Плетения Судьбы. Не потерять себя - Татьяна Мираббилис
Но мысли — не чувства. А его чувство засело глубокой занозой, всем своим существованием перечёркивая брутальные помыслы и планы. Чем больше Ногард пытался его искоренить, тем глубже утопал в его глубинах. Больше не существовало знойных гурий. Все мысли и сны занимала одна конкретная особа, маня и вытесняя всё, чем он прежде жил. А значит, выхода у правителя ящеров оставалось два: менять под себя закон или заставить забыть о неприятном факте тех, кто знал о «нечистоте» его избранницы. Первый — грозил развращенностью в умах подданных, изменениями в привычных устоях жизни, а значит, ломал стройную схему подчинения в его государстве. То есть, вариантом не был. Правитель ящеров практично выбрал второй вариант. Подчистить память кое-кому для него не составит труда, даже сама девица будет считать себя невинной. Со своим «тяжёлым знанием» он как-нибудь справиться. В постели. По своим правилам. До полной потери той самой памяти и внутреннего очищения от всего чужеродного.
Оставался еще и третий вариант. Чисто мужской — «сбить оскомину», чтобы влечение прошло. Ногард мог это сделать. Девчонка сама бы пришла. Но что-то подсказывало мужчине, что разовое владение телом девушки, его не удовлетворит. Пусть даже это будет несколько раз. Почему-то последнее время ему стало важным завладеть её душой. Чушь несусветная, но принуждать не хотелось. Совсем. Чёртова влюблённость! Ногарду оставалось лишь присматривать глазами своих подданных за девушкой издалека. Её обижали — он крушил свой дворец. Она испытывала страх, неуверенность, злость — его разрывало желание медленно откусывать куски тела у её обидчиков. Но когда она улыбалась — сердце разрывало боль от ревности.
Так больше не могло оставаться. Ситуация требовала решения, как и его тело. Мыслеобразы от парней становились всё более рваными и смазанными. Ахар транслировала и вовсе какую-то чушь. Это бесило. Приближались годовые соревнования в змеином учебном заведении, и Ногард напросился стать «гостем» на этом «дешёвом» действе. Выживание — не пустой звук, а его ящеры — одни из лучших. Так он думал, направляя запрос на визит: «Мостик перемирия над болотом недоверия между двумя расами, так сказать». Предполагалось его укрепить согласием руководства Академии Нагов. О том, что его дадут, правитель ящеров даже не сомневался.
Тропинка заканчивалась на небольшой поляне, окруженной высоким частоколом деревьев. Нечаянно сюда никто не попадал. «Сейчас я её увижу, — в груди расцвела неуверенность. Ногард моргнул. — Шкура дохлого нага! Этого еще не хватало!» Кулаки сжались сами собой. Тонкая кожа перчаток натянулась — руки пытались принять более привычную форму лап. Железная выдержка трещала по швам. Вдох. Выдох. «Никто не должен догадаться о моих чувствах. Ни догадаться, ни прочитать. Чревато. Для всех, — вдох, выдох. — Мысли — под контроль. Чувств — не больше, чем у каменной глыбы». От мужчины снова повеяло презрительным холодом. Всё, как и обычно. Его можно было сравнить с ледяной глыбой, но так уж случилось, что он, Ногард, — сын песков и его колыбель никак нельзя назвать ледяной, а вот песок, слежавшись за тысячелетия, обязательно становился камнем.
«Так-то лучше. Еще метров сто, и я буду на месте. Красивое место, но чуждое, — Ногард рассматривал лес, притихший с его появлением. Лес молчал, словно всё живое в нём вымерло в одночасье. — Таинственное, непонятное, как и сама… М-м, снова думаю не о том. — Мужчина послал солнцу лёгкую улыбку, сорвал травинку и попробовал её на вкус. — Как мальчишка, право слово. Кто же придёт меня встречать? — Вернулся к насущному. — Ректор Наг собственной персоной? Делегация магистров? — Уголок губ дёрнулся в хищном оскале. — А почему нет? Не каждый день я являюсь в эти враждебные стены официально. — Вальяжный шаг помогал в размышлениях и поднимал градус настроения. — Эльфийка — паршивый вариант, но возможный. Совершенно нет желания ее видеть. А ведь мог знатно повеселиться. — В предвкушении веселья ощутился протухший привкус. — А ведь у неё хватит наглости прийти, прикрываясь кураторством над его группой. Тьфу! — Словесные пикировки с нагами уже не казались такими привлекательными. Аринар Арнель — везде, всегда. — Тварь! — Мужчину передёрнуло. То, что его бывшая любовница — ловкая, хитрая стерва он знал и раньше. Сначала это даже заводило. Но Ногард недооценил дерзость дроунагини. С чего он решил, что разгадал все её планы? Тёмная эльфийка смогла его оморочить — пренеприятнейший факт за всё время его царствования. И самое противное, что он сам помог развить её слабенький дар иллюзий и всего остального. Пошел на поводу, как молодой, глупый самец при первом спаривании. Желание Аринар сохранить всё в тайне должно было насторожить. Но нет. Её запах, необычный, призывный, заставлял жить инстинктами и думать, что он, Ногард, всё контролирует. Осознание искусственности пришло позже, когда в отношениях была поставлена точка. Морок слез, как старая шкура. — Лицемерная тварь! Но нужно отдать ей должное — столько лет за нос водила. Чешуя мне в хвост! Я ведь сам предложил ей помощь! — Правитель ящеров сбавил шаг. Он столько раз прокручивал в мыслях все, что произошло между ним и Аринар, но только сейчас звенья цепочки встали на свои места. Все до одного. Картинка сложилась, Ногард оценить масштаб задуманного. Мерзкая догадка имела право на жизнь и поражала цинизмом. — Ах ты ж, тварь! — Вспомнил он и то, на что раньше не обращал внимание. То, как тёмная эльфийка попросила ментально усилить её, когда прибывали адепты. Повод оказался смехотворным, Аринар — милой, предупредительной и немного расстроенной. И правитель ящеров расслабился, захотел облагодетельствовать. Всё вышло само собой, с лихого царственного желания проявить милость. — Неплохо эта гадюка мне голову заморочила.
Тропа закончилась раньше, чем ожидал Ногард. Градус раздражения приближался к красной линии, за которой он переставал контролировать себя. От вожделённого трепета до желания мучительно убивать оказался один шаг. Сейчас правитель ящеров менее всего желал разыгрывать дружеские расшаркивания с нагами. Из него рвался гнев — эльфийка в очередной раз смогла вывести его из себя.
— Тварь! — и он протиснул руку в едва заметную щель в мерцающем перед ним пространстве.
Часть 4. Глава 4
— Что? — в качестве встречающего лица с противоположной стороны червоточины стояла сухонькая старушка — магистр Новели Рас. — Вы что-то сказали, господин Ногард?
— О, нет, мадам менталист! Вам показалось. Это всё мои эмоции о непривычной погоде. Всё так необычно.
— Но мне послышалось…
— Вам
