На краю Вселенной - Аргус
— А я тебе говорил, Ника, — произнес ее брат, который терпеть не мог ее нового мужа, — что он может вернуться.
— А почему я тебе об этом должен был говорить? — спокойно ответил муж Вероники. — Он посторонний человек, и если у вас когда-то были какие-то детские отношения, сейчас это не имеет никакого значения. Ты — моя жена и мать моего ребенка. Надеюсь, мне не придется этому генералу объяснять подобные вещи, — добавил он со скрытой угрозой.
— А если придется? — с усмешкой спросил брат Вероники. — Он же простой барон, высоким политесам не обучен.
— Тогда я ему разъясню правила поведения в высшем обществе! — с презрением и весьма высокомерно ответил имперский принц.
— Ты ему сам объяснишь, или наймешь кого-то?
— А какая разница?
— А не хочу, чтобы моя сестра оказалась молодой вдовой, если ты решишь сделать это сам, — насмешливо ответил Генри-младший.
— Успокойтесь все! — решительно сказал отец. — Питер не имеет никаких претензий к нашей семье, и он сам через три месяца женится!
— Как? На ком? — тихо спросила ошарашенная новостью Вероника.
— На Диане Смит, — ответила мама.
— Значит она его, все-таки, дождалась, — так же тихо сказала дочка.
— А куда ей было деваться? С их-то нищетой, — попыталась успокоить ее мать.
— Ну зато сейчас, они стали очень богаты, — ехидно заметил брат, — говорят, Питер привез десять тонн золота и целый мешок огромных драгоценных камней! А несколько тонн его золота сам Император просил продать на Монетный двор. Представляю, сколько денег он за это получил!
— Спасибо, мама, за обед, я пойду к Анечке, вдруг она проснулась, — Вероника встала из-за стола и направилась в свою комнату.
— Стивен, ты не ответил, откуда ты узнал про Питера?
— Папа, я же работаю в Министерстве Обороны Лидуса. Даже там мы наслышаны о похождениях этого генерала. И его, так называемых, подвигах!
— Что значит, так называемых? — недовольно спросил брат Вероники.
— Убийства, хамство, грубость, самоуправство, сомнительные знакомства и подозрительные связи! Все, что не допустимо для офицера Армии Лидуса! — напыщенно ответил муж Вероники.
— Стивен, ты считаешь, что в армии Торна служат недостойные офицеры, — глядя в упор на зятя, спросил генерал.
— Я считаю, что не все достойны носить генеральские погоны! — не унимался принц.
— Хорошо, что не тебе решать эти вопросы, — съязвил Генри-младший.
Мама Вероники поднялась в комнату к дочери. На кровати сладко спала внучка, посапывая носиком во сне. На столе стоял включенный ноутбук, на экране была открыта страничка Дианы, а на ней большая фотография девушки с растопыренными пальцами ладошки, на одном из которых сверкало роскошное кольцо. На другом фото, сияли улыбками, Диана и Питер, прижавшись друг к другу.
Вероника стояла у окна, и смотрела в сад.
— Мама? Я опять все испортила. Я его не дождалась, а обещала. А он вернулся, назло всем. И стал еще мужественнее и красивее!
— Ника, доченька! У тебя теперь такой прекрасный муж, и такая чудесная дочка, наша Анечка!
— Прекрасный муж, — горько вздохнула Вероника, — знаешь мама, Питер казался таким неотесанным и грубым, но был внутри очень мягким, нежным и добрым. А Стивен он такой внешне вежливый и воспитанный, но на самом деле очень жестокий, грубый и бесчувственный.
— Как так? — удивилась мама. — Вы выглядите очень счастливыми.
— Вот именно, что выглядим. Знаешь, что он мне сказал?
— Что?
— Что если я его в чем-то ослушаюсь, он со мной разведется и отберет Анечку. Он не был таким, когда ухаживал за мной, он был совсем другим. Стивен так изменился, как будто его подменили.
— Что?
— У них на Лидусе у него все права на всё. Я так не хочу туда возвращаться. Этот дворец, как клетка, все его боятся и поговорить не с кем.
— Вероника! Ты сама вышла за него замуж! Родила дочь! Поздно сожалеть о том, что случилось!
— Я знаю, мама, что такое долг. И выполню его. Просто я хочу, чтобы хотя бы ты знала, как мне плохо.
Мама подошла к дочери и молча обняла ее, а она тихо заплакала на ее плече.
ДВОРЕЦ СМИТОВ.
С самого утра в доме царил переполох. Сегодня вечером вся семья отправлялась на юбилей к Коршуновым. Парикмахерши, визажисты и мастера педикюра и маникюра колдовали над Амалией и Дианой. Женщины сильно нервничали, и если Амалия этого не показывала, то с Дианой, чуть не случилась истерика, когда ей не понравился первый вариант ее прически. Питер, глядя на эту вакханалию, предпочел, от греха подальше, укрыться в кабинете. Его новенький мундир, выглаженный и вычищенный, со всеми орденами, висел на специальной вешалке. Он еще раз порадовался, что ему не нужно, как женщинам наводить такую красоту. Когда он пытался заглянуть в комнату, где совершалось таинство преображения, его оттуда бесцеремонно выставили вон.
Наконец, к шести часам вечера все закончилось, и Питеру было дозволено лицезреть образцы совершенной женской красоты.
