Чего желают боги - Юлия Цыпленкова
Более того, зверей баловали, потихоньку кидая им угощение. Поэтому рырхи обожали мясной ряд, вот туда они заходили с особым энтузиазмом, там торговали их лучшие друзья. Мясники были единственными, кому дозволялось прикасаться к гордым хищникам, разумеется, самими хищниками. Правда, панибратства мои подопечные не терпели, но потрогать себя давали, а потом показывали зубы. Этот аргумент был ясен без всяких пояснений.
В общем, за своих зверей я была спокойна и даже рада, что они учатся обходиться без меня и становятся более самостоятельными. И пусть в доме они не желали оставаться, но хотя бы вот так, на небольшом удалении все-таки им было достаточно слышать меня и знать, что я рядом. Но со мной остались Эчиль и Юглус. Последнему время от времени приходилось покрикивать на людей, потому что живая река то и дело разделяла нас. Впрочем, я никуда не спешила, и если ягир отставал, то ждала его, чтобы не доставлять беспокойства и не нарушать обещания, данного мужу.
Эчиль было проще, она брала меня под руку и выпускала только тогда, когда желала что-то посмотреть или же я делала покупку. Так мы и шли неспешно мимо рядов, разговаривая то с продавцами, то с покупателями. Обсуждали торговлю, цены, товары и снова сплетни. Гам и круговерть окончательно подавили мысли, терзавшие меня еще не так давно. Я даже начала делать для себя пометки, на что надо будет обратить внимание Керчуна.
Задержались мы у прилавка, на котором были разложены платья. Я с интересом рассматривала новый фасон, но порадовал меня даже не он, а то, что швея была из Иртэгена. Мое пожелание внести в привычную одежду изменения было воплощено. Женщина не спускала с меня глаз, ожидая, что я скажу. Я улыбнулась:
– Как красиво, есть ли моя мерка?
– Есть, каанша, – просияла она. – Вот гляди, о тебе думала, когда шила. – Она разложила на прилавке еще одно платье, которое до того было скрыто. – Думала, буду ждать, пока наша Ашити придет. Сама бы тебе отнесла, да боязно стало, но раз нравится, то вот, держи.
– Оно восхитительно, – искренно произнесла я, рассматривая легкую, почти воздушную ткань нежно-зеленого цвета с богатой вышивкой серебряной нитью. – А ткань такая откуда? Я подобной еще не видела.
– Брат соткал, – застенчиво потупилась женщина. – Я ему говорю, сделай такую, чтобы нашей каанше подошло, чтоб как раннее лето – приветливая и ласковая была. Говорю, она велела сделать такое, чего и в Курменае нет. Вот и сделал. Пробовал, пробовал, а потом и вышло, что хотел.
– Замечательно вышло, – сказала Эчиль, опередив меня. – А мне что присоветуешь? Тоже хочу красивое платье, какого ни у кого нет.
И пока она выбирала, я продолжала рассматривать свою обновку. Провела по ней кончиками пальцев и подумала, что непременно встречу мужа в этом наряде. А брата и сестру награжу, непременно награжу и возвышу. Талантливые мастера должна быть в почете. В них будущее нашего тагана. Как же замечательно…
– Ашити! – надрывный мужской крик прогремел среди привычного течения голосов, словно гром в ясный день. – Юглус, защищай!
А следом уловила рядом с собой движение. Звякнула сталь, что-то гаркнул Юглус, и перед самым моим носом что-то сверкнуло. После руку обожгло болью, и я, охнув, схватилась за нее. А еще через мгновение увидела кровь. Мой растерянный взгляд устремился на Юглуса, который кого-то завалил на землю. Это был незнакомый мне мужчина. Он извернулся и бросился под ноги замершим в изумлении людям. Ягир кинулся следом.
– Ашити, – Эчиль сжала мои плечи ладонями, стремительно отвернула ото всех, скрыв своей спиной, и обняла.
– Что эт-то? – неожиданно сбившимся голосом в потрясении спросила я.
– Ашити! – из толпы вынырнул еще один мужчина. Я машинально выглянула из-за сестрицы – это был Илан. Глаза его были расширены, грудь тяжело вздымалась. – Живая, – с облегчением выдохнул он и бросился следом за Юглусом и тем, кто напал на меня.
Напал… Осознание произошедшего наконец дошло до меня, и ноги мои подкосились.
– Что с тобой? – с тревогой спросила свояченица, и вот теперь я ощутила благодарность за то, что она держит меня, иначе бы не устояла.
А затем послышалось рычание и вскрики людей. Машинально повернув голову, я смотрела, как мои рырхи мчатся прямо по прилавкам, безжалостно топча товар, разложенный на них. Звери добежали до меня, принюхались, и Эчиль вдруг указала им:
– Туда побежал. – И они исчезли в расступившейся толпе.
– Что случилось-то? – донесся до меня женский голос, и ей ответили:
– Нашу Ашити зарезать хотели, да Юглус успел ударить поганого урха, только руку порезал…
– Зарезать, – прошептала я и устремила на швею изумленный взор: – За что?
– Да что же это делается?! – воскликнула невидимая мне женщина. – Кааншу убить хотели, а вы стоите?!
– И верно, – пробормотал кто-то. – Чего стоим? Держите убийцу!
И курзым вновь ожил. Словно свора гончих, получившая команду «ату», люди кинулись следом за тем, кто посмел напасть на меня. Если догонят, то разорвут, мелькнула у меня мысль, а следом пришла следующая, и я нахмурилась:
– Надо его допросить…
– Если догонят, не жить ему, и Юглус не отобьет, – ответила Эчиль, подтверждая мои мысли. – Люди сами казнить будут. Больно? Дай посмотрю…
– А? – с непониманием спросила я, снова поглядела на руку и… лишилась чувств. Потрясение оказалось слишком велико.
В обмороке я пребывала недолго, но достаточно, чтобы, открыв глаза, обнаружить себя в незнакомом месте. Впрочем, это было лишь первым впечатлением, потому что голоса, услышанные мною, сразу подсказали, что курзым я так и не покинула. Меня перенесли в конторку мастера Керчуна, и сам хозяин обнаружился в дверном проеме, стоило только повернуть голову. Был он не один. Рядом стояла Эчиль и что-то негромко говорила ученику достопочтенного смотрителя курзыма.
Поморщившись от боли в руке, я села и тут же встретилась с пристальным взглядом Мейтта. Он и его брат с сестрой лежали подле деревянной кушетки, на которой меня устроили. Рырх тоже сел и продолжил смотреть на меня, а следом за ним встрепенулись и Бойл с Торн. Улыбнувшись детенышам, я протянула к ним здоровую руку. И они потянулись ко мне, жалобно поскуливая.
– Они вернулись почти сразу, – произнесла Эчиль, и я
