Ева Никольская - Хозяйка Карнаэла

Поддержание равновесия миров и наблюдение за хранилищем корагов — были главными обязанностями любого Хозяина. Тюрьмы для демонов, потерявших контроль над собственной силой и телом — являлись неотъемлемой частью каждого Дома. Затерянные в пространственно-временной петле, эти Дома-лаборатории, после окончания работ над созданием связанных миров, служили лучшим местом изоляции темных сущностей, опасных и для себя в частности и для всего живого вообще. Дар Творца имел две крайности: способность рождать из пустоты души и… способность их уничтожать, обращая в чистую энергию. А еще только демиурги могли создавать специальные ловушки для сбесившихся корагов, поэтому черный туман их душ и хранился в специальных тюрьмах, построенных создателями лично. Первой стадией защиты было зачарованное особым способом стекло контейнеров, второй — стены хранилища, третьей — магическая печать и код на двери, четвертой — сам Дом. Ведь ни один дух не в силах покинуть его без тела. А кораги не способны иметь собственную материальную оболочку, следовательно — ловушка надежна. Так было, есть и будет во все времена. Пока живы Дома, пока у них есть Хозяева и… пока целы миры, завязанные на них.

«Это не честно!» — возмутилась Ин, скосив свои черные глаза в сторону собеседника.

Она выглядела сейчас свежей и юной, как пятнадцатилетняя девочка. Фиолетовые косы ее были небрежно откинуты за спину, а верхнюю половину лица закрывала темно-лиловая маска.

«Что именно, Мастер?» — пряча ироничную улыбку в уголках губ, поинтересовался желтоволосый мужчина, маска которого, в отличие от собеседницы, была насыщенно-бордового цвета.

Этим двоим не требовались слова, чтобы понимать друг друга, они общались с помощью мыслей. Их голоса молчали, позволяя звонким бубенцам на одежде спорить с нежными переливами крошечных колокольчиков, но глаза их — блестящие озера вечной тьмы — сейчас «говорили», и разговор этот был полон несвойственных демиургам эмоций.

Когда-то давно на заре семи миров он едва не совершил самое страшное по их законам преступление — чуть не уничтожил в гневе себеподобную. Не демоницу, не богиню, а другого творца, так элегантно плюнувшего ему в душу. Но, к чести этой мелкой стервочки, поймать ее Дэ смог не сразу. А когда смог — уже успел остыть и обдумать ситуацию. Тогда-то они и заключили то роковое для Ин пари. Он назвал созданную ею расу несовершенной и хрупкой, а она предложила проверить это временем. С тех пор и проверяют… Погружаются в многовековой сон и пробуждаются вновь, чтобы убедиться в правоте одного их них. Странный спор, подкрепленный магией крови, — стал ловушкой для обоих. Покинуть связку, не дождавшись ответа на поставленный вопрос — означало признать свое поражение. А на это ни один из них не готов был пойти.

Пока целы миры под покровительством Карнаэла и пока жив хотя бы один представитель проклятой расы — оба демиурга, ставшие, по требованию Дэ, на время спора Мастерами Снов, мирно почивали в своих кругах забвения, изредка просыпаясь и покидая их для важных дел. К таким делам относились: устранение явной угрозы равновесию (обычно этим занимался Дэ, который упорно не хотел, чтобы связка из-за политики какого-нибудь сумасшедшего мира развалилась раньше, чем они решат свой спор), ненавязчивая помощь кровникам (об этом уже заботилась Ин), такие же ненавязчивые пакости им (снова дело рук Дэ), ну и традиционные поединки Волков, избранные их хозяевами в качестве альтернативы собственных стычек. Демиургам запрещено сражаться, тем более сражаться насмерть. Слишком редки они и уникальны для этого. И, тем не менее, двое из них исчезли из жизни своего народа, став заложниками глупого пари.

А, может, кому-то из них после создания своего последнего шедевра просто захотелось взять отпуск? На несколько миллиардов лет. Здоровый сон, периодическая разминка и бесконечная игра с равным противником — чем не каникулы среди бесконечных рабочих будней древнего существа, над которым не властно время?

«Это ты заставил Карнаэл уснуть!» — обвинила его Ин, гневно сверкнув глазами.

«Конечно, — улыбка Дэ стала шире. — В отличие от тебя, Тень, — нарочито упомянул он ее прозвище, с удовольствием заметив, как сжала губы собеседница, — я знаю не только то, что происходит рядом с моим Волком, но и то, что творится в моем Доме. Было глупо пытаться захватить над ним власть с помощью той вирты. А уж накачивать ее магией твоих созданий, дабы увеличить потенциал галуры — это вообще из ряда вон! Кстати, кто тут говорил о честности?» — темные прорези его глаз насмешливо сузились.

«Попытка не пытка, — пожала плечами она и отвернулась. — Если бы Мая стала Хозяйкой Карнаэла — я бы выиграла пари, доказав тебе, что кровники достойная нас раса».

«А если бы Хозяйкой стала та маленькая Арэ? Достойной оказалась бы раса людей?» — мужчина усмехнулся. От легкого движения колокольчики на его шелковом халате заволновались.

«Может быть и так, — совершенно искреннее хихикнула Ин. — Тогда бы мы оба проиграли. Или выиграли»?

«Или бы это была честная ничья. Хм, не стоило, наверное, мне внушать той мстительной покойнице, что похитила тело Катерины, как именно и когда ей следует устроить диверсию».

«А! Так это все-таки ты сделал?! То-то я думаю, что человеческая девка если и способна снять печать, то нарушить чары на ловушках-контейнерах без особых знаний она не может! Ты играл не честно!» — вновь возмутилась демиург.

«Ты тоже»! — парировал оппонент.

«А ты… ты…»

«Хватит, Ин. Мы оба хороши».

«Пожалуй» — вздохнув, кивнула она.

«И что же? опять в спячку?»

«Как всегда, — медленно кивнула собеседница, а потом, чуть склонив набок голову, спросила: — Зачем ты пытался снять перчатку Лу с Катерины? Ее связь с Карнаэлом в таком случае превратила бы твою связку в „решето“».

«И?» — черные глаза Дэ искрились от смеха.

«И Равновесию пришел бы… — она запнулась от возникшей вдруг догадки. — Ты хотел уничтожить свой шедевр собственными руками?!»

«Чем не способ разорвать наше затянувшееся пари»?

«Дэ, — Ин помолчала, переваривая информацию. — Я не думаю, что оно того стоит».

«Знаешь, — он как-то странно посмотрел на нее и чуть улыбнулся. — Я тоже больше так не думаю».

А потом они еще долго молчали, стоя рядом на краю обрыва и глядя, как тонет в темной воде алый диск светила. Близко-близко… почти соприкасаясь руками. Два создателя, переставших создавать, два соперника, застрявших в своем противостоянии, два врага, не желающих перестать враждовать, ибо это станет концом их связи. А она дарила болезненное удовольствие обоим, несмотря на все сопутствующие лишения и разочарования.