Алёна Медведева - Нам не узнать друг друга сразу
– Навсегда? – уточнила я последний пункт.
– Да, безвозвратно.
– А я? Какова будет моя роль?
– Мы решили, что наибольшую пользу ты принесешь собственным примером, уже самим фактом своего существования, – серьезно глядя на меня, пояснила неймарка. – Поэтому будешь назначена в качестве уполномоченного представителя конфедерации. Полномочия будут самые широкие, тебе позволят принимать решения по широкому кругу вопросов, хотя кое-что ты должна будешь согласовывать с мужем или Советом Верховных. Но во многих организационных начинаниях мы готовы положиться на твое видение и следовать твоему подходу. Опять же ты более доступно сможешь донести масштаб грядущих перемен до своих соплеменников. Ты сможешь задействовать все ресурсы и возможности конфедерации. И не бойся: с тобой будет огромная команда наших специалистов. Опять же, повторяю, спешить не будем.
Понятно, значит, мессией буду я! А еще переживала, справлюсь ли с ответственностью в роли жены первородного! Уфф… Кто ищет себе проблем, всегда их найдет. Решила сдвинуть с места камень преткновения – вот сама его и толкай. Это основной лейтмотив действий конфедерации. В этом свете слова Торнага о взятой на себя пожизненной ответственности воспринимались в ином ключе. Да уж, навеки рядом. У Гайяра – ответственность за благополучие его расы, у меня – за перспективное развитие моей. А может, ну их, детей совместных? Будем гуманистами и избавим возможных потомков от подобной участи – чувствую, спасибо они за нее не скажут.
– А что с Измененными? – Судьба друзей, хотя бы ее ближайший двухлетний период, волновала.
– Контактировать будешь, – успокоила Ланаира. – Без этого никак, ведь впереди огромная работа по организации их совместного полета с землянами. Они, кстати, твою кандидатуру полностью одобрили.
Вот так, озадачив меня заведомо неспокойным будущим, свекровь распрощалась, отправившись к себе. А мы еще минут десять сидели молча, обдумывая каждый свое.
– Оль… – Какой-то Гайяр напряженный. – Иди, ложись спать, а то так никогда не выспишься. А мы с Оболтусом тут все приберем.
– Просто надо вызвать роботов-уборщиков. – Естественно, я удивилась его намерениям.
– Нет, мне подумать надо. А мытье посуды очень располагает.
Ого, что там за думы такие у него?
Впрочем, сама мысль мне понравилась. Спать реально хотелось. А пойди мы сейчас в спальню вдвоем, не видать мне сна. Или, того хуже, взялись бы по итогам беседы с мамой отношения выяснять. Хотя последнее не помешало бы. Но – спать, спать, спать…
В спальне быстро разделась, приняла душ и забралась в постель. Я уже было задремала, однако какая-то подспудная тревога не давала расслабиться и забыться во сне. Выдвинув визуальное табло, переключила его на реальное изображение окружающей Вселенной. Выключив освещение, сосредоточилась взглядом на бесконечной россыпи звезд, чувствуя, что начинаю медленно уплывать к ним.
Разбудил меня Гайяр. Хотя и не намеренно. Просто я даже во сне ощутила тепло любимого мужчины рядом и попыталась придвинуться. Он обнял и прижал к себе, вздохнув:
– Оленька, как же страшно тебя потерять!
Я, в совершенной уверенности, что сплю, прошептала:
– Не потеряешь, не бойся.
– Это ты так говоришь, пока не знаешь, какой я. – Такая горечь в голосе.
– А какой ты? – Мой все такой же сонный шепот.
– Я – чужой… – Не поняла совершенно, но во сне не страшно.
– Мм, – протянула в ответ.
– Да, внутри меня живет некто, о ком ты не имеешь представления, тот, кто в любой момент может вырваться наружу и с равнодушной жестокостью причинить тебе боль.
– Серый волк? – Это же сон? Значит, сказка. – Съест меня?
– Оля… – Отчаянный стон.
– Ты оборотень, да? И ждешь полнолуния? – бормочу я смешливо. Во сне такие глупости нас посещают!
– Я не оборотень, я – Тьер-Танг. У меня нет иной ипостаси, но есть другая сущность.
– Это как? – Какая-то незнакомая сказка.
– Это так – существует энергетическая копия меня, мой безразлично-холодный бестелесный клон.
– Мм, – разочарованно тяну я, – бестелесный… Не нравится.
– Оля, даже без тела он опасен. Очень. Это – выражение моего сознания, его воплощенная форма. Он может сделать с тобой что угодно, внушить тебе ощущение пылающего вокруг огня – и ты будешь гореть, испытывая адские муки; утопить – и ты, захлебываясь, умрешь от удушья; может просто породить ощущение невыносимой боли. Или заставит тебя сделать что угодно, навредить себе.
– А я ему не нравлюсь?
– Ему никто не нравится, ему все безразлично, он просто оживающая мощь моего сознания.
– Покажи! – Во сне мы все бесстрашные.
– Нет. – Тело мужа содрогнулось. – Вдруг не успею отреагировать? На свободе он достаточно автономен, хотя и связан со мной. Я за тебя боюсь…
И столько отчаяния в последней фразе, что я просыпаюсь, сознавая, что это не сон, все это действительность. Двуединый! Медленно разворачиваюсь, стремясь быть к нему лицом, но темнота спальни не позволяет что-то рассмотреть. Тогда поднимаю руку и касаюсь его. Гайяр напряжен, черты лица обострились, выдавая волнение.
– Покажи! Ты же говорил, он мне не опасен?
– Думаю, да – тебя же выбрало мое сознание. Значит, и он.
– Тем более, – шепчу в его губы. – Уверена, что он меня тоже любит. Мне не страшно. Ты часто его выпускаешь?
– Раньше – каждую ночь.
– Раньше? А сейчас?
– А когда нашел тебя, боюсь и не позволяю вырваться. Тяга к тебе непреодолимая. Опасаюсь, вдруг он как-нибудь повлияет на тебя, подтолкнет к чему-нибудь вопреки твоей собственной воле. Но он рвется на свободу… Все сильнее и сильнее!
– Так еще хуже – дотянешь до крайности. А мне все равно надо с ним знакомиться. Тем более ты же рядом, если что, подстрахуешь. Иначе это твое первородство так и будет стоять между нами.
– Нет!
– Пожалуйста! – страстно целую его.
– Ладно… – все же соглашается он.
Глава 49
Кира
Гайяр подхватывает меня на руки и куда-то несет. Вскоре понимаю – в спортзал. Устроив полусидя на груде мягких матов, отходит к центру помещения и… замирает. Взгляд, устремленный на меня, такой уверенный и беззащитный одновременно. Ой! Сердце тревожно кольнуло. Наконец-то узнаю, вернее, увижу эту его страшную тайну.
Муж сосредоточенно застывает на секунду, и – раз! – от всей поверхности его тела целостно, каким-то вязким тягучим движением отделяется его прозрачное, поблескивающее переливами искр подобие с широко распахнутыми крыльями. Стремительный взмах – и, обдав меня, кажется, настоящим ветром, сущность взмывает вверх, закладывает широкий вираж и неожиданно резко опускается напротив.
