Рейчел Уорд - Числа. Хаос

Влетаю в первую же газетную лавочку, покупаю себе колу, открываю банку, едва расплатившись.

— Э-э, в магазине нельзя! Только на вынос! — кричит парень за кассой. Ну его. Сахар из газировки шибает в кровь, трясучка понемногу унимается. Уф, хорошо, отпустило. Я уж думал, он меня убьет. Вот козел! Нет, я понимаю, он волнуется за дочку, но это же ненормально — вот так бросаться на человека, он же меня чуть не задушил!

Допиваю колу и протягиваю банку кассиру. Он кивает в сторону бачка для вторсырья и дает мне мои пять центов с таким видом, будто от сердца отрывает.

— Спасибо, чел, — говорю я ему, выхожу из лавки и двигаю к дому. Ноги устали и едва плетутся, а в мыслях по-прежнему переполох. Сары нет дома. И в школе нет. Где ее носит?!

Сара

Трехкомнатная квартира на шесть девушек, в том числе и меня. Ничего так. Девушки встречают меня спокойно, показывают уголок, где можно бросить рюкзак.

Мэг знакомит меня с остальными, потом ведет в кухню и делает нам яичницу с жареной картошкой. Умираю с голоду. По утрам кусок в горло не лезет, зато к вечеру я все смету, что не приколочено.

— По-человечески ем раз в день, — говорит Мэг. — А в остальное время диета рок-чики — сигареты, водка и… ну, сама знаешь.

При этой мысли у меня подводит живот. Я в жизни не пила спиртного, в жизни не курила — и сейчас тем более не буду.

Наверное, я скривилась, потому что Мэг добавляет:

— Придется тебе пить. Тут все пьют. Иначе кихнешься. Ну, может, не сегодня, не в первый вечер.

Почему свихнешься? Тут вроде неплохо…

Лицо у нее не меняется — только в глазах что-то мелькает. Что здесь делается? Открывается входная дверь, входит какой-то мужчина и прямиком шагает в кухню. Невысокий, всего на несколько сантиметров выше меня, но крепко сбитый, мышцы так и распирают рукава джинсовой куртки. В одной руке у него сигарета, в другой — ключи от машины.

— Все нормально? — спрашивает он у Мэг и наклоняется поцеловать ее в губы. В последний момент Мэг отворачивает голову и подставляет ему щеку. — Чего ломаешься, сука? — говорит он, и в голосе его звучит такой холод, что у меня полосы встают дыбом. Тут этот человек замечает меня — и заговаривает совсем по-другому. — А это у нас кто? — интересуется он и смотрит уже только на меня.

— Это Сара. Ей негде жить.

— Отлично, отлично. — Он оглядывает меня с ног до головы и протягивает руку. — Шейн. Добро пожаловать в наше скромное обиталище.

Пожимаю ему руку, иначе будет невежливо, а я не настолько уверена в себе, чтобы грубить этому человеку, по крайней мере пока, — а он немного затягивает рукопожатие, и мне становится неприятно.

— Небось на улице на тебя оглядываются, — говорит он.

Я пожимаю плечами.

— Не волнуйся. Здесь тебя не тронут. Никто тебя не сдаст. Я возьму с тебя плату за жилье, но не сегодня. Первая ночевка даром. Завтра.

— А, — говорю. — Ладно.

Деньги у меня есть — он не сказал сколько, но я-то собираюсь пожить здесь день-другой, наверное, в полсотни евро уложусь. Или в сотню?

Девушки куда-то собираются, красятся, причесываются. Шейн шастает по спальням. На их месте я бы выгнала его взашей, но они все терпят. Мэг устраивается на диване и хлопает рядом с собой — приглашает меня сесть.

— А ты никуда не пойдешь? — спрашиваю.

— Нет, сегодня — нет. Побуду с тобой.

— Спасибо, — говорю.

Она достает жестяную баночку травы и бумажки и сворачивает косяк. Мы смотрим телик, а когда Шейн возвращается в гостиную, Мэг протягивает косяк ему и он стоит в сторонке и курит. Глядит на нас, а не в телик. Потом смотрит на часы — большие, броские, золотые.

— Девочки, на выход! — кричит он. — Пора!

Все остальные тянутся за дверь. Шейн выходит последним.

— Скоро Винни забежит. Примешь его, хорошо? — спрашивает он у Мэг.

— А то.

Он подходит к ней, сует пачку денег. Она засовывает их в лифчик.

— Ну, пока-пока, девочки, — говорит он, а потом подмигивает Мэг и показывает ей сразу два больших пальца.

Дверь за ним закрывается.

— Какой… славный, — говорю. — Повел всех погулять.

Мэг хмыкает, наклоняется, берет с пола бутылку водки и отпивает.

— Та еще сволочь. Но не такая сволочь, как все остальные. На. — Она протягивает бутылку мне.

— Нет, спасибо, — говорю.

— Валяй, не стесняйся.

— Нет, все нормально, просто я не пью.

— А травки? Впирает! — Она сует косяк мне под нос.

— Нет. Спасибо.

Мэг глядит на меня, и лицо у нее мягчеет. Протягивает руку и поправляет мне волосы.

— Лет-то тебе сколько?

— Восемнадцать, — говорю. Она улыбается.

— А на самом деле?

— Шестнадцать.

— Сара, беги домой. Беги домой, пока не поздно.

— У меня были причины уйти из дому.

Причины у всех есть, но тут не лучше, честное слово. Я тебе помогу. Дам денег на такси и вообще…

Не надо. Деньги у меня есть… — Мэг округляет глаза. Прижимает палец к губам.

— Никому не говори. Мне тоже не говори. Надеюсь, ты хорошо спрятала — здесь одни воровки.

— Они у меня… Пойду проверю.

Рюкзак я оставила в спальне. Вскакиваю и бросаюсь за ним. Молния расстегнута. Кто-то в нем порылся. Деньги, конечно, исчезли. До последней бумажки.

— Черт! Их кто-то забрал! Ты мне поможешь их вернуть?

Мэг мотает головой:

— Все, их нет. Больше ты их не увидишь. Если у тебя есть деньги, носи их при себе. — Она хлопает себя по груди, куда она засунула деньги, которые дал ей Шейн.

— Но это же кто-то из девушек или Шейн! Он же заходил в спальни, правда? Нельзя же брать чужие вещи! Это мои деньги!

— Их больше нет. Это твой первый урок. Что, трудно? Будем надеяться, это не Шейн: если он видел вот это, все, пиши пропало. — Она вытаскивает из рюкзака мою школьную блузку с галстуком.

— И что?

— Заставит тебя завтра ее надеть. За девочку в школьной форме ему дадут в два раза больше.

Завтра. Шейн требует плату за ночлег, но какая-то зараза меня обчистила. Где мне теперь взять денег? Блин, откуда… Тут до меня доходит, что сказала Мэг.

За меня дадут денег. Завтра.

— Девушки, — говорю, — они же не погулять пошли, да?

Мэг опять прикладывается к бутылке.

— Нет, не погулять, — кивает она, — а на работу. Мне бы тоже надо, но Шейн дал мне выходной. Хочет, чтобы я за тобой присмотрела.

Присмотрела, значит. Чтобы я не сбежала. Чтобы застряла здесь до завтра. Завтра. О господи!

— Мэг, — говорю. — Я не могу… Я не могу, как остальные девушки!