Встретимся в другой жизни (СИ) - Осокина Аяна

Астэрия вздрогнула и, исполнив идеальный реверанс, уставилась в пол.

Придворные — в предвкушении сплетен и зрелища — навострили ушки и стали аккуратно подкрадываться ближе к месту событий.

Граф Дилэй, развернувшись к Хаартгарду и будто бы случайно загородив собой дочь, назвал решение герцога мудрым и завёл беседу о важности сохранения хороших отношений между Фэйтгардом и Мидэем… И как только Владыка метаморфов завуалированно дал понять тысячелетнему, что инцидент исчерпан, лорд Фрезиус, вежливо попрощавшись, удалился вместе с Астэрией.

Собравшиеся вокруг нас аристократы были явно разочарованы развязкой «спектакля», но расходиться не спешили, изображая мнимую занятость своими делами.

Ещё бы! Ведь тяжёлый изучающий взгляд Темнейшества, направленный на меня, обещал им очередное развлечение.

— Эльза, прекрасно выглядишь, — подойдя ко мне чуть ближе, чем допускают приличия, сделал комплимент Шэр, а затем едва слышно зашипел: — Специально выбрала белый цвет, чтобы позлить меня, радость моя? Думаешь, придания глазам столь необычной интригующей расцветки было недостаточно?

— Мне просто нравится белый цвет, герцог. А цвет глаз у меня такой по велению Магии и стихий. Мой истинный цвет, — мило оскалилась демону.

Шэйтар — гипнотизируя меня всё больше и больше темнеющим взглядом — глубоко вдохнул и, с шипением, выдохнул.

— Значит, истинный цвет, леди Фрей? — в воцарившейся вокруг любопытной тишине слова Хаартгарда прозвучали зловеще. — И почему я узнаю об этом подобным образом, моя радос-с-сть?

Пожала плечами.

Демон предупреждающе зарычал.

— Если бы ты не игнорировал меня три дня, то узнал бы другим образом, — усмехнулась я.

— Я не игнорировал, Эли, я был занят! — повысил голос тёмный.

Вот так, да? Занят он был!

Ха! Знаю я, чем — а точнее кем! — ты был… занят, Хаартгард! Морт рассказал практически в подробностях! Гр-р-р!

— Ваша Светлость!

— Уже нет! — раздражённо рявкнула я в ответ на привычное нежно-восторженное хоровое придыхание, раздавшееся у меня за спиной, и, закатив глаза, резко развернулась к фрейлинам Ариэль.

И только после этого осознала, что именно сейчас сделала.

Кошма-а-ар! Боюсь даже представить себе реакцию Шэйтара…

— Ой! Маркиза Оуэл, рады видеть Вас в добром здравии, — так же хором пропели тройняшки-эльфийки, склонившиеся передо мной в глубоком реверансе.

Эх, чему быть, того не миновать…

— Вольно, леди Мэйс, — тяжело вздохнув, махнула рукой. — Раз я не вижу Ари, значит, вы прибыли в Фэйтгард по мою душу?

Сестрички заулыбались и, радостно кивая, обступили меня с трёх сторон.

В руках Олинн появились три свитка с королевскими печатями Хоурнэля. Гаэль достала журнальчик, в котором при дворе дедули Айлана фиксируются пари, а Кейрана продемонстрировала мне магическую сейф-шкатулку, с тремя многократно уменьшенными стопками писем, лежащими на её крышке.

— С чего желаете начать, миледи? — невинно захлопали ресничками тройняшки.

Ни с чего!

— Предлагаю сначала где-нибудь уединиться, — улыбнулась я… и незаметно активировала портал в родовом перстне Дзэркханов.

Подо мной полыхнула ярким светом и так и осталась мерцать пентаграмма удержания от перемещений в пространстве.

Эльфийки пакостно захихикали, демонстрируя многочисленные артефакты.

— В этот раз хорошо подготовились, — обречённо признала я. — Давайте принесу клятву, что дослушаю ваши сообщения до конца, и мы поговорим в другом месте?

Моё предложение проигнорировали.

— С чего Вы желаете начать, миледи? — вновь спросила у меня старшая леди Мэйс, перебирая пальцами свитки.

Ну уж точно не с них! Повелитель Айлан наверняка уже в курсе истории с поддельной Шэримой Феррен. Вот и подослал ко мне фрейлин Ариэль. С официальным, подкреплённым королевской магией, наказанием. Ужас!

— С пари, — выбрала меньшее из зол.

Гаэль открыла журнал.

— На данный момент завершены и не оглашены одной из сторон результаты двух магических споров, — торжественно произнесла эльфийка. — Пари номер двадцать семь тысяч восемьсот сорок пять. Её Высочество поставила свою летнюю резиденцию на Дивных островах на то, что в отборе герцога Хаартгарда победит леди Шэрима Феррен. Вы поставили священную диадему с голубыми бриллиантами династии Линдов на победу леди Далии Хардгрэйв. Так как обе стороны проиграли спор, принцесса Ариэль предложила обмен. Вы согласны, маркиза Оуэл?

Меньшее из зол, да? Ну-ну!

— Согласна, — ответила я, спиной ощущая взгляд Шэра.

— Пари номер двадцать семь тысяч восемьсот шесть. Ограничение по сроку действия — сегодняшний полдень. Её Высочество поставила условие, что проигравшая сторона будет открывать новый светский сезон в первый день осени в платье из «живого» золота, а также станет распорядителем всех балов во дворце на последующие два года. Вы поставили условие, что проигравшая сторона наденет на Зимний бал-маскарад костюм длинношёрстного кучерявого долгопята и станцует первый танец с Калиндором IV. Причина спора: принцесса высказала предположение, что Вы «лишитесь свободы» и будете «обраслечены» до конца лета. По результатам пари, обе стороны считаются проигравшими и должны выполнить условия друг друга, — леди Мэйс протянула мне журнал. Я приложила палец к раскрытой странице и ощутила лёгкую волну магии. Чёрный цвет чернил сменился бордовым и под номерами пари проявилось слово «завершено».

— Кто следующий? — сверкая от нетерпения глазами, уточнила младшая из сестёр.

— Хорошо, Кейрана, Вы. Только кратко и без подробностей! — прищурившись, смерила фрейлину предостерегающим взглядом.

Романтичная натура печально вздохнула, но, быстро осознав, что я не передумаю, заговорила деловым тоном:

— Поскольку Вы, миледи Оуэл, отказались — и запретили другим! — разглашать номер Вашего личного канала связи, то подарки и письма во время Вашего отсутствия — как и всегда — приходили во дворец на Ваше имя, — произнесла эльфийка и мечтательно улыбнулась.

Эх, и когда Кейрана начнёт их просто сжигать? Вот зачем ей читать эти стихотворные и прозаические бредни?

Кашлем вернула красавицу в реальный мир.

— Вы получили девяносто четыре признания в любви с предложением развития дальнейших отношений…

— Сколько? — ошарашенно переспросила я.

— Девяносто четыре, — довольно повторила леди.

— Меня не было два с половиной месяца. Они там совсем с ума посходили?

— Тоскуют по Вас. Глаз не смыкают от беспокойства. Ночей не спят, в ожидании новой встре…

— Всё-всё, я поняла, — перебила единственную читательницу адресованных мне любовных писем. — Это всё? Мы можем переходить к наказанию?

— Нет конечно! — возмутилась Кейрана. — Ещё Вам поступило тринадцать предложений о помолвке, восемь из которых повторно, и шестнадцать предложений о замужестве, два из которых повторно.

Видать, совсем без меня в Хоурнэле скучно… А я так надеялась, что с глаз долой — из сердца вон!

— Также пришла эпиграмма от Антуана Рэви. Лорд вновь сетовал, что Вы к нему холодны, и потому он разочаровался в вашей любви и нашёл новую музу. Просит вернуть цветы, что он Вам подарил на седьмую годовщину отношений, — фрейлина вопросительно посмотрела на меня.

Когда же Ант уже окончательно разочаруется? Какой это уже «разрыв» за восемь лет? Десятый? Двенадцатый?

Вот и почему нельзя просто дружить?

— Хм, и что он дарил? — задумчиво протянула я.

— Букет из сто одной чёрно-фиолетовой лилии редчайшего магического сорта «Вечная страсть».

— Это те неубиваемые вредители со светящимися сердцевинами и сладковатым ароматом-афродизиаком, что мы с Илайном опрометчиво посадили в дальнем углу новой оранжереи? Которые заполонили её всю, как сорняки, и чуть не загубили десятки по-настоящему редких и ценных сортов?

Леди кивнула.

— Так вот, кто дар-р-ритель… Разумеется, верните ему цветы, леди Кейрана! Пусть Лан все эти растения до единого у нас выкорчует, отправит порталом и лично посадит вокруг особняка Рэви! Рядом с его гордостью — стеной ползучего пурпурного винограда — и под каждым окном!