Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка
– Что? – Тюнвиль смотрел, как Рихард обстоятельно намыливает мочалку, и сильно подозревал, что ещё немного – и тоже спятит.
– Девица, которая тут шляется по дворцу, это не принцесса Аранчия, – пояснил Рихард и начал тереть мочалкой руку.
Тюнвиль мгновенно остыл и закусил губу, размышляя над словами брата. Рихард – тот ещё идиот, со странными выходками и тупым чувством юмора, но дураком он точно никогда не был. И если говорит, что принцесса Аранчия – не Аранчия…
– Значит, молокосос пытается нас обмануть? – спросил герцог у брата. – Подпихнул тебе самозванку?
– Ну что ты так несправедлив к милому принцу, – обиделся Рихард, натирая мочалкой плечо. – Вспомни – он первый обвинил её в обмане
– Да, точно… – признал Тюнвиль, морща лоб. – Тогда ничего не понимаю…
– Я тоже сначала ничего не понял, – ответил брат, посмеиваясь.
– Говори яснее! – потребовал Тюнвиль. – Или я тебя сейчас утоплю вот в этой самой ванне. А потом оторву голову твоему разлюбезному принцу!
– Принца не трогай, – предостерёг его Рихард, погрозив пальцем. – Слушай, расскажу тебе сказочку…
– Ты издеваешься? – не выдержал Тюнвиль.
Брат сделал ему знак молчать и продолжал:
– …забавную сказочку, как две монашки провели двух тупоголовых драконов, а с ними весь город, да и всю страну заодно. Кстати, я сразу понял, что принцесса – вовсе не принцесса. Когда наш принц обличил её при всех, я решил её проверить. И проверил.
– Как? – выдохнул Тюнвиль, опираясь о край ванны и слушая Рихарда, навострив уши.
– Спросил у неё про подарок принцу, она не ответила, – пояснил брат. – У принца на шее золотая цепочка. Он сам мне говорил, что это – подарок сестры, поэтому он постоянно носит эту цепочку. Принцессочка даже не поняла, о чём речь.
– И на этом ты сделал вывод, что она – фальшивка? – презрительно фыркнул Тюнвиль. – Сопляк мог просто тебе соврать.
– Есть ещё кое-что, – Рихард ухмыльнулся, а потом разулыбался от уха до уха. – Кое-что, чего настоящая принцесса Аранчия не могла не знать.
– И что же это?
Рихард поманил брата, и тот придвинулся поближе. Вид у Рихарда был такой таинственный и значительный, будто он собирался поведать вселенскую тайну с секретом мироздания в придачу.
И он поведал. Приподнялся в ванне и шепнул Тюнвилю на ухо:
– Сопляк – девушка.
Тюнвилю понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное.
– Что? – только и переспросил он.
– Принц Альбиокко – вовсе не принц, а девушка, – терпеливо пояснил ему Рихард. – Девственница. Дева.
– Откуда знаешь? – выдохнул Тюнвиль, загоревшись глазами.
– Не знал, пока не поймал милашку принца в объятия, когда в него прилетела стрела, – Рихард забросил ногу на край ванны и пошевелил пальцами, продолжая улыбаться. – Представляешь, хватаю принца, разворачиваю, и вижу у него на шее сзади – вот такой засос! Тут и дурак бы понял, что дело не в золотой цепи. Наш принц – девушка. Та самая, которая купалась в море ночью. И что-то мне подсказывает, что она-то и есть настоящая принцесса Аранчия.
– Это значит… – Тюнвиль в волнении облизнул губы. – Значит…
– Значит, ты напрасно обиделся на принцессу Хильдерику, – подсказал ему Рихард. – Она переживала из-за подружки, а не из-за мужа, как ты себе напридумывал.
– А кто бы тут не напридумывал, – огрызнулся Тюнвиль, выпрямляясь и комкая шаль. – Получается, девчонки обманули всех…
– Получается, – кивнул Рихард. – По-моему, даже король ничего не подозревает. Старик свято уверен, что сейчас во дворце находятся и принц Альбиокко, и принцесса Аранчия.
– Но тогда… – герцог исподлобья посмотрел на Рихарда, – но тогда куда девался настоящий принц?
– Не знаю, – задумчиво ответил тот, шлёпая мочалкой по воде.
– А не может так быть, что принцесса Аранчия прикончила братца, чтобы добраться до власти? – предположил Тюнвиль.
Рихард посмотрел на него, ничего не сказав, и уставился в потолок.
– Я поговорю с принцессой Хильдерикой и выясню всю правду, – заявил Тюнвиль. – Если её запугали и держат в заложницах…
– Иди, иди, поговори, – поддержал его Рихард. – Только не обижайся, если сейчас вместо поцелуев получишь пару оплеух. Я бы на месте принцессы Хильдерики тебе бы ещё и ухо откусил. Чтобы зря обиженку из себя не строил.
– А, ну тебя! – отмахнулся Тюнвиль и уже привычным путём полез в окно, не выпуская из рук шаль.
Рихард быстро глянул вслед брату, а когда тот исчез в густых южных сумерках, закрыл глаза и расслабился, развалившись в ванне и пробормотав:
– Безжалостен огонь прекрасных глаз,
Но разве это остановит нас?
Тюнвиль уже не слышал этого, превратившись в дракона сразу под окнами королевских покоев и со всех крыльев полетев в сторону башни, где располагалась комната принцессы Хильдерики.
В прошлый раз он попал к ней с крыши, сначала превратившись в человека, но в этот раз терпения не хватило, и Тюнвиль полез прямо в окно, позабыв, что в драконьем облике будет великоват для оконной рамы. Только когда когти передних лап бестолково царапнули по подоконнику, Тюнвиль опомнился. Он не стал взлетать, чтобы приземлиться на крышу, а обернулся человеком сразу, повиснув на локтях. Шаль он держал в зубах, и теперь мотнул головой, бросая влажную ткань на пол, возле окна. Извернувшись всем телом, Тюнвиль лёг на подоконник животом, упёрся ладонями, подтягиваясь, и тут увидел принцессу Хильдерику.
Она стояла на пороге смежной комнаты, держа маленький плоский светильник, и смотрела широко распахнутыми глазами. Тонкая ночная рубашка текла по её телу, как струи воды, не скрывая ни одного изгиба, а лишь подчёркивая его совершенную красоту – совершенную, сияющую, горячую, как солнце.
Почуяв этот жар, Тюнвиль оказался в комнате быстрее, чем ветер, дувший с моря. Вскочив на ноги, дракон так же стремительно бросился к принцессе.
Огонёк светильника мигнул и погас, погрузив комнату в темноту, но она ничуть не помешала дракону. Под его ладонями девушка вздрогнула и напряглась, но не сделала ни шага в
