Змея и Крылья Ночи - Карисса Бродбент
Но в голове у меня было только одно слово:
Как?
Как такое могло произойти? Я была человеком.
Щелчок, и дверная ручка отворилась.
Я развернулась на месте.
Когда дверь открылась и Райн шагнул внутрь, я была готова. Я бросилась на него.
У меня не было оружия. И моя магия, даже в этом новом, пробудившемся состоянии отказывалась приходить, когда моя ярость призывала ее. Возможно, они накачали меня наркотиками, как-то приглушили ее.
Прекрасно. У меня были зубы и ногти. Я набросилась на него, как животное.
Возможно, Райн ожидал этого, потому что он тут же парировал мои удары. Я четыре раза ускользала от его хватки, пока, наконец, он не поймал меня одной лишь грубой силой и не толкнул на кровать.
Он навалился на меня всем своим весом. Его лицо было в нескольких дюймах от меня, наши носы почти соприкасались.
— Успокойся, Орайя. Я не собираюсь…
Успокоиться?
Успокоиться?
Он поморщился от собственных слов.
— Просто Орайя, я…
Я повернула голову и впилась зубами в его руку так сильно, как только могла.
Он прошипел проклятие, когда я выплюнула его кровь на покрывало. Я все еще не могла освободиться. Вес его тела и побелевшие костяшки пальцев, которыми он держал меня за плечо другой рукой, не давали мне пошевелиться.
— Мне многое нужно тебе объяснить, — сказал он, — если ты позволишь. Орайя, перестань драться со мной.
— Почему? — Выпалила я в ответ. — Чтобы тебе было легче меня изнасиловать?
Он еще раз вздрогнул.
— Я сказал то, что должен был сказать, чтобы спасти твою жизнь, — шипел он.
Чтобы спасти мою жизнь.
Как я спасла его.
Я предпочла его собственному отцу, собственной силе, и теперь Винсент мертв, хиаджи свергнуты, а гребаный Дом Крови находится в Сивринаже…
Я облажалась. Я так ужасно облажалась. И я хотела выцарапать Райну глаза за это. Матерь, я хотела этого больше всего на свете.
Но еще больше я хотела получить ответы.
Я стиснула зубы. Опустила подбородок.
Райн настороженно смотрел на меня.
— Если я отпущу тебя, — сказал он, — ты нападешь на меня?
Я искренне не могла заставить себя пообещать, что не нападу.
— Я постараюсь этого не делать.
— Я убедился, что из этой комнаты убрали все вещи, которые могут быть использованы в качестве оружия.
— Я уверена, что что-то упустили.
Улыбка, исказившая уголок его рта, казалась скорее печальной, чем забавной.
— Рад знать, что ты еще здесь, принцесса.
Он отпустил меня.
Я поднялась на ноги, создав между нами несколько шагов. Я заметила, что он наблюдает за тем, как расстояние увеличивается. Мне было интересно, думал ли он о том же, о чем и я, о том, как я двигалась таким образом каждый раз, когда мы были вместе в одной комнате.
Мне показалось, что он выглядит немного опечаленным.
Я бы солгала, если бы сказала, что не почувствовала и этого. Потому что мужчиной, которому я доверяла, был Райн. А этот мужчина… Я даже не знала, кто он такой.
Его взгляд задержался на мне. Задержался на моем горле.
— Как? — тихо сказал он.
Мне казалось почти постыдным сказать, что я не знаю. Я не хотела признавать вслух, как мало я знала о двух мужчинах, которые стали мне так близки.
— Сначала ты, — сказала я.
— Я никогда не лгал тебе.
Он говорил так быстро, как будто ждал несколько дней, чтобы сказать мне это.
Что за чертова шутка.
— Что это вообще значит? — Я усмехнулась. — Что ты так чертовски тщательно выбирал свою правду? Что ты подбирал каждое слово, чтобы скрыть то, чего не сказал бы мне?
Он поднял ладони, как бы говоря: «Достаточно справедливо».
— Я тоже не был готов столкнуться с этим. Поверь мне.
— Говори слова, которые действительно что-то значат, — огрызнулась я.
— Все, что я тебе сказал, было правдой, — сказал он. — Просто… было кое-что еще.
— Что это…
— Вампир, который обратил меня, был Некулай Вазарус. Король Некулай.
У меня отвисла челюсть.
Ришанский король. Король, которого Винсент убил и узурпировал.
— Я предал его, — выдохнул Райн. — В тот день, когда Винсент победил в Кеджари. Я договорился с Винсентом чтобы он заполучил ключи от крепостей. Отдал все, что ему было нужно, чтобы уничтожить все это гребаное королевство, в обмен на безопасность невинных. Он никогда не встречался со мной лично. Никогда не знал моего имени. Никогда не видел меня. Но я знал, что все это уже шло прахом. Я просто подумал… может, я могу подлить масла в огонь. Сжечь его быстрее, и не дать ему забрать всех нас с собой. Я ненавидел все это так сильно.
Я не могла говорить.
— Но я должен был лучше знать, — сказал он. — Я убрался к чертовой матери, прежде чем Некулай смог понять, что я сделал, думая, что обеспечил безопасность тех, кто в ней нуждался. Я пытался уговорить Нессанин пойти со мной. Она не захотела. Поэтому я оставил ее. Я оставил их всех. Поверив слову Винсента. — Его лицо стало жестким, полным ненависти. — Мы знаем, чем все это обернулось.
— Изнасилую ее так же, как он изнасиловал нашу королеву, — говорил Райн.
Желчь подступила к моему горлу. Винсент не был святым. Но, конечно, он не стал бы… он не мог…
— Он…
Райн, казалось, точно знал, о чем я думаю.
— Я не знаю. Я знаю только, что Нессанин умерла одной из последних.
Меня сейчас стошнит.
Каким-то чудом я этого не сделала. Мое лицо оставалось неподвижным.
— Я был уже далеко, когда увидел это. — Он коснулся своей спины — своего знака. — Мне и в голову не приходило, что такое может случиться. Я, конечно, не был кровным родственником Некулая. Не рожденный. Но я был Обращенным. Я думал, что Наследники могут быть только Рожденными, и был доволен, что весь их ублюдочный род вымер. Но в отсутствие Рожденного Наследника, очевидно, Обращенный тоже считается. — Его рот изогнулся в кривой, отвратительной улыбке. — Как чертовски поэтично. Ставший никем, получил власть над целым королевством от вампира, который поработил его.
Холодок пробежал у меня по спине.
— Я не хотел в этом участвовать. Первое, что я сделал, это попытался избавиться от знака. Чуть не убил себя, сжигая его. Я
