Кристиана Берестова - Магистр Тайной Печати
— Их запрограммировали на убийство, причем складывается впечатление, что они ждали именно меня.
— Необязательно, — заметила жена. Тогда я рассказал ей про то, что сделали с Марком и про записку в ящике адресованную лично мне. Рини поплохело.
— Ты хоть понимаешь, во что ты нас впутал?! — испуганно закричала она. — Лиада, Соня Курт, они все сейчас в смертельной опасности!
— Не переживай, Рини, — ледяной уверенностью прозвучал голос Медузы, — я помогу вам.
Айрин недоверчиво посмотрела ей в глаза, и я уверен Медуза видела ее глаза даже сквозь стекла зеркальных очков.
— С чего бы это вдруг? Античные существа всегда были только сторонними наблюдателями.
Медуза усмехнулась.
— Я вам уже объясняла. У меня никогда не было друзей. Вы — первые, и я вам помогу. Я все время должна быть с вами рядом, а для этого мне нужно тело.
Следующие несколько минут мы посвятили мозговому штурму на тему: "Где взять тело Медузе?". Дельную мысль предложила Айрин.
— Горгоны же видят насквозь бытие? — Медуза утвердительно кивнула.
— Самоубийца, понимаете? Нам нужна самоубийца! Юное тело существа, которому надоело жить. В момент, когда душа покинет тело, ты, Мэди, заберешь его себе. Да, точно, — она радостно захлопала в ладоши. — Такой способ закону не противоречит. Человек убил себя сам, а тело еще не окоченело, значит моторные функции можно реанимировать.
— Чем тебя коматозники не устраивают? — спросил я жену, которую так вдохновила собственная идея, что она забыв про упадок сил, едва не приплясывала от нетерпения.
Она одарила меня таким взглядом!
— По тебе Академия плачет, Крис! Ты напрочь заработался с убийствами и Тайной Печатью. Все позабывал. Это же основы основ! Тело в коме — плен для души. Бывает так, что душа по ошибке попала не в то тело и не может реализоваться. Вроде как освободится ей еще рано, но и тело, как бы, уже без надобности. Так они и существуют, пока срок не выйдет и добрый дядя врач не отключит аппарат жизнеобеспечения.
— Но бывает же, что люди выходят из комы.
Возразил я, Айрин кивнула.
— Бывает. Вот представь: попала душа поэта по ошибке в тело, которое по всем потенциалам в роли поэта никогда не реализуется. Оно сможет стать маляром, бетонщиком или столяром, но никогда не сможет стать поэтом — среда не та. Например провинция, нищета, алкоголизм, — Айрин вздохнула. — Так вот поэтом он не стал, но успел завести семью и напрочь разочароваться в жизни. Он не может продолжать жить в том качестве, которое навязано ему жизнью, и от безысходности впадает в кому, как в спячку. Но родные его не бросают и приходят к нему в больницу, умоляя остаться с ними и не оставлять их, тогда бывает, что из комы выходят и остаток жизни живут ради близких людей. Вот поэтому коматозники, нам не подходят. Это то же самое, что убить человека: статья, Башня и все такое.
Я вздохнул.
— Понятно. Непонятно почему, ты так боишься Башни.
Рини фыркнула.
— Ну, знаешь, по-всякому может быть. Уничтожат судью, прищучат заговорщиков и вот тогда правосудие возглавляемое Советом Концессий, обратит свои взоры на тех, кто в смутное время творил беспредел. Башня Правосудия еще стоит, хвала Преверу, а значит есть надежда, что вся мерзость, которую распустил судья, будет вновь поймана и рассажена по клеткам. И мне не хотелось бы оказаться в их числе.
— Нашла, — тихо сказала Медуза, сидевшая все это время с отрешенным взглядом, сканируя сознанием информационное поле бытия.
— Где? — хором выпалили мы.
— Здесь, в Москве. Девочка, модель, 20 лет. На мой взгляд очень красивая и очень глупая.
— Причина? — заинтересованно уточнила Рини.
— Человеческая. Несчастная любовь.
— Способ? — Этот вопрос интересовал меня.
— Снотворное и алкоголь.
Взгляд Медузы оставался все таким же отсутствующим и застывшим. Глазами она видела нас с Айрин, сознанием несчастную девочку — модель.
— Наши действия? Есть варианты?
Медуза раздосадовано вздохнула.
— Ребят, решайте сами, я пока за ней наблюдаю. У нас есть еще минут семь, потом у нее остановится сердце.
— Где она? — спросил я.
— Одна в своей квартире. Еще минут пятнадцать туда никто не придет. Потом должен прийти ее друг за своими вещами. Она надеется, что он успеет ее спасти. Он бы успел, если бы не задержался у новой подружки.
У Айрин азартно заблестели глаза.
— Хочешь сказать через семь минут, ты сможешь занять ее тело?
— Да, и у нас будет семь минут до прихода ее друга.
— Квартира ее?
— Да.
— Ну мы этому гаду покажем!
Горгона удивленно уставилась на Айрин.
— Зачем? Ей уже не поможешь.
— Из женской солидарности, — недобро ответила моя жена.
Новое тело Медузы.
Имея возможность перемещаться мгновенно, мы отправились в нужную нам квартиру. Медуза прошмыгнула в ванну к несчастной девочке самоубийце, а мы с Рини исследовали квартиру. Великолепная, роскошная квартирка. Теперь она принадлежит нашей Мэди.
На столике, в прихожей валялся пухлый конверт из которого торчала пачка цветных фотографий. Я заинтересованно взял его в руки, вынимая фото. На всех фотография было одно и тоже: слащавый хвощ обнимающий крашеную белобрысую девицу. Я посмотрел на конверт: фирменная печать частного детективного агентства.
— Похоже девочка нанимала детектива, — предположил я, протягивая фотографии Айрин.
Она внимательно посмотрела каждую.
— Ну и вкус, — неодобрительно прокомментировала она. — Было бы, по кому убиваться! — Рини небрежно отбросила фотографии обратно на столик.
— А вот и я! — Прошелестел приятный, хрипловатый голосок.
Мы обернулись и увидели новое тело Медузы. Перед нами, кутаясь вместо крыльев в маленький шелковый халатик, стояла очень миленькая девочка. Прямые, темно-каштановые волосы до плеч, серовато-синие глаза в обрамлении невероятно пушистых ресниц, чувственный овал губ, узкий подбородок, сногсшибательной красоты тело. Одним словом — мечта!
— Великолепно выглядишь, дорогая! — Айрин обняла ее и чмокнула в щечку.
— Пойдем, помогу тебе одеться. Крис, прими пока ванну! Напоминаю тебе, прямо отсюда ты должен будешь отправиться на бои.
Она многозначительно подмигнула мне. М-да, не дает девочкам покоя факт, что сильнейшие воины Легиона будут драться обнаженными, а они этого не увидят. Усмехнувшись, я направился в ванну.
Я разделся по пояс и готов был уже скинуть джинсы, как в дверях заскрипели ключи. Мне было слишком интересно, посмотреть на кретина, вынудившего свою женщину захотеть себя убить. Не утруждая себя обратным одеванием, я вышел из ванной. Да, это был тот самый гееподобный слизняк.
