Моё имя (СИ) - Анастасия Соболева
Когда Венди только приехала во дворец, она не умела доверять другим, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть как-то изменить сложившуюся ситуацию. Долгое время она просто сидела у меня под столом, сжавшись в комок и практически не высовываясь. Малышка отказывалась говорить и никогда не отвечала на задаваемые ей вопросы. Наотрез отказывалась притрагиваться к еде, оставленной прямо возле неё, но зато давала каждое утро повод поиграть в игру «найди, что из съедобного в комнате пропало». Самособою, я никогда не комментировала это её маленькое воровство и вместо этого просто ждала. Не понаслышке ведь знала: в таких случаях нужно время. Я хотела, чтобы Венди привыкла ко мне и, наконец, поняла, что, пока она находится в этих комнатах, никто и никогда не посмеет причинить ей никакого вреда (разумеется, из страха перед парисой). Я верила в то, что раз подобная тактика в исполнении Ната завершилась успехом даже со мной, то обязательно сработает и с девочкой по имени Венди. В каком-то смысле, я не ошиблась.
Полторы недели назад глубокой ночью меня разбудил крик Венди, переполненный непередаваемыми болью и ужасом. Вскочив, словно кипятком ошпаренная, я побежала прямиком к углу, из которого девочка отказывалась выходить всё это время, и застала её бьющейся в агонии от ночных кошмаров. Малышка всё ещё была в полудрёме, пока по её щекам, не переставая, скатывались мелкие, словно дождевые капли, слёзы. «Мама! Нет! Я…», — раз за разом срывалось с губ ребёнка тонким голосом. Дальше я слушать не стала и хорошенько встряхнула Венди за плечи.
Не успела малышка ещё прийти в себя, как я тотчас крепко обняла её и прижала к себе таким образом, чтобы у той не было ни единой возможности выбраться. А она пыталась: кусала за плечи, стучала по спине кулаками и со всей силы тянула за волосы — при всём этом не переставая плакать ни на секунду. В конце концов, даже мне это надоело, и я закричала: «Хватит! Расскажи мне! Ты можешь мне довериться!». «Нет! Ты с ними! Ты такая же, как и они!» — не без усилий выдавила из себя девочка между безостановочных потоков из слёз и криков.
Стиснув зубы, я извернулась и уложила Венди спиной на пол. Сама же оказалась, стоящей на четвереньках, прямо над ней. Даже в таком положении девочка не переставала вырываться, и я поняла, что нужно связать её ещё туже, если хочу, чтобы она действительно меня выслушала. Передавив её руки своими где-то у области запястья, я наклонила голову так, чтобы наши носы почти что соприкасались.
— Да, я с ними здесь и сейчас, но лишь потому, что жажду всё изменить! Я давно хочу рассказать тебе правду, но не могу — по крайней мере до тех пор, пока ты не перестанешь воспринимать меня, как главного врага всего человечества. Лучше кого бы то ни было я знаю, насколько сложно начать доверять кому-то, когда твой мир уже рухнул однажды. Но также я знаю, что это возможно! Всё, что для этого необходимо — это найти «нужного» человека! Правда в том, что мы, люди, без людей не можем. И даже одиночкам, вроде нас с тобою, нечего противопоставить этой элементарной истине!
Мой монолог Венди выслушала, ни разу не перебив и не укусив, так что, решив, что для первого раза этого более, чем достаточно, я отпустила девочку и, оставив ошарашенную малышку всё также лежать на полу, направилась прямиком к своей манящей кроватке. Пускай подумает. Прокрутит в голове каждое слово и решит для себя, что со всем этим делать. Мы с ней поговорили — это уже неимоверный успех.
На следующий день, когда я сидела за столом и читала книгу об устройстве человеческого тела, пытаясь понять, что же именно, кроме стального, перьевого покрытия, отличает эксильское телосложение от нашего, Венди тихо подошла ко мне сзади. Поскольку я была полностью погружена в свои мысли и совершенно точно не ожидала ничего подобного — даже подпрыгнула от неожиданности, когда девочка окликнула меня по имени.
— Расскажи. Правду о том, что ты тут делаешь. И о том, кто такая на самом деле.
Отложив книгу в сторону, я пристально взглянула на Венди, что так и продолжала стоять, пряча глаза где-то в ногах, и переспросила действительно строгим голосом (как-никак, открывая малышке правду, я не только собой рискую, а значит: у меня нет права на ошибку).
— Я могу тебе доверять?
— Да, — ответила Венди, решившись, наконец, посмотреть мне прямо в глаза.
И я рассказала. О себе, долгих скитаниях и встрече с Натом, что перевернула всю мою жизнь; о громком основании «Красного пламени» и столь тихом уходе оттуда же; о решении вести свою собственную борьбу здесь, во дворце и желании уничтожить каждого эксиля на этой планете — том самом, ради которого не пожалею даже жизни. Всё это время Венди слушала очень внимательно, удивляясь при этом всё больше и больше. Неосознанно она даже присела на стул, что стоял всего в паре сантиметров от моего собственного. Лично я же не могла не радоваться ещё одной, небольшой детали: в глазах девочки мелькали не только непонимание с потрясением — время от времени в них светилось ещё и восхищение.
— Есть вопросы? — закончила я рассказ, длинною в большую часть моей жизни.
— Да, всего один… Почему ты решила помочь именно мне? На том рынке были сотни рабов куда сильнее и красивее, чем я…
— На самом деле, я вообще никого спасать не планировала, пока не приметила тебя на той сцене. Честно говоря, даже не знаю, как объяснить… Я увидела в тебе себя. Все остальные были сломлены, а ты — нет. Несмотря на всю боль и страдания, в твоих глазах пылала не только ненависть, но и желание жить. Этот взгляд… он покорил меня.
Засмущавшись, девочка опять отвернулась, однако, я не придала этому особого значения. Теперь всё абсолютно точно должно было измениться. Я знала это. И подтверждение не заставило себя долго ждать.
— Я помогу тебе, — прошептала Венди так тихо, что даже я, сидящая к ней почти что вплотную, с трудом разобрала сказанное. — Не знаю, смогу ли многое, но, клянусь, я, как и ты, жизнь отдам, чтобы отомстить им за то, что они с нами сделали.
Не в силах сдержать внутри себя улыбки(это было просто до ужаса мило), я протянула руку вперёд и взъерошила малышке тогда ещё грязные волосы. Конечно,
