Око воды. Том 2 (СИ) - Зелинская Ляна

Рикард и Кэтриона некоторое время стояли на холме, придерживая лошадей, рассматривали долину и молчали. Слова были не нужны. Здесь даже воздух казалось пропитан воспоминаниями. И лишь когда колокол на башне зазвенел, отбивая полдень, Рикард вздрогнул и тронул Барда, направляя его вниз по укатанной телегами дороге.

Там, где когда-то стоял особняк, не осталось ровным счётом ничего, землю тщательно распахали, и на ней разбили виноградник. За те годы, что Рикард не был здесь, лозы уже прилично выросли, и кое-где всё ещё синели редкие ягоды, оставшиеся после сбора урожая.

Рикард спрыгнул с коня и медленно прошёл вдоль виноградных лоз, разглядывая землю. Он помнил отчётливо, что вот здесь было крыльцо, а поодаль беседка, за ней розарий, апельсиновые деревья и конюшни, а вот здесь росли груши… Но ирдионский огонь не пощадил ничего. Пожар был такой силы, что сгорел дотла даже сад. И только на том месте, где заканчивалась подъездная аллея, где когда-то стояли ворота, украшенные фигурами журавлей, сохранился большой куст мускусной розы. Тёмно-вишнёвые цветы, с пятью простыми лепестками, огромные, словно сложенные вместе ладони, до сих пор украшали куст, несмотря на глубокую осень. В жаркий летний день они источают такой аромат, что кружится голова, поэтому их и сажают подальше от дома. У ворот когда-то росли два таких куста, и, видимо, сюда огонь не добрался, поэтому один из них уцелел, превратившись со временем в мохнатое колючее чудовище. Рикард наклонился к цветку и вдохнул запах…

И всё вернулось разом.

Боль воспоминаний. Этот дом, счастливые мгновения детства, семья, ирдионский огонь…

Рикард смотрел на этот цветок, трогал лепестки пальцами и ощущал, как откуда-то со дна души волной поднимается злость. Неистовая, жгучая, похожая на ашуманский пустынный ветер самум, который вырастает из ниоткуда и несётся вперёд огромной стеной горячего песка, иссушая всё на своём пути. И он был настолько реален, что во рту сразу стало сухо, и внутри всё стянуло тугим узлом боли.

Рикарду казалось, что этот песок душит его, жжёт изнутри, что он доверху наполняет лёгкие, и нужно скорее выдохнуть его, чтобы не захлебнуться. И это ощущение было настолько явственным и болезненным, что Рикард схватился за столбик возле розового куста, и согнулся пополам от закрутившегося внутри вихря боли. Зашумело в голове, зашелестело песком, струящимся вниз по дюнам, и в глазах потемнело так, что он не видел земли под ногами. А злость всё рвалась наружу, требуя выхода, стучалась, словно птица в закрытое окно, требуя одного — отпусти! Отпусти!

И он отпустил…

Стихия обрушилась на долину Арагоны внезапно. Вот только что светило солнце, но спустя мгновенье его уже закрыли клубы пыли, гонимые ураганом, и всё вокруг погрузилось во мрак. Небо смешалось с землёй, в воздухе засвистело. Камыш полёг, почти накрывая воду, и по дороге неслись тучи песка и пыли. Ветер взбесился не на шутку: срывал листья, ломал ветви и неистово трепал ивы у реки. Казалось, что ещё немного, и он начнёт выдирать прямо из земли виноградные кусты вместе с корнями.

Иногда в Талассу долетали ветры из ашуманских пустынь. Но такое бывало только летом, в особенно жаркие дни. А этот ветер был ни на что не похож. Он напоминал какое-то сорвавшееся с цепи чудовище, которое металось по долине реки, терзая всё, что попадалось на его пути, словно пыталось вырваться из клетки.

На башне тревожно звякнул колокол, почти растворяясь в завывании ветра, но Рикард слышал это всё как будто внутри себя. Он всё выдыхал и выдыхал этот проклятый песок, и никак не мог остановиться, чтобы сделать хоть один вдох.

— Рикард! Рикард! — он услышал над ухом голос Кэтрионы, которая пыталась перекричать ветер. — Останови это! Слышишь! Рикард!

Она схватила его за плечи и принялась трясти, пыталась отцепить его руки от несчастного столбика, за который он держался будто утопающий за обломок мачты. А когда пальцы разжались, Кэтриона обхватила его руками, притянула к себе и обняла крепко. Только тогда он смог, наконец, вдохнуть. И едва не рухнул на землю, ощущая слабость в коленях.

Ветер стих также внезапно, как и начался. Небо прояснилось, и лишь пыль, осевшая на листья винограда, говорила о том, что всё это им не привиделось.

— Демоны Ашша! — пробормотал Рикард, вытирая ладонью лоб.

За последние дни такое с ним произошло уже второй раз. Первый раз он подумал, что это случайность. На следующий день после того, как Кэтриона устроила пожар, всё и случилось, но уже на другом постоялом дворе, где они заночевали почти на подъезде к Талассе. Рикард заметил отряд Тайной стражи, и всё бы ничего, напоить лошадей, перекусить, такое не возбраняется и чёрным плащам, но один из стражей как-то уж слишком пристально стал рассматривать Кэтриону. Вряд ли это были их настоящие преследователи, но любопытство таких людей — последнее, что им было нужно в этом путешествии. А стражи хорошенько приложились к вину и были уже навеселе, подтрунивая над постояльцами. И скорее всего, они просто искали стычки с кем-нибудь ради развлечения, но что-то недоброе кольнуло в сердце. Их было восемь человек, и Рикард подумал, что с Кэтрионой вдвоём они бы с ними, конечно, справились, но здравый смысл подсказывал — не нужно. Убить восемь стражников на службе у королевы — это самым глупым образом привлечь к себе пристальное внимание. А то, что убить их придётся, он не сомневался, потому что Кэтриона она такая… вряд ли стерпит оскорбление.

И вот тогда это случилось само собой. Что-то внутри дрогнуло, закрутилось с тонким зудящим звуком, будто рой ос вырвался наружу. Этот невидимый рой помчался прочь, через окно и дальше за амбар, примыкающий к постоялому двору. И тут же загрохотало по крыше, засвистело, и все бросились наружу, посмотреть, что случилось.

Смерч был не слишком большим, скорее шкодливым. Тонким, изогнутым и быстрым. Он растерзал стог сена на заднем дворе, расшвыряв его во все стороны, раскатил по двору бочки с чьей-то подводы, а заодно и спугнул всех лошадей, которых стражники едва успели расседлать. В загоне от страха заметались куры, мычали коровы, и собаки лаяли, как проклятые, но, к счастью, теперь всё внимание Тайной стражи переключилось на поимку лошадей.

В тот момент Рикард подумал, что это очень странно. Этот смерч ведь возник не по его желанию? Это, скорее всего, оказалось простым совпадением, день и так был очень ветреным. Но сегодня…

Сегодня он уже знал, что дело в другом.

— Идём.

Кэтриона крепко взяла его за руку и потащила куда-то, и только оказавшись у пруда, у той самой ивы, на которой она любила сидеть, Рикард наконец-то пришёл в себя.

— Что это было? — спросила Кэтриона, опускаясь на траву. — Как ты это сделал?!

— Я не знаю, — покачал головой Рикард. — Мне казалось, пока я не выдохну весь этот песок, я не смогу дышать.

Он присел рядом и уставился невидящим взглядом куда-то вдаль.

— С нами что-то не так, — произнесла Кэтриона, стаскивая тюрбан и распуская волосы. — И чем дальше, тем всё больше мне это не нравится.

Глава 5. Пепел прошлого (2-я часть)

— Что не так? — Рикард посмотрел на неё искоса.

— Мои кошмары, тот пожар… Этот ветер, — Кэтриона взглянула в синие глаза Рикарда и произнесла твёрдо, — мы меняемся, Рик. И я понятия не имею, к чему это приведёт. Но я вижу, что в нас растёт сила, а мы совсем не умеем ею управлять. То, что мы с тобой вместе — это очень похоже на союз стихий, и я боюсь, что однажды мы что-нибудь просто разрушим, сожжём дотла и развеем по ветру. А так не должно быть. Мы превращаемся в тех, с кем я всё это время боролась в Ордене.

— Ну, с тобой-то всё понятно, ты ещё в детстве поджигала вон тот камыш, — криво усмехнулся Рикард и махнул рукой на противоположную сторону пруда. — А всё, что умел я — запускать воздушных змеев выше всех.

— Да, я помню, как ты делал их, сидя прямо вот здесь, на этом берегу, — задумчиво произнесла Кэтриона. — И ещё ты дулся на меня за тот поджог.