Накануне космического хаоса - Саша Стивенсон
Чувствуя, как кипели от жара руки, Антон сильно вцепился ему в ладони и, глотая воздух, начал думать, как Максимилиана сейчас отбросит…выкинет мощным ветром…
Максимилиан рассмеялся, но Антон старался не замечать этот смех.
— Сейчас я передам тебя Императору. Твои попытки спастись, увы, провалились.
Антон закрыл глаза. Он почувствовал, как дар подпитывался одной мыслью. Он почувствовал всю мощь и тяжесть этой силы. Ладони перестало жечь. По рукам пронесся знакомый трепет силы, набирающий с каждой секундой власти. Приоткрыв глаза, он увидел долгожданное сияние в своих руках.
Максимилиан это тоже заметил.
Но было поздно противиться. Вице-короля резко отбросило назад. Со свирепой силой мужчину прижало к соседней колонне. Освободившись от плена крепких рук, Антон упал коленками на землю и тут же поднялся и решительно направился к своему врагу. Руки пульсировали от вибраций дара и горели ослепительным сиянием. Дар безудержным пламенем бурлил под кожей и изнемогал вырваться на волю.
Один крепкий длинный острый осколок колонны смертоносным лучом врезался ему в ладонь, но боли не принес. Повернув его острым углом навстречу к Максимилиану, Антон вплотную подошел к своему врагу. Максимилиан пытался сопротивляться, но его продолжало намертво прижимать к стене.
Схватив Максимилиана за волосы, Антон прижал острый осколок камня к его животу и самоуверенно усмехнулся:
— Эрамгедон не просто так меня боялся, и ты это сейчас поймешь.
И вонзил острие осколка ему глубоко в живот. Максимилиан охнул. А Антон, продолжая широко улыбаться, провел осколком длинную полосу. Кровь полилась фонтаном ему на костюм, брызгами врезалась в белоснежную рубашку. Ноги Максимилиана дрожали, подкашивались, кожу застилала мертвенная белизна. Дрожа от адреналина, Антон перерезал ему живот и, кивая, добавил:
— Скоро твоего Императора ждет точно такая же участь.
И одним взмахом перерезал ему горло.
Он не ожидал подобного от себя, и тело затрясло от ужаса. Максимилиан умер на глазах быстро. Кровь длинными ручьями лилась с его живота и горла. Огромная лужа пропитала насквозь костюм парня, и холодная кровь неприятно коснулась сквозь рубашку его кожи. Антон отпустил осколок, и тот со звоном рухнул на землю. Парень ошеломленно оглядел мертвеца, ошеломленно осознавая, что только что прикончил его своими руками.
Дар внутри утих. Руки перестали сиять. Антон сделал несколько шагов назад и тут же вспомнил, что за стенами зданиями страдала Аня. Эта мысль будто ошпарила его кипятком, и парень побежал за ней. Но осознание произошедшего продолжало нервировать и поражать его.
Вероника и Гэриш, тайком наблюдая за дракой, страшно побледнели и спрятались за обломками громадных камней. Гэриш качал от потрясения головой. Вице-король Максимилиан Кук мертв…
А Веронику чуть не вырвало. На секунду она поверила, что Антон Вершинин действительно был опасен для Императора, хотя эта мысль ей до последнего казалась абсурдной, но сейчас неуверенность с треском разрушилась…
***
Внушение Максимилиана перестало действовать, и Аню свирепо обуяло отчаяние. Она сидела в шоковом состоянии, ничего вокруг себя не видела и не слышала. Боль, пульсирующая на открытых ранах, потихоньку угасала, и от этих затихающих медленных волн сознание начало покрываться темнотой.
Петер и Феодосий подбежали к ней. Феодосий страшно побледнел от того, насколько ужасно пропитались кровью обрубки на пальцах. Петер прижал Аню к себе и посадил на свои колени. Кровь вновь хлынула пульсирующим фонтаном. Девушка поморщилась. Рука полностью онемела, Аня утратила над ней контроль. Горло болело от криков, и шок вновь затянул своей туманной дымкой ее разум.
Сатис ошеломленно застыла, вспомнив, как сама лишилась руки. Петера это разозлило:
— Ты главнокомандующая или кто?! Не можешь оказать первую помощь?!
Услышав этот гневный тон, Сатис стукнула себя по лбу. Удар смог ее отрезвить. Девушка испуганно понеслась по комнате в поисках медицинских приборов. Собственные пальцы затянуло фантомной болью.
Феодосий ошеломлённо рассматривал изуродованную руку Ани и не знал, как ей помочь. Пока Сатис быстро открывала ящики и хаотично перебирала их содержимое, парень тихо спросил:
— Кто так с тобой?
— В-Веро… — Аня не смогла выговорить до конца. Боль жгла повсюду.
— Сволочь… — Феодосий испуганно покачал головой.
Сатис взяла небольшую горсть таблеток, бутылку воды и подбежала к Ане.
— Нашла мощное обезболивающее. Глотай.
Аня взяла здоровой рукой бутылку, раскрыла рот, и Сатис положила ей на язык несколько таблеток. Аня быстро осушила и тихо простонала, поморщившись от боли.
Затем Сатис присела, бросила у своих ног коробку с лекарствами и начала оказывать первую помощь. Аня перестала перед собой все видеть, комнату будто поглотило туманом. Рука затянулась льдом и словно пропала.
Сквозь пелену белого дыма она видела, как Сатис связала длинным жгутом один палец, затем другой, но ничего не почувствовала. Обезболивающее начало действовать сразу, и к окровавленной руке стал потихоньку возвращаться контроль. Вопящая искрящаяся боль гасла, растворялась, и в сознание вернулась ясность. Рассматривая свои пальцы, с которых Сатис начала стирать ватным платком кровь, девушка вновь перед собой увидела произошедшее…Ликующая счастливая лучшая подруга хватает ее за руку и врезает в палец острый клинок. Крики боли ее веселили, забавляли, подкармливали ее зависть восторгом. Девушка затряслась от этих воспоминаний и тут же почувствовала, как теплые пальцы Петера начали успокаивающе разглаживать ее здоровую руку. Аня захотела его тут же оттолкнуть от себя, но не нашла на это сил. А перекошенное от ярости лицо Вероники и хлесткая пощечина продолжили мучить ее перед мысленным взором.
Вскоре к ним подошёл обескураженный бледный Антон, весь его пиджак был заляпан кровью. Он даже не обратил внимание, как пальцы Петера держали Аню за руку, его взгляд взволнованно застыл на спокойной и бесстрастной Сатис, стирающей с кожи кровь. Аня испуганно спросила и даже не осознала, что вернула контроль над голосом:
— Ты ранен?
Он покачал головой:
— Я вспорол ему брюхо.
Он присел и испуганно рассмотрел жгуты на ее покалеченных пальцах.
— Эту падаль по имени Вероника я не нашел, наверное, утонула в дерьмовых кишках ивенгов.
Феодосий издал смешок. А Антон напряженно добавил:
— И для нее эта лучшая участь, иначе я ее тоже выпотрошил бы.
На лице Ани возникла слабая улыбка. Антон погладил ее по щеке, и Петер нервно сомкнул свои пальцы.
— Теперь надо надеть это. — Сатис достала огромную перчатку, сделанную из силикона со скользящей внутри голубой жидкостью. — Эта штука начнет потихоньку
