Средь бала лжи (СИ) - Сафонова Евгения

— Вы страшный человек, Ваше Высочество, — едва слышно проговорил эйрдаль, выпрямившись, и впервые на её глазах улыбнулся. Улыбкой, что кого угодно могла бы напугать до дрожи, но не Ташу: не сейчас. — В этом мы с вами схожи.

— Это глупо, — сидя в кресле, откинувшись на спинку, безапелляционно заявил Заклинатель.

— Я бы сказал, безумно, — поправил Мечник.

— Лишено всякого здравого смысла, — внёс свой негромкий вклад Странник.

— Как бы мне ни хотелось окрасить происходящее в более радужные тона, но теперь затея и правда выглядит довольно сомнительным предприятием, — признал Иллюзионист.

Четвёрка посмотрела на Арона: который в течение всей их дискуссии по поводу дальнейших планов сидел в кресле, потирая виски.

И молчал.

— Это верная смерть, Арон, — сказал Мечник. — Он знает, кто мы. Где мы. Что мы делаем. Мы не знаем о нём ничего.

— Он просто хочет заманить нас к Зельде, чтобы перебить всех разом, — убеждённо произнёс Заклинатель. — Ему наследники Ликбера наверняка все последние шестьсот лет поперёк горла стоят. А, судя по вашей сестричке, Воины все…

— Лиар не безумен. Не настолько. Он не станет вас убивать.

— Вот и рассказали бы о своём братце побольше. А то у меня порой возникает ощущение, что вы к нему прямо-таки влюблённое чувство испытываете, — посоветовал Иллюзионист. — Знания о враге с такой ревностностью не берегут.

Амадэй посмотрел на него долгим взглядом глаз, сейчас окрашенных в голубой: холодным, как замёрзшее озеро.

— Я рассказываю вам не больше, чем вам стоит знать, — когда в трактирной комнате воцарилась полная тишина, сказал он. — Иное знание опасно.

— Любой факт, сообщающий нечто достоверное о враге, можно обернуть в свою пользу.

— Те факты, что я вам не сообщаю, пользы делу не принесут. Это я могу обещать.

Ироничное спокойствие в голосе амадэя заставило Заклинателя яростно перевернуть доску.

— Послушай меня, Возлюбленный Богиней, — прошипел он под аккомпанемент звука, с которым фигуры раскатывались по деревянному полу. — То, что некогда ты был избран Кристалью, ещё не даёт тебе право указывать нам наше презренное смертное место. Если ты забыл, не ты один здесь способен принимать судьбоносные решения.

— Ну, в вашем теперешнем состоянии, — саркастично заметил Арон, — вы точно кажетесь мне неспособным к принятию какого-либо правильного судьбоносного решения.

— Беспристрастная оценка текущей ситуации никогда не входила в список ваших достоинств, — парировал Мечник.

Амадэй лишь чуть изогнул бровь.

— Мои слова по сию пору заучивают наизусть? Лестно. — И едва заметно усмехнулся. — Всё дело в том, что я принимал судьбоносные решения на протяжении одиннадцати веков. Вы — значительно меньше. А опыт, согласитесь, вещь полезная.

Ладонь Заклинателя со звоном легла на столешницу.

— Всё. Довольно. — Волшебник посмотрел на доску, валявшуюся на полу: под его взглядом та послушно вернулась на стол, и фигуры, взмыв в воздух, сами выстроились на клетках. — Мы возвращаемся в Школу. Ждём пробуждения Его Величества. Вашей дочери пусть помогает ваш братец. Как только она вернётся с новостями о слабых местах «Рассвета» — милости просим.

Четверо волшебников вновь выжидающе взглянули на амадэя.

Подозрительно спокойного.

— Всё? — переводя взгляд с одного Мастера на другого, тихо уточнил Арон.

Под этим взглядом даже Мечник отвёл глаза.

— Вот что я вам отвечу, господа. — Арон, соединив ладони, сплёл сухие пальцы. — Да, если вы пойдёте за Ташей, вам придётся иметь дело с Зельдой. И с Лиаром, возможно, тоже. Но если вы не пойдёте за Ташей, вам гарантированно придётся иметь дело со мной.

Тишина.

— Есть вопросы? — удовлетворившись произведённым эффектом, молвил амадэй.

И ещё одна тишина.

Заставившая Арона улыбнуться.

— Чудно.

Когда Таша завершила свой рассказ, Алексас улыбался.

«Молодец, моя королева», — коротко резюмировал он.

«Я в тебе не сомневался», — подтвердил Найдж: трезвый, как стёклышко, вопреки Ташиным ожиданиям.

«Кристаль некогда обращала воду в вино, а мне сегодня пришлось поступать обратным способом», — вздыхал он, когда по возвращении из библиотеки Таша обнаружила их с Алексасом в комнате.

«Только я этому эйрдалю ни на йоту не верю», — тут же добавил колдун.

«Лгал он или нет, неважно. Он либо расскажет всё Зельде, либо не расскажет, но на наш план это никак не влияет. Немедленно меня убивать «Рассвету» расхотелось, и это главное. — Таша плотнее закуталась в одеяло. — Вы что узнали?»

Её бил озноб. И не только от холода.

Сейчас, когда вместо Тариши Морли-Бьорк вновь вернулась Таша Фаргори-Кармайкл, — её немного тревожило, с какой лёгкостью ей далось перевоплощение в девушку в чёрном.

«У двоих колдунов, с которыми мы пили, тоже жён здесь держат. Не знаю, что подвигло остальных служить Зельде, но откровенных ублюдков среди них вроде не было. По крайней мере, на первый взгляд. — Сидя на краю кровати, Найдж задумчиво оглядел холодную комнату. Помрачнел. — А ещё завтра нас ждёт охота».

«Что за охота?»

«Прежде чем принести клятву верности Зельде, ты обязан принять участие в охоте. Убить человека».

Таша уставилась на колдуна во все глаза.

«Они здесь что… охотятся… на людей?»

«На слуг. Да».

Запустив пальцы в волосы, Таша вонзила ногти в кожу.

Охота на людей. Простых живых людей.

Немыслимо.

«Только не говорите, что мы действительно должны в этом…»

«Для рядовых членов «Рассвета» мы — простые новобранцы. Если хотим сохранить инкогнито, послаблений ждать не придётся, — тихо напомнил Алексас. — А после сегодняшнего спектакля от тебя точно щепетильного отношения к простым смертным не ждут. Не переживай, — добавил он: видно, заметив, что бледность, покрывавшая Ташины щёки, сделалась совсем уж нездоровой. — Жертв ограниченное число, а желающих добраться до них много. Далеко не у всех первая же охота бывает успешной».

Таша промолчала. Резким движением откинув одеяло, потянулась к пуговицам жилетки.

«Я спать, — буркнула она: пытаясь как-то отделаться от мысли, что завтра ей придётся смотреть, как нечисть загоняет и убивает невинных людей. — Хоть во сне от этого кошмара отдохну».