Драконий жребий - Мария Голобокова

Шад потерянно обернулся ко мне. Плакать он точно не собирался, но поведение чародея его ошарашило. Не понимая, что сделал не так, фамильяр походил на испуганного кота, которому прилетело только за то, что у хозяна было плохое настроение. Или Шад так терялся потому, что перед ним был сам великий чародей? Своего рода кумир и пример для подражания.

Я опустилась на лавку рядом с фамильяром и взяла его за руку. Лёгкость в поведении чародея не настораживала, как и внезапное повышение тона, но поспевать за ним было трудно. Словно он не озвучивал и трети того, что хотел сказать, но почему-то считал, что мы всё и так прекрасно понимаем.

— Вы кушайте, не отказывайтесь, — запричитал Рэймо и выставил на стол кружки с травяным отваром. Недолго думая, он плюхнул туда по ложке варенья, быстренько размешал и подвинул ближе.

— А… можно?.. — Я неуверенно взялась за ручку одной из кружек.

— Можно, ничего с вами не случится, — отмахнулся чародей, усевшись напротив и подперев щёку ладонью. — Иначе как мне гостей принимать?

— У вас бывают гости? — потрясённо выдохнул Шад.

— Сын вот недавно заходил, — охотно поделился Рэймо. — Мы с ним так замечательно в нарды сыграли… а из вас никто не умеет играть?..

— Так о чём вы хотели поговорить? — напомнила я, делая глоток из кружки. Из-за варенья травы практически не чувствовались, но был это точно не шиповник или иван-чай.

— Мнится мне, начать нужно со сказки, — загадочно улыбнулся чародей. — Поэтому — слушайте…

Глава двадцать девятая, в которой всё на места таки ставят

— Давным-давно, — начал Рэймо, пододвигая блюдце с печеньем ближе к Шаду, — на одном перекрёстке жил маленький, но гордый дух. Его сила была велика, он любил исполнять людские желания, однако всегда просил соразмерную плату в обмен на свою магию.

Сделав глоток отвара, я прожевала попавшиеся на язык ягоды брусники. Мерный голос чародея обволакивал, слушать его было в удовольствие, поэтому торопиться с догадками не хотелось. Но, возможно ли, что сейчас Рэймо рассказывал… про Рамона?..

— Однажды у того духа появился друг — котёнок, мать которого погибла. Слабый и болезный, котёнок грелся под боком у духа, угощался вместе с ними принесёнными в благодарность дарами, скрашивал то одиночество, в котором долгое время жил дух. Ведь люди приходили, лишь когда нуждались, и уходили, как только получали то, чего желали. А котёнок стал настоящим другом духа — его маленькой радостью и лучиком солнца в дождливый день. Дух забыл, что значит оставаться в одиночестве.

Я уже не сомневалась в том, чью историю пересказывал Рэймо. Догадался, полагаю, и Шад, но перебивать и расспрашивать никто из нас не спешил. Зачем торопиться?.. То, что отметил чародей, напомнило про неспешную беседу с Юйлунем. Не было смысла гнаться вперёд, когда можно просто наслаждаться разговором, отваром с вареньем, уютной атмосферой бревенчатого дома, запахами трав и выпечки.

Встретившись со мной взглядом, словно прочитав мысли, Рэймо в который уже раз загадочно улыбнулся и передвинул блюце с печеньем уже ко мне. После чего с грустью в голосе продолжал:

— Не все люди, что приходили к тому духу, были счастливы, когда их желания исполнялись. Человек, которому не пришлась по душе цена за его мечту, не мог навредить духу. Но смог поймать и убить котёнка, чтобы отомстить и забрать самое дорогое духу создание. Долгое время дух был безутешен, много слёз пролил он над телом своего друга, однако сделать ничего не мог — тот, кто с лёгкостью исполнял чужие желания, не имел права делать что-то для себя.

Неожиданно Рэймо поднялся и обошёл стол, что-то начал искать в ящичках шкафа. Когда поиски увенчались успехом, он сжал какую-то вещь в кулаке и приблизился к Шаду.

— На счастье, — светло улыбнулся чародей, — мимо проходил тот, кто смог помочь безутешному духу. Он сказал: «Я исполню твоё желание и верну друга к тебе, но настанет день, и ему придётся уйти, чтобы вернуть долг».

Рэймо взял ладонь фамильяра и вложил в неё — тонкий плетёный шнурок, на котором висела голубая, в цвет глаз Шада, бусина аквамарина.

— В знак заключённого договора тот человек забрал ошейник, который смастерил для своего друга дух. Тот человек был не просто прохожим, а — чародеем. Он не мог воскрешать мёртвое, однако умел вдыхать жизнь. И вдохнул её в тень котёнка, наделив ту воспоминаниями.

Шад потрясённо смотрел на чародея — в глазах читался не столько страх, сколько попытка уместить открывшуюся правду, осознать её и понять, что же дальше с этим делать.

— Ты пришёл вернуть долг, — мягко произнёс Рэймо. — Это — твоя судьба.

Я не успела и слово вставить — чародей поднял палец и приложил к губам, кинув на меня говорящий взгляд. Мол, не вмешивайся, дай договорить, это наше с ним дело.

— Но ты о ней, конечно же, не знал, — рассмеялся он и взъерошил волосы Шада. — Так что в своих поступках и желаниях — не сомневайся. Судьба не решает, каким тебе быть. Она лишь делает так, чтобы ты очутился в нужный момент в нужном месте. Не важно, из-за чего ты пришёл: из-за долга или своих причин.

— А Рамон… Рамон же знал?

— Он мог забыть, — пожал плечами Рэймо. — Это в его характере.

— Рита, я… прости, — Шад бросился ко мне и схватил за руку, чуть не выронив шнурок с бусиной.

— У меня тоже была тайна, о которой я понятия не имела, — скривилась я, ловко поймав шнурок и подумав, что из него выйдет неплохой браслет. — Ты же не стал винить меня в том, что я не знала о своей драконьей крови и о том, что она — от Ананты.

Этими словами я вмиг успокоила фамильяра, но ладонь мою он не отпустил. Заметив мои неуклюжие попытки накрутить шнурок с бусиной на запястье, Шад помог его завязать — я одной рукой, он другой… Романтично и символично, ничего не скажешь.

— Я всё ещё считаю, — повернувшись обратно к Рэймо, сказал фамильяр, — что только великий чародей способен остановить империю Тиё.

— А кто сейчас