Операция «Невеста». Наши не сдаются - Кира Стрельникова
– Поздравляю, папаша, – он хлопнул его по плечу.
– А?.. – растерянно выдохнул Ден и медленно поднялся, гипнотизируя дверь в спальню.
Словно в ответ на его вопрос, оттуда раздался ещё один длинный стон Агаты, и за ним снова плач ребёнка.
– Вот теперь всё, – кивнул Дик и покосился на Деннера.
Почти сразу дверь наконец распахнулась, и на пороге появилась Оливия, слегка растрёпанная и запыхавшаяся, но с довольной улыбкой.
– Прошу, – она посторонилась, весело глянув на Дена. – Иди, поздоровайся с детьми, герой.
Эти несколько шагов в спальню к супруге дались ему, пожалуй, тяжелее всего в жизни. Герцог отчаянно трусил посмотреть в лицо Агате и прочесть в её глазах обвинение, что он невольно явился виновником того, что ей было очень больно и плохо последние несколько часов… Деннер осторожно переступил порог комнаты, вытянув шею, и его взгляд остановился на Агате. Раскрасневшаяся, с блестевшими глазами, прилипшими ко лбу и вискам тёмными прядями, она полулежала на кровати и держала в руках два свёртка в кружевных пелёнках, из которых раздавалось слаженное похныкивание. Агата улыбалась, немного устало, но улыбалась, не сводя с него глаз, в которых светилось счастье.
– Ну, чего замер? – слегка осипшим голосом произнесла она. – Иди, любуйся делом своих… рук, – с выразительной паузой добавила Агата с отчётливым ехидством.
Стоявшие поодаль служанки смущённо захихикали, потом, повинуясь незаметному жесту Оливии, заторопились выйти, и сама королева неслышно подошла к двери и аккуратно прикрыла её за собой, оставляя супругов одних. Деннер неуверенно улыбнулся, приблизился к кровати, переместив взгляд на посапывавшие комочки, и присел на край. С некоторой опаской заглянул, осторожно приподняв тонкий лён пелёнки, и замер, рассматривая личико ребёнка, точно так же внимательно изучавшего его.
– Ой, – вырвалось у него от неожиданности, и Агата не сдержала хихиканья. – Такой маленький… – Ден, как заворожённый, не мог отвести глаз от сына, от нахлынувших чувств в груди стало тесно.
– Держи, – со смешком сказала Агата, протянув ему один свёрток.
Руки герцога дрогнули, когда он взял ребёнка, Деннер замер, опасаясь сделать неловкое движение и навредить крохе, потом посмотрел на жену.
– Ты… не сердишься? – тихо спросил он, чувство вины не хотело отпускать, омрачая этот светлый миг в жизни.
Брови Агаты взлетели аж к волосам, она озадаченно уставилась на супруга.
– Боже, за что? Ден, что за глупые вопросы, – молодая мама снова улыбнулась. – За что я должна на тебя сердиться, по-твоему?
– Ну… – он замялся, поняв, что в самом деле сморозил что-то не то. – Ты так кричала… – Деннер окончательно стушевался, потому что Агата, поняв, о чём он, откинулась на подушку и от души рассмеялась.
– Какой ты у меня, оказывается, слабонервный, муж мой, – успокоившись, произнесла она весело. – Знала бы, настояла, чтобы тебя выгнали подальше, – хмыкнула Агата и вдруг зевнула, сонно моргнув. – Если бы все женщины обижались на мужчин за то, что Природой так предназначено, испытывать боль при рождении ребёнка, человечество бы вымерло… – пробормотала она, прикрыв глаза. – Прости… Устала… – почти шёпотом добавила Агата, уплывая в сон.
Ден остался сидеть рядом, покачивая на руках одного из сыновей, и с его губ не сходила мечтательная улыбка, смягчая черты лица. Он осторожно коснулся губами лобика ребёнка, получил в ответ короткий вздох и причмокивание. От этой умилительной картины в груди снова стало тесно от ощущения всепоглощающего счастья, грозившего перелиться через край и смести к духам всю выдержку Деннера. Они теперь – настоящая семья, и он собирался стать самым лучшим отцом близнецам, как бы сложно не было. Вдвоём с Агатой они справятся, обязательно.
Через некоторое время Ден аккуратно переложил близнецов в колыбельку, заботливо поправил одеяльце и снова устроился на кровати. Подумал, скинул обувь и вытянулся рядом с крепко спавшей женой, и она, сквозь сон почувствовав любимого, тут же придвинулась ближе, уткнулась в бок и тихонько, размеренно засопела. Деннер умиротворённо улыбнулся, обнял её, уложив к себе на плечо, и сам задремал – последние напряжённые часы дали о себе знать. В спальне воцарилась тишина, нарушаемая лишь ровным дыханием спящего семейства. Оливия, заглянувшая в комнату через некоторое время, окинула картину взглядом и так же тихо вышла, прикрыв дверь.
– Пойдём, – негромко позвала она мужа и взяла его под руку. – Там сонное царство, а наш уже, наверное, проснулся, – Лив невольно вздохнула, её ладонь скользнула по плоскому пока животу.
Она так и не успела сказать Агате, что та скоро второй раз станет тётей. В этот раз Лив надеялась, будет девочка, для равновесия.
