнилки с упреками только ещё больше ярили душу. Нищий, убогий, жалкий… Я быстро отогнал от себя эти мысли. К чему эти напрасные сожаления? В который раз уже зарекся вспоминать об этом. Да, я уже не столь беден каким был раньше и вполне могу обеспечить нормальную жизнь кому-то ещё. Пусть это и будет крайне умеренная жизнь. Увы, мои средства не бесконечны. Вспомнив об этом болезненном аспекте, я невольно нахмурился.

— Вот, это должно быть здесь! Если конечно эта забегаловка в конец не прогорела…

Я очнулся от угрюмых мыслей и посмотрел туда куда показывала Элиз. Перед нами был очередной переулок, которыми изобиловал Лондон. Правда, этот выглядел значительно чище того, куда нам довелось переместиться. Пройдя ещё немного, мы остановились под облупившейся от времени старинной вывеской, изображающей две театральные маски. Вечный смех и вечная печаль.

Звякнул колокольчик. В пыльном помещении оказалось пустынно. Все стены были обклеены старыми театральными афишами, заменяющими обои. Кое-где они уже начали отслаиваться. Вдоль стен стояли гротескные фигуры старинных деревянных манекенов одетых в одежду разных эпох. Прилавок был завален элементами туалетов и кусками ткани. Кроме нас в магазинчике никого не оказалось, но Элиз это не смутило. Она уверенно подошла к прилавку и несколько раз звякнула в настольный звонок. Эту процедуру пришлось повторить ещё несколько раз, прежде чем на ступенях послышались тяжёлые шаги.

Ещё через минуту нашим взорам предстала древняя и вся сморщенная как печеное яблоко, старуха. Подслеповато прищурившись и для уверенности нацепив на нос старомодное пенсне, она удивленно охнула, всплеснув руками.

— Mon dieu1, неужели Элли решила все же навестить старую Фраю! Как же долго тебя не было в наших краях, девочка!

Они радостно обнялись и расцеловались на французский манер. При виде этой сцены я почувствовал себя третьим лишним, но видеть радостно сверкающую глазами и ясной улыбкой девчонку было несомненно приятно. Мне она никогда так не улыбалась. Почему-то эта невольная мысль враз испортила и без того не радостное настроение.

Старушка отвлеклась от веселой болтовни, в которой она витиевато мешала английские и французские слова, и внимательно взглянула на меня.

— Вижу, ты решила сменить компанию. Но я рада, что ты жива и больше не ходишь с тем ужасным человеком. От него у меня были мурашки по коже. — Она критически обозрела меня и притянув Элиз поближе громким шепотом проговорила. — Хотя этот от того отличается не так уж сильно. Только заброшенный какой-то. Но, вижу, ты с ним больше походишь на себя. Надеюсь, ты не намеренна возвращаться к прошлому?

Я скривился от такой характеристики. Это каким боком я «заброшенный»? Что эта магла вообще себе позволяет! Но вместо того чтобы сказать что-то нелицеприятное в ответ, я только шумно выдохнул и отвернулся к окну. При этом мне удалось уловить виноватую улыбку, мелькнувшую на лице подопечной.

— Нет-нет миссис Фрая, он уже давно в тюрьме. Больше десяти лет. Теперь я свободна от него. — Говоря это Элиз улыбалась, но в отражении старого зеркала я заметил промелькнувшую на ее лице тревожную тень.

— А как же твоя матушка? — Продолжала миссис Фрая свой навязчивый допрос. — Раньше она частенько забегала ко мне за покупками, да и просто поболтать. А какие невообразимые фасоны мы вместе с ней создавали! Да что уж, все твое детство прошло перед моими глазами. Так, как ее дела? И что, во имя всех святых, произошло с тобой!?

Это старуха заметила поседевшую голову своей гостьи. Я думал, что уж теперь Элиз точно расплачется и начнет, если не в подробностях, то частично жаловаться магле на свои горести. По моим наблюдениям именно так поступали все девчонки, оказавшись в обществе небезразличных людей. Однако ничего из этого не произошло. Ученица только немного грустно улыбнулась и сказала:

— Мы с мамой уезжали и в дальних странах подхватили редкий вирус. Я честно не выговорю его название, но он поражает нервную систему. Я вот только недавно смогла вылечиться. Сами знаете, со средствами у нас не очень. Но крепкий молодой организм берет свое. А вот мама до сих пор… Собственно я и пришла к вам со своим другом именно из-за нашего бедственного положения. Все деньги ушли на лечение и мне нечего толком носить. Видите, в каком я тряпье…

Она снова протянула свои дырявые рукава, от чего старушка возмущённо зацокала, напоминая в этот момент седую раздраженную белку. Похоже это был коронный номер для отвлечения старушки от всего прочего. Я был приятно удивлен тем насколько умело Элиз смогла подать свою историю при этом тесно переплетая правду и ложь до такой степени, что вычленить что-то конкретное мог только сведущий в этой сфере человек. При этом она удачно надавила на жалость старой знакомой. Это показывало ее неплохие задатки в области манипуляции людьми. И при этом она даже чар не использовала, чем из-за лени и нежелания напрягать извилины часто грешили многие волшебники. Как результат миссис Фрая быстро закопошилась по магазину, сбрасывая на освобожденный прилавок какие-то тряпки. Похоже неспроста Шляпа определила ее именно на мой факультет.

Это заставляло задуматься и взглянуть на девчонку под несколько иным углом. Я знал, что она умна. Без этого на Когтевране делать нечего. Но игра на чувствах людей, умение получить выгоду и манипулировать, это то что присуще Слизерину. Когда же случилось это изменение? Что стало его причиной? И главное — чего мне в дальнейшем можно ожидать от этой разносторонней девчонки?